Новый дом с сиреневыми ставнями - Галина Артемьева

– Смогу-смогу! – радостно заверила Ольга. – Я два дня в твоем распоряжении, потом занята буду по горло.

Две самые дорогие Танины подруги, Дана и Оля, встретились сегодня впервые. Дана была подругой школьного времени. Потом дороги их разошлись, казалось, навсегда.

С Олей Таня познакомилась во время вступительных экзаменов в университет. Удивительные иногда бывают встречи в юности: пары дней хватает, чтобы потом на всю жизнь подружиться. С первого момента общения они почувствовали огромный интерес друг к другу. Необъяснимый интерес. Ведь дружба – это тоже судьба. А чтобы расшифровать знаки судьбы, иногда требуется, как в сказке, пройти много дорог и истоптать много железных сапог. Девчонки вместе подавали документы и сдавали первый экзамен – английский язык. Таня сдала удачно, а Ольга срезалась, чему почти не огорчилась. Она успела подать документы в педагогический на дефектологию и легко набрала необходимые баллы.

На романо-германском отделении МГУ настаивали родители. Ей же всю жизнь хотелось работать с обездоленными природой детьми. Многим такое желание казалось чем-то противоестественным. Но Оля была человеком особенным. С детства ее занимал вопрос: как узнают окружающий мир те, кто лишен слуха, зрения или каких-то других привычных для общей человеческой массы возможностей? Ей было 7 лет, когда она сама прочитала рассказ Тургенева «Му-му». Душераздирающая история привязанности глухонемого Герасима к маленькой собачке и его повиновения барыне породила в душе ребенка настоящую бурю. Она не понимала и спрашивала у взрослых, каким образом несчастный Герасим, будучи глухим и неграмотным, постигал законы жизни. Почему он был таким же рабом, как и остальные, если никто не мог ему словами объяснить суть рабства? Он подчинялся барыне, боялся ее. Откуда узнал, что надо бояться? Может быть, существует какой-то природный страх, который и объяснять не требуется? Почему Герасим не ушел вместе с собачкой? Значит, он чувствовал, что если уйдет со своей Му-му, то барыня сочтет это преступлением, бегством, нарушением закона. Когда же он подчинился воле хозяйки и сам убил единственное на свете любимое им существо, он почувствовал себя свободным. Барыня не имела больше над ним власти. Почему? Как он это понял? Значит, чувство справедливости, понимание плохого и хорошего живет в человеке независимо от того, владеет ли он даром слова или нет?

Никто не мог ей ответить на ее вопросы. Отмахивались, говорили, что рассказ не о том, а об ужасах крепостного права. Но с крепостным правом ей тоже было далеко не все понятно. Все те же вопросы – страха и понимания силы власти, а также ощущения границ, за которые власть человека над человеком не перейдет ни в каком случае, – оставались открытыми. Она стремилась понять природу поступков человека. Откуда берутся эти поступки? Может быть, человек сразу рождается с ними, а слова не так уж и важны?

Чуть позже ее потрясла история американской слепоглухонемой девочки Хелен Келлер. Она родилась в конце XIX века здоровым ребенком, но в полтора года после болезни потеряла зрение и слух. В семье ее жалели, баловали. Все дни девочка проводила, сидя на коленях у матери. Она понятия не имела об опрятности, о правилах поведения, дисциплине, временами была просто неуправляемой. Во время обеда могла брать пищу руками из любой тарелки. Родители искали способы хоть чему-то научить несчастного ребенка. Наконец в школе для слепых им порекомендовали юную учительницу Энн Салливан. Энн в детстве имела серьезные проблемы со зрением, перенесла ряд операций на глазах. Она владела азбукой для слепых, была редкостно терпелива и обладала невероятной интуицией. Ученице было семь лет, а учительнице – двадцать, когда они повстречались. Первые попытки Энн научить девочку правильному поведению за столом успехом не увенчались. Ребенок, привыкший делать все, что захочет, не выносил ограничений. Девочка отталкивала Энн, старалась ее ударить и ни под каким видом не желала исполнить то, что от нее требовалось. Учительнице удалось уговорить родителей, чтобы те согласились на две недели поселить ее и Хелен в садовом домике рядом с их семейным домом. Чтобы девочка думала, что ее увозят далеко от семьи, они некоторое время колесили по окрестностям в повозке. За эти две недели учительница научила ребенка опрятности, правильному поведению за столом. Но главное, она начала учить девочку словам, обозначая каждый предмет словом. Как же она передавала слово не слышащему и не видящему существу? Это и было главным чудом! Она воспользовалась единственно возможным каналом восприятия – осязанием. Своими пальцами она с помощью азбуки для слепых обозначала название предмета на руке девочки. Та оказалась невероятно восприимчивой. Ребенок жадно познавал окружающий мир. Девочка обладала невероятной жаждой знаний.

Кем же стал этот несчастный ребенок, обреченный, казалось бы, на самое жалкое существование? Хелен благодаря своей выдающейся учительнице Энн Салливан получила замечательное образование. Она абсолютно грамотно писала на английском, свободно владела немецким, французским, латынью, греческим. Она стала автором семи книг. Марк Твен назвал Хелен Келлер самой замечательной женщиной со времен Жанны д’Арк. Она прожила 88 лет, и вся ее долгая жизнь была наполнена интеллектуальным трудом и любовью к миру. Энн Салливан была рядом со своей ученицей все отпущенное ей время земной жизни.

Именно такой учительницей мечтала стать Ольга. Она и английский учила всерьез, чтобы прочитать книги Хелен Келлер и понять для себя, как та осознавала мир вокруг себя. Главным девизом ее жизни стали слова Хелен: «Многие люди заблуждаются по поводу того, что такое настоящее счастье. Счастье достигается не удовольствиями, а верностью достойному делу». Как раз такая формула счастья и устраивала Ольгу.

Летом после четвертого курса она поехала в Швейцарию на стажировку. Ей хотелось перенять швейцарский опыт обучения умственно отсталых детей, использовать этот опыт при подготовке диплома. Сама заработала себе деньги на поездку, сама выбрала школу. Ей особенно были интересны дети-дауны. Если их растили в добре, ласке, понимании, они проявляли совершенно необыкновенные качества. Пожалуй, такого умения любить, такого стремления помочь, такой преданности не встретишь у людей здоровых. Но раздражение, окрики, злость творили свои черные чудеса: несчастные легко превращались в затравленных, замкнутых, озлобленных существ.

Оля самозабвенно набиралась опыта. Трудилась она под руководством почтенного профессора. Он, видя горение своей ученицы, готов был отвечать на все вопросы, поддерживать во всех начинаниях. Как-то в выходные она была приглашена к нему домой на семейный ужин. Все было замечательно. Жена профессора, удивительно милая и приветливая дама, приготовила угощение в национальном духе. Пили легкое швейцарское вино. На красиво накрытом столе горели свечи. В конце ужина жена предложила тост «за новую жизнь». Ольга с радостью поддержала.

– Сегодня наш последний семейный ужин, – сказал гостеприимная хозяйка, – мы развелись. Я уже перевезла вещи в другой дом.

Что тут скажешь! Господин профессор выглядел явно расстроенным. Но все происходило так непривычно цивилизованно, спокойно, без мордобоя, криков и битья посуды, совсем не по-нашему.