Книжный магазинчик прошлого - Эми Майерсон

Я кивнула, показывая, что вынесу истину.

– Сначала я решил, что он пришел, чтобы подбодрить меня.

Доктор осмотрел книжную полку и достал оттуда тонкую красную книгу. Он полистал ее и передал мне, указывая на статью под названием «Конец аномалий», где он выступал как один из авторов.

– На тот момент мы с моим руководителем только опубликовали эту работу.

Я просмотрела статью, но понимала не больше, чем если бы передо мной появились древние руны.

– Сам он прийти на конференцию не смог, поэтому я поехал один. Я впервые выступал с лекцией в одиночку, и, боже мой, как же я нервничал.

Джон сказал, что его волнение было очень заметно: трясущиеся руки и срывающийся голос грозили подорвать результат его скрупулезных исследований.

«Добрый день, – начал Джон, настраивая микрофон и осматривая немногочисленную аудиторию. – Сегодня я бы хотел поделиться с вами последними достижениями по видоизменению функционального действия квантового поля».

Его сердце норовило выпрыгнуть из груди. Расслабься, напомнил он себе.

Расслабься.

– И тут я увидел Билли.

Если задуматься, какая разница: в зале Билли или нет? Он изучал землетрясения, а их опасность более-менее понимал каждый человек, тогда как Джон выступал с речью по теории струн, области физики элементарных частиц, в которой мало кто по-настоящему разбирался, и еще меньше людей в нее верили. Но чрезмерно взволнованный Джон был просто не в состоянии думать рационально. Он продолжил описывать 496 измерений калибровочной группы, будто бы персонально для Билли, будто они снова сидели в комнате в общежитии, а не в полупустом лекционном зале. Он улыбался, когда их взгляды пересекались, вот только в задумчивых глазах Билли не мелькало ни намека на улыбку. В его красных глазах Джон увидел мерцание смерти.

Он затараторил и продолжил объяснять, как нетривиальные линейные расслоения конфигурационного пространства подверглись упрощению, сильно переживая, что произошло нечто страшное. Джон решил, что дело касалось его – неспроста же Билли пришел на конференцию.

Джон печально покачал головой.

– Как я сразу не понял? Как я сразу не понял, что это касалось Эвелин?

– Эвелин?

– Она всегда была единственным, кем Билли действительно дорожил. – Он сделал ударение на слове «всегда», словно пообещав мне что-то.

– В каком смысле «всегда»?

– Бедолага. С младших классов он был безответно влюблен в нее.

Джон сказал, что в детстве Билли жил в пределах четырех стен своей комнаты. Он часто приглашал Джона к себе, и вместе они настраивали игрушечную железную дорогу, чтобы вагоны ехали быстрее, или смотрели, как змея – питомец Билли – глотает мышку целиком. Они часами сидели в его темной комнате и наблюдали, как змея сворачивается в клубок и распрямляется, издеваясь над пойманной жертвой.

Джон засмеялся.

– Он назвал эту змею Клеопатрой. Никогда этого не забуду. Я вечно шутил, что это единственная девчонка, которую ему удалось затащить к себе в спальню.

– А Эвелин? Она когда-нибудь видела Клеопатру?

– Билли, конечно, не очень в этом разбирался, но даже он понимал, что не стоит показывать понравившейся девочке домашнюю змею. Нет, Эвелин обычно гуляла во дворе, играла в стикбол с твоей мамой, как и все нормальные дети.

Иногда они слышали треск или писк, раздающиеся с улицы, кажущиеся и Билли, и Джону неестественными. Билли часто раздвигал шторы и смотрел, как Эвелин играет внизу, как ее светлые волосы развеваются на ветру.

«Когда-нибудь я на ней женюсь», – говорил он Джону.

Но это было равносильно тому, как если бы он сказал, что женится на Мэрилин Монро или станет первым человеком на Луне.

«Что ж, удачи», – отвечал Джон.

– Но Билли был непоколебим. Он не переставал в это верить.

Когда Билли и Джон перешли в выпускной класс, Эвелин уже слыла самой популярной девочкой в старшей школе. Высокая и стройная – мечта любого парня, королева выпускного бала и самая младшая в команде чирлидеров. Она ходила на дополнительные занятия с углубленным изучением предметов и всегда здоровалась с Джоном, когда пересекалась с ним в коридоре, даже если была в окружении своих подружек, красоток, которые в жизни бы не обратили на него внимания. Когда Эвелин говорила «Привет!», Джон безмолвно смотрел на нее, и остальные девочки, включая Сьюзи, начинали смеяться.

– Твоя мама, – объяснил Джон, как будто я не знала, кто такая Сьюзи. Уже на тот момент она стала кем-то: юная, популярная, красивая, она стала кем-то, с кем я не имела ничего общего. – Эвелин с твоей мамой были той еще парочкой. Насколько Эвелин все умилялись, настолько боялись твою маму.

– Мою маму? Мы точно про одного и того же человека думаем?

Джон кивнул.

– Она огрызалась на всех, кто слишком долго смотрел на нее, даже на учителей.

Джон сказал, что они со Сьюзи ходили в один джаз-клуб. Джон со своим контрабасом стоял позади. Сьюзи же пела в самом центре, покачивая бедрами в такт, отчего он забывался и путался.

– Я не попадал в ноты, и она смотрела на меня так, словно я только об одном и мог думать. Аж страшно.

Он вздрогнул. Я почувствовала такое знакомое тепло в груди. Я обожала эти истории о Сьюзи. Меня охватывала ностальгия по той маме, которую я никогда не знала.

– Так как Билли и Эвелин начали встречаться? – спросила я.

– Дело в том, что она проводила все время у них дома.

Джон сказал, что отец Эвелин редко находился рядом, а мама просто ничего не знала – Джон не мог вспомнить почему. Пока комната Билли продолжала пополняться моделями самолетов и плакатами Эйнштейна и Ньютона, в его жизни кое-что изменилось без его ведома: он вымахал на целую голову, его тело обросло мускулами, стало крепче, однако девчонки этого не замечали. Ну, кроме тех случаев, когда он врезался в них в коридоре, увлеченный чтением учебника. В остальное время Билли казался невидимкой. И, тем не менее, Эвелин проводила у них дома каждый день.

– Он решил воспользоваться тем, что она не разбирается в естественных науках.

Эвелин сидела одна в столовой, склонив голову над учебником по биологии. Сьюзи то ли задерживалась после уроков, то ли была в джаз-клубе. Эвелин часто приходила к ним после школы, где читала книги, дожидаясь свою подругу. Билли стоял в дверном проеме, наблюдая, как она недоуменно качает головой.

«Тебе помочь?» – спросил он.

Эвелин схватилась рукой за сердце.

«Ты меня напугал!»

«Прости. – Он осмелился зайти в комнату. – Если ты не в курсе, я неплохо ориентируюсь в биологии».

«В курсе», – язвительно ответила она, чтобы его подразнить, но Билли удивился, что она вообще заговорила с ним.