Девятый талисман - Лоуренс Уотт-Эванс

Даже сейчас, с притупившимся восприятием, Меч был просто ошеломлен открывшимся зрелищем. Равнина тянулась, сколько хватал глаз, и, с каждым шагом поднимаясь все выше, он видел словно на многие мили вперед. От каньона до самого горизонта не было ни холмов, ни построек. Простиравшаяся с юга на север и с запада на восток, словно бесконечная, земля казалась совершенно ровной, куда ровнее, чем Среднеземье Барокана. А он-то прежде считал, что ничего ровнее быть не может! Мили и мили зеленой травы, переливающейся на предзакатном солнце, тянулись под бескрайним безоблачным небом, казавшимся куда огромнее, чем небо над Бароканом.

С востока дул резкий прохладный ветер, ероша волосы и раздувая рукава, но Мечу этот ветер казался странно безжизненным. Вдали то здесь, то там виднелись странные деревья, стоящие далеко друг от друга. Ни тебе рощ, ни лесов. На юго-востоке Меч различил стаю птиц, бегущих по траве. У птиц были короткие маленькие крылья, явно не приспособленные для полета. На этой равнине не с чем было сопоставить размер, но когда зрение приспособилось, Меч понял, что эти птички со смешными маленькими белыми крылышками, длинными белыми хвостами и забавными розовыми хохолками — ростом со взрослого мужчину, если не выше.

Наверное, это и есть арра. Он еще ни разу не видел арра, но слышал описания, разглядывал грубые изображения и держал в руках их перья. Конечно, это арра — кто же еще? Перья этих птиц, их кости и клювы высоко ценились в Барокане. Купить их можно было только у верхнеземцев, ведь гигантские птицы не могли жить нигде, кроме плато. Арра славились тем, что были полностью неподвластны любой магии. Перья защищали их от нее. Говорили, что на них очень трудно охотиться — ведь их невозможно уговорить при помощи волшебства. И еще говорили, что верхнеземцы — люди храбрые и умные, раз умеют ловить этих созданий.

Но в этой стае сотни, если не тысячи арра! Вон они, все на виду, и нет ни одного укрытия, куда они могли бы спрятаться. Только ровная бескрайняя поверхность, простирающаяся во все стороны, кроме запада.

Неудивительно, что у верхнеземцев всегда полно перьев на продажу, когда они спускаются в Зимовье. И неудивительно, что они с легкостью отдали несколько акров под строительство дворца Лорда-Чародея, ведь им принадлежат такие огромные территории!

Кстати говоря, самих верхнеземцев видно не было, хотя вдали и наблюдались какие-то странные квадратные сооружения, но на таком расстоянии трудно было определить их предназначение. Наверное, кочевники бродят где-то там, За горизонтом.

Из чего вытекает, что плато даже больше, чем кажется.

Меч прежде и вообразить себе не мог ничего подобного. Он-то считал, что плато куда как меньше. Хотя теперь, если подумать, еще вопрос, есть ли у этого плато вообще границы.

Вереница путников сворачивала налево, к северу, в сторону Летнего Дворца, и равнина там казалась столь же безграничной, как и на востоке. Только на западе она не простиралась вдаль, а просто обрывалась в нескольких милях отсюда. За скалами Меч видел только небо. Теперь весь Барокан и моря внизу были недоступны взору.

Летний Дворец возвышался почти на краю скалы, в нескольких милях к северо-западу от того места, где они находились. Несмотря на расстояние, Меч теперь мог разглядеть дворец куда лучше, чем снизу. Три этажа каменных стен, красная крыша, со всех сторон широкие веранды и балконы. Цепочка людей тянулась от каньона и исчезала в воротах. Не видно ни Лорда-Чародея, ни Всезнайки, ни Фараша — должно быть, они уже внутри.

— Это все разреженный воздух, — сказал кто-то. Меч обернулся и увидел гвардейца, поддерживающего задыхающегося старика. — Через пару-тройку дней привыкнете.

— Разреженный? — переспросил кто-то. — Что значит «разреженный»? Как воздух может быть разреженным? Он и так невидимый и неосязаемый. Как он может быть разреженным?

— Ну, просто его тут меньше, — объяснил стражник. — Не знаю почему. Может, леррам воздуха тут не нравится. Но как бы то ни было, воздух тут не такой, как в Барокане. Дышать, конечно, можно, но ваши легкие не привыкли так тяжело работать, чтобы его получить.

— Почему одни переносят это хуже, чем другие?

— Понятия не имею, — пожал плечами стражник. — Спросите жреца верхнеземцев, если сможете поймать хоть одного.

Меньше воздуха? Меч восхитился идеей. Он такого себе и представить не мог. Он огляделся еще разок, охватывая взором бескрайнюю равнину и бесконечное небо, и подумал, а не кажется все тут таким громадным как раз из-за недостатка воздуха? Может ли равнина быть на самом деле такой бескрайней?

Впрочем, равнина не казалась искаженной, просто огромной, и Меч решил, что воздух тут ни при чем.

Он зашагал вперед так быстро, как только мог, с каждым шагом ощущая свое дыхание.

Полтора часа спустя после выхода из каньона Меч миновал освещенные факелами ворота Летнего Дворца и огляделся, восхищаясь созданным Лордом-Чародеем чудом. От журчащих фонтанов по обе стороны ворот веяло прохладой. Шпалеры располагались так, чтобы внутренний дворик оставался в тени, хотя вьющиеся растения, которые должны были их оплетать, еще и не выросли толком. В каменных, украшенных орнаментом горшках пока что виднелась не столько зелень, сколько земля.

Даже в неверном свете ламп и факелов, с еще не выросшими садами, пустыми цветочными горшками и снующими повсюду десятками людей, здесь было очень мило. Имел Лорд-Чародей право строить тут что-то или нет, но то, что он создал, было прекрасным. Меч пожалел, что ощущает сейчас все гораздо слабее, будучи оторванным от мира духов. Вместе с леррами он бы оценил Дворец гораздо глубже.

К этому времени цепочка путников изрядно поредела, но все еще тянулась. Прибывающих встречал у ворот камергер и направлял каждого к соответствующему входу в сам дворец. Меч был гостем, никаких обязанностей у него не имелось, и работа его нигде не ждала, так что когда он представился камергеру, тот лишь плечами пожал:

— Мне было сказано, что вы вольны делать все, что вам угодно.

— Благодарю, — кивнул Меч.

Он отошел в сторонку, постоял немного, посмотрел, как камергер отправляет очередную группу прислуги к восточному входу, а затем пошел прочь. Никто не обращал на него внимания. Меч прошел по левой веранде, миновал элегантную аркаду, вышел через одну из арок на террасу в западной части комплекса — и замер от восхищения.

Западная терраса нависала над краем огромной скалы, далеко внизу простирался весь Барокан.

Глаза приспособились не сразу. В первый момент Меч увидел лишь сине-зеленое море, переливающееся в последних предзакатных лучах летнего солнца. Когда же он оценил расстояние, то мгновенно вцепился в перила, чтобы не упасть.

Вон те мелкие белые, красные, бурые пятна, нежащиеся в последних оранжево-розовых предзакатных лучах — это города и селения. Маленькие возвышения — холмы и горные хребты. Ровная местность слева, пересеченная ниточками дорог и покрытая темными полями, — Среднеземье. Справа — длинные долины, идущие параллельно горным кряжам, а слева, вдалеке, Южные Холмы.