Благородна и благочестива - Ольга Погожева

Камилла только и успела, что вздохнуть от испуга. Вдох получился неожиданно долгим — словно огненный поток, накрывший её с головой, стремительно втянулся через нос и губы, оставляя вместо нестерпимого жара снаружи приятное тепло внутри. Оранжевое марево вокруг наконец рассеялось, и Камилла медленно выдохнула. Из носа вырвались тонкие струйки белого пара.

У ворот поднимались на ноги ошарашенные стражники, а далеко за воротами выглядывали напуганные, но уже заинтересовавшиеся дворовые.

— Погасила, — хрипло и испуганно просипел возница. — Прямо впитала в себя…

— Не берёт, — прошептал один из стражников, расширенными глазами глядя на Камиллу. — Огонь её не берёт…

Огненный смерч и впрямь погас, словно она потушила его так же, как задувают свечу неосторожным дыханием. Дочь Золтана Эйросского стряхнула с пальцев призрачные огоньки и втянула носом вечерний воздух, пахнущий теперь костром.

— Э-элементаль, — откашлявшись, пояснил стражник. — Огненный дух. В последнее время у нас… случается. Ллей Корнелиус говорит, это из-за болезни светлого ллея Тадеуша… то и дело пожары в замке…

— Именно поэтому я здесь, — ничего не понимая и не собираясь этого делать прямо сейчас, важно кивнула Камилла. — Проводите меня к моему деду, ллею Тадеушу. Да поживее, пока нас снова не накрыло. В другой раз я вас, глядишь, не выручу.

Развернулась и забралась обратно в карету, не глядя на изумлённых спутников. Едва ли кто-либо не понимал произошедшего тут больше, чем она, но какой толк от подобных признаний?

Стражники поспешно отступили в стороны, позволяя экипажу вкатиться по горячим плитам во внутренний двор. Карета проехала мимо рабочих строений вдоль каменной галереи и наконец остановилась у чёрного, пожжённого огнём цветника у главного входа.

— Ой, — заволновалась мэма Софур, выглядывая в оконце.

Экипаж медленно окружали дворовые, рассматривая прибывших со стороны. Кучер в этот раз спрыгнул наземь, распахнул дверцу кареты настежь — какой-никакой признак уважения перед местными. Камилла выглянула наружу, осмотрелась с подножки кареты и нахмурилась.

— Добро пожаловать домой, дорогая Камилла, — невнятно пробормотала она, ступая на каменные плиты родового замка.

Пэра Нильса в замке хорошо знали. А старый учитель прекрасно знал замок: по дороге к дальнему крылу он успел и переговорить со знакомыми слугами, и даже распорядиться о покоях. Управляющего тут не оказалось: нововведения королевского регента привели и к сокращению дворовых. Зато старшая горничная, Мартина, мигом распорядилась о комнатах, и она же повела их в западное крыло.

— Ллей Корнелиус будет зол, ох, как зол, — встревоженно пыхтела Мартина, ведя их долгими коридорами вглубь замка. — Никого не велено пускать, покуда он из города не вернётся! И в его отсутствие чтоб ни живая душа порог не пересекала! Да только как же тут… дочь нашего бедового Золтана… ох ты ж мне… вот так новость-то…

— Светлого ллея Золтана, — поправил пэр Нильс, тотчас поскользнувшись на грязном полу.

Не только под ногами, но и на стенах и потолке оказалось довольно копоти и сажи, так что Камилла подобрала юбки, с удивлением оглядываясь вокруг, а мэма Софур то и дело фыркала, оскальзываясь и посылая невнятные проклятия в разных направлениях. По лицу чопорной пэры Эдны прочесть ничего не получалось, но Камилле показалось, что камеристка ошарашена, и это мягко сказано. Что уж говорить, если даже ей, привыкшей к липким полам да обгаженным мухами стенам, сделалось неприятно.

— Отчего грязи столько? — не вытерпела наследница Эйросского замка, когда с потолка медленно и печально слетело чёрное кружево. — Всех слуг паралич разбил?

— Ишь ты, — обернулась Мартина, даже сбавив шаг, но тут же с оханьем отскочила, когда сзади на пятку ей наступила мэма Софур. Уважительный вес няньки не каждый мужчина выдерживал, а уж сухонькую горничную едва в пол не впечатало. — Мало нас, ллейна Камилла! Регент велел все расходы сократить, чтоб, значит, доход замка увеличить. Налоги приподнял, потому как много лет не поднимались, а работать-то и не даёт. А уж светлый ллей Тадеуш, да исцелит Отец его душу, старается в последнее время, как может: пожарами всё западное крыло пожрал. Оттого и комнаты вам в восточном приготовят: там и уютнее, и обстановку наш добрый хозяин ещё не спалил.

— Давно это у него? — полюбопытствовала Камилла, оставив причитания без отклика. — Безумие да смерчи огненные?

— Безумие уж почти с год, — подсчитала старшая горничная. — А огонь вот уже третий месяц. Как с цепи сорвался светлый ллей Тадеуш! Поначалу-то безобидно начиналось: то простыни подпалит, то ставни полыхнут. Но чем дальше, тем тяжелее — остатки разума-то теряет, а с ними и подчинение огня смертоносного. С ним только ллей Корнелиус и совладать может. Оттого и не пускают к хозяину без ведома королевского регента: опасно.

Мартина свернула в ярко освещённый коридор с весёлыми факелами да фонарями на залитых копотью стенах, торопливо подошла к тяжёлым дверям, обитым железом. Огонь здесь горел и впрямь ярко. Камилла пригляделась: пылали даже те светильники, в которых вовсе не осталось масла.

— Двери отоприте, — обратилась к двум стражникам Мартина. — Прибыла внучка хозяина!

— Ллей Корнелиус не велел, — нерешительно глянув на прибывших, отозвался один из них. — Светлый ллей Тадеуш нынче сильно нездоров.

— Отпирайте, — подала голос Камилла, выступая вперёд и доставая заветное письмецо с королевской печатью. — Я — хозяйка этого замка! — громко, в звенящей тишине, выпалила она, чувствуя, как щёки полыхают от собственной дерзости. — Выбор ваш: или завтра же пожалуете прочь с охранной службы, или слушаете здравый смысл и пускаете меня к деду!

На счастье, эти двое оказались не столь умны да надёжны, как охрана у ворот. А может, и впрямь стоять на страже в подкопченных доспехах надоело. Воздух в западном крыле прогрелся до невозможности, так что стражники, верно, радовались хоть какому-то движению.

— Под мою ответственность, родимые, — подстегнула их Камилла, слушая, как бешено колотится в груди сердце.

Непонятно, отчего так важно сделалось ей увидеть ллея Тадеуша. Не ради безумного деда рвалась она в Эйросские земли, и не для того, чтобы воевать с королевским регентом. Всё так смешалось в промелькнувшие дни: король, престол — зачем ей проклятый престол?.. — амулет, маги стихий, ллейна Бианка с дочерью, неугомонный Салават, и в центре смерча из лиц и событий — она. Девица с Рыжих Островов, про которую ещё месяц назад никто не слышал.

— Вдоль стены ступайте, — предупредил стражник, отступая за створку двери. — Если и вырвется элементаль, так мимо вас проскочит.

— И долго эти элементали по замку потом бродят? — осторожно заглянув внутрь, поинтересовалась Камилла.

— Пока не погаснут, — ёмко ответил второй стражник.

— Давайте я пойду первым, — рыцарски вызвался пэр Нильс, когда изнутри пахнуло дымом и гарью.