Дневники вампира. Темный альянс - Лиза Джейн Смит

— А может быть, ты получил удовольствие? —продолжал Стефан, сделав шаг вперед и встав вплотную к брату. — Конечно,так оно и было. Тебе понравилось общество другого убийцы. Ну и как ощущения? Онразрешил тебе понаблюдать?

Кулак Дамона резко мотнулся назад и ударил Стефана.

Движение было слишком быстрым, чтобы глаза Бонни сумели егоуловить. Стефан отлетел и упал на мягкую землю, раскинув длинные ноги. Мередитчто-то выкрикнула, а Мэтт выскочил вперед и оказался прямо перед Дамоном.

«Как смело, — подумала ошарашенная Бонни, — но какглупо». Воздух искрился электричеством. Стефан провел рукой по лицу и увиделкровь, отливавшую черным в лунном свете. Бонни присела перед ним и взяла его заруку.

Дамон двигался на него. Мэтт отступил, но всего на парушагов, присел на корточки перед Стефаном и поднял руку:

— Так, ребята, хватит! Перестаньте, договорились?

Стефан пытался подняться. Бонни крепче схватила его за руку.

— Нет! Не надо, Стефан! Не надо! — умоляла она.Мередит взяла Стефана за другую руку.

— Дамон, остынь! Просто остановись, ладно? —говорил Мэтт.

«Мы совсем свихнулись, — подумала Бонни. — Пытаемсяразнять двух разъяренных вампиров. Да они убьют нас только для того, чтобы мыне раздражали их своей болтовней. Дамон сейчас прихлопнет Мэтта, как муху».

Но Дамон остановился перед Мэттом, преградившим ему путь.Довольно долго длилась немая сцена. Никто не шевелился, все замерли внапряжении. Наконец Дамон сменил угрожающую позу на более спокойную.

Он опустил руки, разжал кулаки и медленно перевел дух. Боннивдруг поняла, что тоже задерживает дыхание, и тоже выдохнула.

Лицо Дамона было холодным, как ледяная скульптура.

— Хорошо, пусть будет по-вашему, — сказал он, иголос его тоже был ледяным. — Но с меня хватит. Я ухожу. И на этот раз,брат, если ты пойдешь за мной, я убью тебя. И наплевать, кому ты что обещал.

— Я не пойду за тобой, — сказал Стефан, не вставаяна ноги. Он произнес это так, будто глотал битое стекло.

Дамон одернул куртку. Бросив невидящий взгляд на Бонни, онповернулся, собираясь уходить. Но в последний момент он снова развернулся ипроизнес ясно и отчетливо, так что каждое слово было стрелой, выпущенной вСтефана: — Я предупреждал тебя, — сказал он. — И о том, кто я такой,и о том, кто победит. Тебе надо было послушать меня, братишка. Может, тогда тыпонял бы, что произошло этой ночью.

— Я понял, что бывает, когда доверяешь тебе, —сказал Стефан. — Убирайся, Дамон. Я не хочу тебя больше видеть. Никогда.

Не говоря ни слова, Дамон развернулся и ушел прочь, втемноту.

Бонни отпустила ладонь Стефана и закрыла лицо руками.

Стефан встал и отряхнулся, как кошка, которую удерживалисилой. Ни на кого не глядя, он отошел на несколько шагов. Некоторое времяпростоял молча. Казалось, его гнев остыл так же быстро, как и разгорелся.

«Что теперь говорить? — думала Бонни, глядя внебо. — Что тут вообще скажешь?» Стефан был прав в одном: онипредупреждали его насчет Дамона, а он их не послушал. Похоже, он искреннесчитал, что брату можно доверять. И они расслабились, они положились на Дамона,потому что так было проще и потому что им нужна была помощь. Когда было решено,что Дамон этой ночью будет дежурить у дома Викки, никто не возразил ни единымсловом.

Вина лежала на всех. Но Стефан был готов убить себя. Боннипонимала, что именно поэтому он потерял голову и набросился на Дамона — ончувствовал себя виноватым, его терзали угрызения совести. Она не знала, понялэто Дамон или нет, имело ли это для него хоть какое-то значение. Теперь, когдаДамон ушел, они, видимо, уже никогда этого не узнают.

«И все-таки, — подумала она, — то, что онушел, — к лучшему».

Со стороны дома снова послышались звуки: заводились машины,отрывисто взвывали сирены сигнализации, хлопали дверцы. Здесь, под деревьями,они были в безопасности, но задерживаться все-таки не стоило.

Мередит, закрыв глаза, поднесла руку ко лбу. Бонни перевелавзгляд от нее к Стефану, а от Стефана — на свет в затихшем доме, видневшемся задеревьями. Она всем телом ощущала смертельную усталость. Запас адреналина, накотором она держалась весь вечер, закончился. Она не чувствовала даже злостииз-за гибели Викки — только тошноту, грусть и сильную, очень сильную усталость.Ей мучительно захотелось нырнуть в постель и с головой забраться под одеяло.

— Тайлер, — сказала она вслух. Когда всепосмотрели на нее, она объяснила: — Мы оставили его там, на развалинах церкви.А теперь он — наша последняя надежда. Надо заставить его помогать нам.

Ее слова подняли с места всех. Стефан молча повернулся и, неоглядываясь, двинулся вперед; все остальные пошли за ним в сторону улицы.Полиция и скорая помощь уехали, и до кладбища они добрались без приключений.

Но когда они дошли до развалин, никакого Тайлера там небыло.

— Мы не связали ему ноги, — мрачно, с гримасойотвращения к себе, сказала Мередит. — Вот он и ушел. Ушел пешком — егомашина все еще стоит внизу.

«Или, может быть, его унесли», — подумала Бонни. Но накаменном полу не было никаких следов, по которым можно было бы понять, какоепредположение верно.

Мередит подошла к развалинам стены и села, потираяпереносицу.

Бонни опустилась на пол у звонницы.

Они проиграли. Таков был итоговый счет этого дня. Онипроиграли, а он выиграл. Все, что они сегодня сделали, было сделано впустую.

А Стефан — она отчетливо это видела — взвалил всюответственность за случившееся на свои плечи.

Всю дорогу к общежитию она не отрываясь смотрела натемноволосую понурившуюся голову впереди. И тут ей в голову пришла еще однамысль, от которой у нее по коже побежали мурашки. Теперь, когда Дамон ушел,Стефан остался единственным, кто может их защитить. А Стефан так слаб иизможден…

Когда Мередит подъезжала к амбару, Бонни закусила губу. В еесознании вызревал план. От этого плана ей стало неспокойно, даже страшно, ноона еще раз посмотрела на Стефана — и решительно отмела все сомнения.

«Феррари» так и стоял за амбаром — Дамон бросил машину.Бонни задумалась было, как он собирается передвигаться за городом без машины,но потом вспомнила про крылья. Черные вороньи крылья, сильные, мягкие, какбархат, с переливающимися перьями. Дамон мог обойтись и без машины.

Пока они заходили, Бонни успела позвонить родителям исказать, что переночует у Мередит. Это была ее идея. Но когда Стефан пошел полестнице в мансардную комнату, Бонни остановила Мэтта у переднего входа.

— Мэтт! Можно тебя кое о чем попросить?

Он повернулся к ней, и его голубые глаза округлились.