Наследник для медведя - Анна Владимирова

— Звони в случае чего, — придержал меня за руку перед турникетом.

Я кивнула, мельком глянув в его глаза, и шагнула на досмотр. Денвер сжимал в руке гладкий камешек, выбор в пользу которого сделал незадолго до выхода из квартиры.

— Мисс Кэвил, — приветствовали меня охранники.

Я не спешила их исправлять. Мне самой предстояло привыкнуть. А вот к такому повышенному вниманию, наверное, никогда не привыкну. Народ замолкал при моем появлении, и это смешило. Я даже позволила себе усмешку, которая в тишине лифта оказалась очень эффектной. Денвер всегда вел себя тихо, и теперь скользил внимательным взглядом по лицам коллег.

Первым делом я зашла в лабораторию, намереваясь сдать ребенка на попечение его любимой медсестры, но оказалось, любимой она быть перестала. Денвер вцепился в меня всеми конечностями, отказываясь оставаться здесь, а потом вообще разрыдался, что случалось с ним крайне редко. Угрюмый Джастис тоже не был принят на прежнюю роль — малыш его даже не заметил.

— Ден, — позвал он медвежонка, но тот воротил нос, всхлипывая.

— Малыш, мне нужно на работу, слышишь? — увещевала я. — Боже, что делать? — Опустилась обессилено на стул и прижала его к себе. Джастис шумно вздохнул в нескольких шагах. — Кажется, наши планы ребенка не интересуют, — покачала головой.

— Похоже, — подал голос Джас. — Отпустил тебя на работу?

— Отпустил, — пожала плечами. — Только не успела я стать мамой, как придется осваивать искусство работы с ребенком в руках. Да, Ден? — Тут меня осенило. — Слушай, кто мог дать ребенку имя до того, как мы его забрали?

— Что? — прищурился Джастис.

— Рэм говорит, что первое имя, которое слышит малыш…

— Это непроверенная информация, — перебил он упрямо.

— Но он и правда не реагирует на свое, — возразила я. — Даже человеческие дети начинают отзываться в этом возрасте на имя. И Рэм говорит, что Денвер чувствовал бы себя спокойнее…

— Какие интересные разговоры вы ведете, — усмехнулся Джастис зло.

— Слушай, иди к черту, — поднялась я. — Сообщи, когда интоксикация собственной никчемностью пройдет.

Я вылетела из отдела, удобнее перехватывая Денвера. Кажется, нужно будет пересмотреть гардероб, обувь, обзавестись какой-нибудь перевязью или рюкзаком, раз мелкий так категорично настроен. Хотя с этим тоже нужно как-то совладать. Дети оборотней особенно ничем не отличались в плане психологии от человеческих. Так же уязвимы в атмосфере эмоциональной нестабильности взрослых, так же нуждались в заботе и приятии. Были, конечно, и нюансы. И никто не отменял индивидуальные особенности ребенка. Денвер — очень особенный уже хотя бы потому, что не был «Денвером».

Таша, как обычно, встретила на входе с кофе:

— Доброе утро, — она не рискнула ошибиться с новым статусом. — Вы с Денвером…

Тот не растерялся, сразу вручив помощнице камешек. Когда та счастливо заулыбалась и зачирикала с ним, еще не понимала, что ее ждало. Я же не сдержала победной улыбки. Значит, кастинг временной моей замены нам не понадобился. Денвер даже перекочевал ей в руки во время доклада новостей и оглашения задач. Все касались вопроса упразднения злосчастного отдела аналитики.

Когда меня вызвал к себе Келлер, новоиспеченный тандем получил шанс пройти проверку на прочность, и я улизнула из кабинета, обозначив Денвера главным приоритетом в работе секретаря.

Келлер поднял на меня взгляд от стола:

— Как ты? — нахмурился обеспокоено.

— Нормально, — настороженно замерла посреди его кабинета.

— Садись. — Келлер дождался, когда я пройду к столу. Я намеренно проигнорировала привычное ближнее кресло и села от него подальше. — Что это еще за новости?

— Почему вы позволили распустить мой отдел? — сложила руки на столе.

— Ты попросила мне остаться. Таковым было условие.

— А что Дан?

— Лучше бы Арджиев его прибил по тихому, — отвел он взгляд в окно.

— Просто Рэм не боится.

— Стокгольмский синдром? — усмехнулся Келлер.

— Наблюдать и делать выводы — моя работа. Даже в условиях замужества. Вы меня позвали, чтобы уволить?

— Нет, чтобы защитить, — поднялся он. — Прости, что пришлось отойти в сторону с твоим отделом, но тогда бы я не смог тебе помочь. — Он подошел ко мне и положил на стол нечто мелкое в пластиковой капсуле. — Я смогу примчаться за тобой, где бы ты ни была.

Я нервно сглотнула, а он продолжал:

— Это наша новейшая разработка, еще не выпустили в пользование — микро-датчик, они не заметят.

— Кто они? — нахмурилась я.

— Рэм увезет тебя, я больше чем уверен, — подался вперед Келлер. — И тогда я потеряю тебя из виду, девочка моя. Что мне прикажешь думать? То, что он обыграл меня в связях не дает ему право распоряжаться твоей жизнью… Или ты уже так не думаешь?

Где были его связи, когда забирали Денвера, подумалось мне. Но я молчала. Что я знаю о Рэме? Что он опасен. А еще, что я для него важна. И только поэтому еще жива. Но что меня ждет за границей в чужом мире на чужой территории? А Денвера?

— Даже если что-то случится, мне никто не поможет, — моргнула я.

— Вика, когда ты так думала в первый раз, тебя забрали приемные родители, и твоя жизнь поменялась, — прищурился Келлер. Подготовился? — Неужели это не научило тебя доверять?

Да, родители Донни меня спасли тогда от необходимости жить в детском доме, дали возможности, заботу и даже какую-никакую любовь… хоть она и была чужой. Может, если бы я не узнала, что как две капли воды похожа на погибшую Лорейн Кэвилл, мой мир бы не рухнул окончательно. Донни не дал мне купаться в заботе, которая должна была достаться другому ребенку, беззаботно. А потом и родителей не стало. И было уже неважно, кто и кому что должен. Может, они бы и сказали мне однажды, что я была для них особенной, а не просто утешением. Может…

— Позволь мне не дать Рэму тебя загубить, — вывел из ступора Келлер, заглядывая мне в глаза. Заметив мой интерес, он позволил себе легкую теплую улыбку: — Ты же знаешь, я всегда тебя защищал…

Я сосредоточенно молчала. Выбор уже был непрост. В пользу Келлера говорили бессчетные дела. И то, что он переживал, прекрасно укладывалось в общую картину наших с ним отношений… Но Рэм… Рэм вызывал противоречивые эмоции. Мужчина, который смог за несколько дней протащить меня от ненависти и неприязни к симпатии и уважению, вызывал спазм в легких и пожар в груди, стоило о нем подумать. Но, видимо, не теми органами я думала в этот момент. И исключительно о себе…

— Мистер Келлер, вы не успеете в любом случае…

— Одно твое слово активирует капсулу, и через полчаса я буду в Аджуне, — оборвал он меня серьезно. На мой изумленный взгляд кивнул: — Наши новые разработки, Вика, позволят перемещаться с такими скоростями.