Искупление - Дэвид Балдаччи

ты не прикончил его в камере.

— У меня не было уверенности, что это именно он. В самом деле, имелись сомнения. — Он помолчал. — Мне нужна была полная уверенность. Так уж я устроен.

— Я могу это понять. И заговорила об этом только потому… — Она осеклась и нервно огляделась по сторонам. — Потому что на твоем месте я бы повела себя именно так.

Он встал и подошел к разделяющим их стальным прутьям.

— Салли, ты можешь для меня кое-что сделать?

— Что именно? — отступив на шаг, настороженно спросила она.

— Мне нужно посмотреть папки по убийствам Ричардсов и Каца.

— Разве ты этого не сделал? К тебе же тогда стажер катил коробки в конференц-зал, я своими глазами видела.

— Не получилось. Я был весь в поиске потенциальных свидетелей и не успел до них добраться, а потом вот очутился здесь.

— Но ты же наверняка с ними знакомился, когда все начиналось. — Она взглянула вверх на его лоб. — И потом, я слышала, у тебя фотографическая память. Поглядел и запомнил.

Теперь отступил уже Декер и, потупившись, вздохнул.

— Толком я их так и не читал. В частности, патологический отчет.

— Вот как? Почему?

— Давать по нему показания мне было необязательно. Это дело медэксперта.

Бриммер или не поняла, или это ее не убедило.

Декер наконец со стыдом признался:

— Я лажанулся. У меня это было первое дело, дебют в расследовании убийств. И мне с самого начала думалось, что Хокинс преступник. Поэтому я особо не заморачивался ставить все точки над «i».

Удивительно, но Салли в ответ улыбнулась.

— Ты чего? — спросил он растерянно.

— Отчасти это утешает.

— Вот как? Почему?

— Я думала, ты непогрешим, как машина. А теперь вот знаю, что ты действительно человек.

— Это смотря у кого спросить. Так ты можешь мне достать документы?

— Думаю, смогу сделать копии. Но сюда принести не могу.

— Я здесь долго не задержусь.

Она наморщила лоб:

— Откуда ты знаешь?

— Есть такая штука, называется «слушание о залоге». Обязательная к исполнению.

— У тебя есть адвокат?

— Нет, но я в этом смыслю.

— Ты уверен?

— От и до.

— Блэйк тебе навстречу идти не собирается.

— Сомнений не держу.

— Наверное, ты удивляешься, почему… В смысле, мы с ним…

— Это не мое дело. И я никого не осуждаю. У меня и права такого нет.

— Вот за это спасибо.

— Только позволь дать тебе один совет. Когда-то у меня была дочь…

— Я знаю, — произнесла она с болью в голосе.

— Так вот, если бы у нее был шанс повзрослеть, я никогда не подпускал бы ее к Блэйку Нэтти. Просто прими к сведению. То, что он встречается с тобой, будучи женатым, показывает тебе, какой он есть.

Бриммер посмотрела грустным взглядом, после чего повернулась и заспешила прочь.

Глава 25

Судья поглядел сначала вниз на досье, затем вверх на Амоса Декера, стоящего за столом адвоката.

За обвинителя была Элизабет Бейли, ветеран прокуратуры и хорошая знакомая Декера: когда он служил в полиции, они вместе работали над многими делами.

За невысокой оградкой, где обычно располагается публика, сидели всего двое: Блэйк Нэтти и суперинтендант Питер Чилдресс, высокий дородный мужчина под шестьдесят с короткой седой стрижкой и одутловатым рябым лицом. Все на нем было чопорно-добротное: темный костюм, накрахмаленная белая рубашка, галстук в сине-белую полоску и карманный платок в тон.

— Амос Декер? — обратился пожилой тонкошеий судья, серебристая шевелюра которого резко контрастировала с темной мантией. Глаза пристально смотрели сквозь толстые стекла очков в тяжелой оправе.

— Да, это я, ваша честь.

— Обвинение в воспрепятствовании правосудию? — с ноткой удивления прочел судья из обвинительного документа. — Вмешательство в полицейское расследование? Я думал, вы здесь как раз от полиции.

— Два года назад я перешел в ФБР, но здесь, в Берлингтоне, являюсь по-прежнему действующим офицером.

Дикерсон зашевелил губами, читая что-то из лежащих перед ним бумаг. Затем снял очки, положил их на стол, сделал руки домиком и посмотрел на прокурора.

Та напряженно встала.

— Мисс Бейли, потрудитесь объяснить, что здесь происходит? — вопросил Дикерсон.

Бейли — немолодая угловатая женщина со светлыми волосами (темные корни не мешало бы подкрасить) — была в бежевом костюме и белой блузке, с изящным ожерельем на цепочке. Пользуясь моментом, она кольнула Нэтти взглядом, после чего откашлялась и ответно посмотрела на судью:

— У меня здесь написано: «Мистер Декер обвиняется в воспрепятствовании правосудию и вмешательстве в полицейское расследование».

Казалось, что последует продолжение, но нет: Бейли сухо поджала губы и не сказала больше ничего.

Дикерсон выглядел озадаченным.

— Ну, это-то я знаю. Вот, написано черным по белому. Но я рассчитываю на некоторое разъяснение.

— К мистеру Декеру обратился человек по имени Мерил Хокинс.

— Мерил Хокинс? Тот самый?

— Да, ваша честь. Он был досрочно освобожден из тюрьмы по, э-э… медицинским соображениям. Он встретился с детективом Мэри Ланкастер и мистером Декером, заявив им о своей невиновности в тогдашних убийствах и попросив очистить его имя.

— И впоследствии сам был убит? — уточнил Дикерсон.

— Да, именно.

— И чем это связано с присутствием здесь мистера Декера?

— Капитан Миллер попросил мистера Декера расследовать убийство мистера Хокинса, а также перепроверить предыдущее расследование, по которому мистер Хокинс проходил обвиняемым.

Дикерсон постучал пальцем по крышке своего стола и голосом педанта произнес:

— Это никоим образом не отвечает на мой вопрос о том, почему мистер Декер находится сегодня здесь. Более того, это лишь усугубляет мое замешательство, мисс Бейли.

— Да, ваша честь. Я могу это понять. Но…

Со своего места, ухватившись за перильца, резко встал Чилдресс:

— Гм! Со всем почтением, господин судья. Я думаю, что смогу все прояснить.

Дикерсон перевел взгляд на Чилдресса, и при виде главного полицейского чина по лицу судьи пробежала тень.

Декер был не единственным, кто считал суперинтенданта полиции чванливым некомпетентным крючкотвором, который запросто переходил за грани и лез не в свои дела, когда ему было выгодно. Многие в свое время опешили, узнав, с какой гладчайшей наглостью Чилдресс скакнул на должность суперинтенданта через вышестоящего капитана Миллера. Но ходили слухи, что Миллер на это лишь досадливо плюнул, решив остаться ближе к людям, что реально тащат службу. При всей своей бесцеремонности с подчиненными Чилдресс, однако, нарочито лебезил перед теми, кто в чиновной иерархии выше его. И еще одна черта: куче с запахом дерьма он умел придавать очертания законности. И сейчас Декер готовился, вероятно, вкусить образчик этого таланта.

— Суперинтендант Чилдресс, — воскликнул Дикерсон, — я вас отсюда и не приметил! Не могли бы вы объяснить, что именно происходит? Если капитан Миллер уполномочил мистера