Мистер Джиттерс - Кэт Эллис

Я инстинктивно прижимаюсь к двери. Почему-то очень хочется спрятаться. Может быть, из-за нашей встречи под Костяным деревом. А может быть, потому, что я у нее дома, в то время как ее сын одевается в другой комнате. А может, из-за того, что Картер облегченно вздохнул, не обнаружив никого дома.

Сквозь дверную щелку я вижу, как рейнджер Крейн что-то ищет в ящике под раковиной. Прошептав нечто похожее на молитву, она достает стеклянную бутылку. На ней нет никаких надписей, но золотистая жидкость внутри очень напоминает виски. Рейнджер Крейн дрожащей рукой откручивает крышечку, делает большой глоток, а затем с размаху опускает бутылку на столешницу и отодвигает в сторону, как будто она может взорваться в любой момент. При этом она издает такой невыносимо тоскливый и отчаянный стон, что мне хочется провалиться сквозь землю. Сейчас она совсем не похожа на бодрого рейнджера, которого я встретила в лесу.

Я отступаю от двери, и деревянный пол протяжно скрипит под босыми ногами. Рейнджер Крейн не оборачивается. Я крадусь обратно в гостиную, но, закрыв за собой дверь, понимаю, что ошиблась комнатой. Повсюду коробки с бумагами, в углу – письменный стол. Единственный источник света в комнате – маленькое низкое окошко. В воздухе летает мелкая пыль. Эта комната напоминает склеп. Мне не следует здесь находиться. Я тянусь к дверной ручке, но тут в тонкой полоске солнечного света замечаю на письменном столе черно-белую фотографию – совсем небольшую, не крупнее моей ладони. На ней изображены две юные девушки, сидящие на надгробном камне. В первый момент мне кажется, что одна из них Кора, но я точно ошибаюсь, потому что вторая девушка на фото – Лорелея.

– Ну здравствуй.

Я резко оборачиваюсь. Рейнджер Крейн стоит в дверном проеме и молча смотрит на меня.

– Я жду Картера…

Она нетерпеливо отмахивается:

– Конечно, дорогая. Мне бы даже в голову не пришло, что ты собралась воровать наше барахло.

Она улыбается вяло и не совсем дружелюбно:

– С другой стороны, я вот сейчас задумалась и вспомнила, что твоя мама имела обыкновение брать чужое. Возможно, это маленькое яблочко упало недалеко от яблоньки.

Меня сложно обидеть таким заявлением: за последние месяцы я украла кучу вещей. Понятия не имею, воровала ли моя мама, но меня почему-то греет мысль о том, что мы похожи не только внешне. Но тут рейнджер Крейн прерывает мои размышления одной фразой:

– Шучу-шучу. Лорелея никогда не брала того, что ей не принадлежит, если, конечно, не считать парней с чересчур любопытными взглядами. Пожалуй, пока ты здесь, стоит надеть на Картера поводок.

Она смеется, но мне почему-то совсем не весело.

– Хорошо мы тут получились, правда? – Рейнджер Крейн кивком указывает на фотографию на письменном столе.

Это она сидит рядом с Лорелеей, просто тогда ее волосы были значительно темнее.

– Вы дружили? – спрашиваю я, хотя в этом нет необходимости.

Как говорит Нолан, камера всегда показывает правду, и только правду, а Лорелея на этом снимке выглядит очень счастливой.

Рейнджер Крейн вздыхает:

– Мы были близки. Ну, до того, как я начала встречаться с Тео. Отцом Коры и Картера. Этот парень постоянно делал фотографии. Но после этой… – Она подходит ко мне так близко, что мне становится не по себе, и стучит ногтем по стеклу фоторамки. – После этой фотографии я поняла, что с Лорелеей пора завязывать, если ты понимаешь, о чем я.

На мгновение в ее улыбке проскальзывает ностальгия с оттенком сожаления. Но затем она досадливо добавляет:

– Впрочем, Тео все равно до последнего хранил этот проклятый снимок.

Она перестала дружить с моей матерью из-за фотографии? Я не могу с ходу понять, в чем здесь проблема. Лорелея обнимает рейнджера Крейн за плечи, со смехом притягивая ее к себе. Рейнджер Крейн тоже улыбается. Но теперь я, кажется, вижу: снимок сделан под таким углом, что рейнджер Крейн оказалась сбоку, а Лорелея в центре и на переднем плане. Да, на фото изображены они обе, но главная здесь – Лорелея. Судя по всему, Тео был в числе парней с «чересчур любопытными взглядами».

– Она вряд ли обрадовалась бы, узнав, что ты здесь, – говорит рейнджер Крейн, нависая надо мной.

Позади письменный стол, поэтому выйти отсюда я смогу, только если отодвину ее в сторону.

– Почему? Неужели мама не хотела бы, чтобы я побывала в ее родном городе?

Но уже произнося эту фразу, я понимаю, что она права. До приезда в Харроу-Лейк я даже не представляла, сколько всего здесь связано с Лорелеей. Она повсюду. Ее образ навсегда вплетен в канву города. Я жадно впитываю все истории о ней, хотя сама Лорелея не захотела, чтобы я была частью ее жизни. Мне больно от этой мысли, но сейчас мне нужна именно такая эмоция. С какой стати я должна думать о том, чего хотела или не хотела бы Лорелея?

Рейнджер Крейн кладет руку мне на плечо, и ее большой палец непринужденно ложится прямо на мою шею. Посторонний человек мог бы подумать, что мы очень близки. Я убираю ее руку. Рейнджер Крейн лишь улыбается и отступает ровно настолько, чтобы я не задохнулась от перегара.

– Лорелея ненавидела этот город, – говорит она. – Клялась, что больше никогда сюда не вернется. Потом они с твоим отцом поженились, и она действительно больше здесь не появлялась, пока не помер ее старик. И тогда… ну… скажем так… Она не оставила о себе хороших воспоминаний в доме матери. Знаешь, поговаривают, что этот город навсегда меняет людей, которые задерживаются в нем слишком долго, – и не в лучшую сторону. Видимо, что-то не так с водой, и она подпитывает в человеке все самое плохое. Иногда я думаю, что в этом есть определенная доля правды.

По спине пробегают мурашки, как будто вдоль позвоночника провели острым когтем.

– Я думала, ей будет хорошо с твоим отцом. Думала, он даст ей все, о чем она мечтала, и она наконец будет держаться подальше от Харроу-Лейка. Но, видимо, месяцев, которые он провел здесь, хватило, чтобы изменить его. В итоге его дрянная сущность просто раскрылась с другой стороны.

– Не смейте так говорить о Нолане. Вы ничего о нем не знаете.

Мой голос окреп и приобрел металлические нотки, но внутри я чувствую себя совершенно иначе.

– Уезжай отсюда, пока с тобой не произошло то же самое.

Рейнджер Крейн подается вперед и шепотом добавляет:

– Если еще не слишком поздно.

Запах виски в полную силу ударяет мне в нос. Кто-то идет сюда, и когда рейнджер Крейн оборачивается, наконец отвлекшись от меня, я быстро сую в карман юбки маленькое фото в рамке. Рейнджер Крейн, не оглядываясь, выходит из комнаты, и через мгновение в дверном проеме появляется Картер. Только сейчас, глядя на него, мне удается избавиться от неприятного ощущения, оставленного пальцем его матери.

– Все в порядке? – спрашивает Картер.

– Да. Я готова идти.