Контрразведчик Ивана Грозного - Эдгар Крейс

Алексей Никифорович подошел к двустворчатым кабинетным дверям, инкрустированным стилизованным рисунком в виде гор и орла на фоне солнца, и взялся за ручку. «Весьма странное оформление для дома, стоящего чуть ли ни в центре Москвы», – подумал Николай. Ему еще ни разу за все время пребывания в доме не приходилось видеть их открытыми. Молодому князю ничего другого не оставалось, как подчиниться воле «крестного» и последовать за ним. Друг пошел немного позади. Получалось что-то вроде арестантского конвоя, а Николай выступал в роли арестанта

– Проходи, располагайся в кресле. Садись, как тебе удобнее! – достаточно дружелюбно произнес Алексей Никифорович, усаживаясь в глубокое кожаное кресло за широким столом из красного дерева. Андрей Яковлевич без церемоний расположился на кабинетном диване, стоявшем немного позади кресла Николая. Судя по его поведению, он уже не раз здесь бывал. Положив ногу на ногу, он стал ею равномерно покачивать, одновременно с любопытством глядя на новоиспеченного князя.

Николай даже сконфузился от такого пристального внимания к себе «крестного» и его друга. Чтобы как-то разрядить обстановку, он стал неторопливо оглядывать комнату, мебель, картины на стенках. Новоиспеченный князь пытался выиграть время и подготовить правильный ответ. Ведь сейчас вновь решалась его судьба. Но он не придумал ничего лучшего, чем повторить ту же самую выдуманную им версию своего прошлого, которую он на ходу сочинил для Ивана Грозного. Когда Николай закончил рассказ, Алексей Никифорович с усмешкой посмотрел ему в глаза и спросил:

– И это все, что ты хочешь мне рассказать? А случайно, не привираешь ли ты нам, крестничек мой дорогой?!

Николай от такой постановки вопроса даже немного растерялся. Ведь царь вроде как поверил ему. А пока он размышлял, что бы еще такого ему сказать, Алексей Никифорович открыл выдвижной ящик письменного стола. Заглянул в него и с загадочным видом покосился на Николая. В это время вид «крестного» сильно напомнил ведущего телепередачи «Поле чудес» Якубовича, когда он заглядывал в «черный ящик». Ему еще только оставалось спросить: «Вы действительно хотите взять то, что лежит в этом ящике?» Николай даже непроизвольно улыбнулся от внезапно возникшего в его голове сравнения. Алексей Никифорович удивленно посмотрел на него и спросил:

– И чему ты радуешься? Думаешь, что мы с Андреем Яковлевичем хоть немного поверили твоим сказкам?

Он еще раз многозначительно заглянул в ящик. Потом медленно достал из него пистолет и положил его перед собой на стол. Николай обомлел. Перед ним лежал самый настоящий пистолет Макарова! Алексей Никифорович не сводил с него глаз и усмехнулся, увидев временную растерянность гостя. Николай провел рукой по кафтану в области левой подмышки и еще больше удивился. Его пистолет Макарова был на месте. «Тогда откуда у средневекового боярина взялся «ПМ»?» – лихорадочно стал размышлять Николай, но ничего путного на ум ему не шло. О случайной находке или раскопках и речи идти не могло. Археологии будущего не существует в принципе!

– Руку опусти! Не стоит доставать то, что у тебя сейчас находится под мышкой!

Николай опустил руку на колено и оглянулся на спокойно сидящего у него за спиной Андрея Яковлевича.

– Ну что, растерян, путешественник во времени? – рассмеялся Алексей Никифорович, отодвинул «ПМ» в сторону и наклонился над столом так, чтобы быть поближе к своему гостю.

– Не ожидал, что ты в этом времени не один такой?

Только сейчас Николай стал понимать, что ему напоминает обстановка кабинета. Это была обыденная обстановка кабинета в какой-нибудь стандартной квартире ученого, журналиста или писателя в его родном времени. Не хватает только настольной электрической лампы, клавиатуры и монитора. Теперь он действительно с удивлением посмотрел на своего «крестного». Тот не скрывал полученного удовольствия от разыгранного им спектакля и подмигнул хитро улыбающемуся дьяку Посольского приказа.

– Кто вы? – растерянно произнес Николай.

– По всей видимости, если судить по дате на маркировке твоего «ПМ», который ты носишь под кафтаном, то такие же, как и ты, невольники времени, – ответил Алексей Никифорович. – Только мы в отличие от тебя из тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, а ты, скорее всего, – из конца девяностых, а может, даже из двухтысячных?

– Из две тысячи десятого, – растерянно ответил Николай.

– Значит, действительно наш потомок! Любопытно, а как там вам живется, нашим потомкам? Закончили ли вы перестройку и чем она в конце концов завершилась? – улыбнулся Андрей Яковлевич. – Лично я предлагаю вначале рассказать друг другу наши истории появления в этом времени, ну а потом можно и за лирические отступления о нашем будущем взяться.

– Принято! – ответил Алексей Никифорович. – Только распоряжусь, чтобы принесли нам чай и сдобу к предстоящей длинной беседе.

Когда вся троица путешественников во времени вооружилась кружками с ароматно пахнущим травяным чаем, хозяин дома начал свой неторопливый рассказ о том, как ему и его другу сподобилось провалиться во времени:

«Весной восемьдесят шестого года мы с Андреем, после окончания Рязанского училища ВДВ, одновременно подали рапорта на отправку нас в Афганистан. Рапорта были удовлетворены, и в конце июня два зеленых лейтенанта отбыли по месту своего нового назначения. Однажды нашей роте приказали сопровождать колонну с грузом и солдатами. Сели по БТРам. По карте ехать было совсем недалеко. Я со своими ребятами ехал на второй машине, а Андрей следом за мной. Наш капитан, командир роты, шел за шестьдесят шестыми с грузом и солдатиками-срочниками. Въехали в ущелье, когда сверху ударили первые выстрелы из «РПГ», а за ними еще и еще. Первая и замыкающая БМП быстро получили повреждения и остановились, заперев нашу колонну, а через короткое время уже чадили черным дымом и шестьдесят шестые. Но большинство из солдатиков успели их покинуть и теперь лежали на раскаленной от горячего афганского солнца земле под прикрытием колес грузовиков. Духи выбрали правильную позицию. Как раз так, чтобы солнце слепило нам глаза. Мы их практически не видели. По оставшимся целыми трем БТРам со склонов забили два тяжелых пулемета, а где-то вдалеке засел снайпер. Он стал методично выкашивать наших ребят, а мы никак не могли его достать из автоматов, а еще пулемет буквально не давал нам поднять головы. БТРы огрызались огнем. Камни, за которыми прятались духи, разлетались в щебень. Но беда наших «бэтров» была в том, что они были внизу, прямо как на ладони у духов, а те, подобно горным козлам, прыгали от камня к камню, прикрывались ими и откровенно смеялись над нашими попытками их достать и уничтожить. Вскоре дети гор из своих «РПГ» подорвали остальные наши БМП. Так что огневой поддержки у нас больше не стало. Иногда мы огрызались огнем из автоматов, но понимали, что вопрос нашего окружения и пленения – это лишь вопрос времени. Мы не знали – сколько духов сидело в засаде. Мы с Андреем решили идти наверх, в гости к детям гор. Нам казалось, что другого варианта в нашем случае больше не было. Или мы накроем их пулеметы и достанем снайпера, или они выкосят наших ребят всех до единого. Доложили ротному о своем намерении. Он принял решение не сразу. Его радисту удалось связаться со штабом, и он ждал помощи от наших вертолетчиков. Но их все не было и не было. А когда рядом с ним погиб еще один рядовой, которому до дембеля оставалось совсем ничего, он все-таки согласился.