Контрразведчик Ивана Грозного - Эдгар Крейс

– Теперь сказывай все честь по чести, как перед самим Богом, как на самом деле вся твоя поездка на английский остров свершилась! – вперив острый, ястребиный взгляд, потребовал царь от своего посла. – Но не смей ничего от меня утаивать! Прознаю – лишу своего доверия!

Николай и не собирался чего-либо утаивать от государя, поэтому абсолютно спокойно, несмотря на устрашающий вид правителя, рассказал все, как было на самом деле. Не утаивая и самой мелочи в своем рассказе. Получилось довольно долго, но царь слушал внимательно, терпеливо, не перебивал его. Только когда Николай закончил свой рассказ, тот долго молчал. Видимо, обдумывал услышанное. Потом тихо произнес:

– Так вот почему она тогда отвергла мое предложение. Значит, она его все-таки любит!

Царь снова замолчал. Теперь его вид уже не был таким устрашающим, можно даже сказать, что царь впал в некую меланхолию. Николай вспомнил, что Иван Грозный когда-то предлагал королеве Елизавете заключить матримониальные отношения, но она их отвергла.

– То, что ты англицкие орудия привез в большом количестве – это, конечно, хорошо! Значит, заменим ими в наших крепостях старые орудия, которые уже достаточно потрепались! Хвалю и за новый договор с англичанами, а особо, что не поссорился с ними и про гибель боярина Барашкова разузнал. Будет теперь, что его законной жене рассказать! Ты ведь, верно, знаешь, что пока ты в Англии с ихней королевой беседовал и отношения налаживал, я Ливонию воевал?

Иван Грозный вздернул подбородок и гордо посмотрел на своего гостя.

– Наслышан, государь, о твоих победах над врагом нашим и героизме твоих воинов, – склонив голову, ответил Николай.

– Жаль, что тебя не было на нашем пиру в Валдемаре-городе! Там я справил великое празднество по случаю своих побед и окончания осенней военной кампании. По такому великому поводу отправил намедни письмо избранному польскому королю Стефану Баторию. Хоть и неровня он мне, но я все-таки отписал ему и предложил идти под мою руку, как младшему по сословию.

– Не послушает он тебя, государь, и войной на Русь пойдет, – с грустью в голосе ответил Николай.

– А ты почем знаешь? Не посмеет супротив настоящего царя встать! Кто он такой, чтобы на меня идти?! – возмутился государь.

– Он не один будет. С ним крымский хан и шведский король придут на наши земли. Да и войско он свое по всей Европе набирать будет.

– Много ты в государственных отношениях смыслишь! Молод еще царю указывать! – язвительно ответил Иван Васильевич и хитро посмотрел на своего гостя. – Сначала в политике разберись да ума-разума по ентим делам набери, а потом уж разные советы мне давать будешь! Смотрю вот на тебя – вылитый Иван Бельский. Твои отец и дед честно несли службу на благо Отечества родного и тоже любили советы давать. Живота никогда свого не жалели за Отечество наше! Твой отец был главою Боярской думы и Главным воеводой во многих военных походах. Опора и помощь мне был, но по злобному навету своих недругов чуть было не лишился княжеской вотчины и головы. Мои люди нашли у него охранную грамоту Великого князя литовского. Тот хотел переманить тваго отца к себе на службу, так как род-то его из Гедиминовичей идет, но не поддался твой отец. Тверд был и остался верен мне вплоть до самой погибели своей. А твоя мать была правнучкой моего отца Василия, а стало быть, и в тебе есть кровь твоей матери. Так что и в тебе, Николай, есть частица великокняжеской крови. Поэтому и беседую я с тобой здесь наедине, как с ровней, и желаю от тебя откровения в разговоре нашем. Вот потому и объясни мне, а то не пойму я что-то, отчего тебя Николаем-то кличут. Ведь мне доложили, что у князя Бельского не было сыновей с подобным именем. Три сына и две дочки, но ни одного дитяти с подобным именем у князя Бельского не было никогда! Да, и, говорят, что сгорели все его дети при пожаре! Вот я и подумал, а не Гедиминовичи ли заслали тебя ко мне как своего лазутчика с подлым заданием войти ко мне в доверие, а затем и умертвить меня?

Взгляд царя снова стал колючим и недоверчивым. Он пронизывал им Николая насквозь, и от этого взгляда тому становилось все больше и больше не по себе. Повеяло холодом пыточных подземелий. Николай стал быстро перебирать в уме варианты правильного ответа. «Ну, прямо ЕГЭ какой-то! Выбери правильный ответ, детка!» – мысленно почесывая затылок, подумал Николай. Ему и правда хотелось его почесать, чтобы получше думалось. Но в присутствии царя это было делать как-то неловко и неприлично. Тут ему в голову пришла шальная мысль, что в те времена часто во многих семьях сыновей называли по имени отца или деда. «Эх, была не была! Бог не выдаст – свинья не съест!» – словно бросаясь в омут со студеной водой, рассудил Николай и неспешно стал рассказывать царю собственную версию детства:

– Ты прав, мой государь! Иван я, а не Николай. Это моя тетка приказала меня другим именем назвать. А еще она рассказала, что это именно она спасла меня в горящей Москве, а потом и от твоего лютого гнева, так как ты сильно зол был на отца моего, князя Бельского, потому что вроде как ты не поверил ему, что нет у него желания в Литву сбежать. Вот ты и приказал казнить его, а затем и детей, но тут пожар случился, и будто бы ты на этот пожар все и свернул! Тетка поведала, что благодаря ей только и спасся. Но я не поверил ей и, когда подрос, вначале сбежал из Литвы на учебу в Европу. Потому что на Русь сразу бы меня никто не отпустил, а на учебу в Европу не запрещали. Вот я выучился и обманом сбежал к тебе.

– Лжет твоя тетка! – возмутился Иван Васильевич. – Все ее россказни – это гнусная лжа! Коварный наговор подлых литвинов из рода Гедиминовичей и твоей глупой тетки! Князь Бельский сам задохся от дыма в подвале собственного дома! И детей его я не трогал! Мне сказывали, что князь Бельский хотел, но не сумел спасти своих чад из огня! Оттого и погибли они вместе со своим отцом! Они были дети малые да неразумные! Вот в подвале от пожара и попрятались! А князь, как узнал, что в Москве пожар лютует, то и тут же метнулся к себе домой. Пытался спасти детей, но сам сгорел вместе с ними в подвале! Да попадут они в Царство Божие, и пусть Бог будет милостив к рабам своим! А ты что это – поверил, значит, что мне удовольствие доставляет своих людей лютой смертью казнить да живьем их сжигать, аки я нехристь-католик да еретик какой-то? Что я палач своим людям какой лютый и только и делаю, что убиваю да злобно мучаю своих преданных мне ради потехи пустой?!

Николай, потупив голову стоял возле трона, не зная, что и ответить государю, но тот и не дожидался от него ответа. Ему был нужен человек, которому можно было излить душу. Ведь Иван Грозный был просвещенным правителем, пошедшим в одиночку против темной массы бояр, зажиревших от безраздельной власти и несметного богатства. Они не желали никаких изменений в форме правления государством. Поэтому царю были нужны новые люди: чистые бессребреники, государственники, не зараженные жаждой наживы, и он нутром чувствовал, что Николай именно тот человек, который сейчас ему и нужен.

– Твердая рука нашему православному государству нужна, единовластие, а не насест с самолюбивыми курами, которые только кудахчут на насесте да ищут, где бы побольше да повкуснее что добыть себе! Если сурово и непреклонно не искоренить это зло, то удельщина, местничество да мздоимство станут для нашей великой Отчизны конечной погибелью. Растащит каждый князек в свой уголок Русь по кусочкам из-за своей глупой до бесконечности жадности, а затем придет враг и добьет их всех поодиночке, и не станет тогда нашей Руси! Вот к чему приведет боярское да княжеское желание поставить свой жирный кусок выше государственной необходимости! Таких всех бездушные иноземцы поизничтожают, подобно слепым котятам, а тогда и народ наш сделают своими бессловесными рабами! Им земля наша богатая и бескрайняя нужна, а эти дурачки думают, что иноземцы им рай земной на блюдечке с золотой каемочкой преподнесут! Да разве могут иноверцы, которые уничтожили Византийскую империю и под корень в Греции выжгли православие, стать нашими добрыми друзьями? Никогда не бывать тому! Они затопчут наш православный народ в его же землю и на его трупах будут растить свой богатый урожай! Они будут царствовать на нашей земле да смеяться над глупцами, пустившими их в свой дом! Как в сказке, где глупый зайчик пустил пожить в свой дом коварную лису! Что с этим зайчиком стало, ты помнишь?! А?