Темный - Юлия Трегубова

— Иди уж, вытрись как следует, а то еще простынешь, — уже более мягким и ровным тоном произнесла теща. — А я тебя на кухне подожду. Соображу пока что-нибудь. Поди, голодным сидишь?

Герман не стал спорить, молча пошел в ванную и тщательно приводил себя в порядок. Во-первых, негоже перед тещей в таком виде расхаживать. А, во-вторых, потянуть как можно дольше времени тоже хотелось. Ведь к гадалке не ходи — разговор предстоит не из приятных. Иначе не стала бы она так настойчиво ломиться в дверь.

Анна Борисовна тем временем развела на кухне бурную деятельность. На сковородке шкворчала и плевалась маслом глазунья. Вызывающий обильное слюноотделение аромат закинул свои удочки в каждый уголок квартиры. Гостья явно чувствовала себя как дома. С деловым видом нарезала тоненькими ломтиками колбасу, прозрачными пластинками сыр. Все, что завалялось в холодильнике, пошло в дело. И хотя запасы были весьма скромными, но, как говорят, настоящая хозяйка всегда из ничего сможет сделать отменный салат и сварить суп. До супа дело не дошло, но вот яичница, горячие бутерброды и кофе уже стояли на столе к приходу Германа.

Зять предстал перед ней в дорогой рубашке кремового цвета, брюки светились новизной, и по последней моде подчеркивала отделочная строчка идеально ровные стрелки. Хоть Анна Борисовна никогда не видела Германа при таком параде, виду не подала. Но про себя отметила, что раньше любимый зять не баловал себя статусной одеждой и вообще имел скорее схожий со своими студентами стиль небрежной неряшливости.

— Готово уже все, садись, — деловито распорядилась теща и налила себе чашечку кофе.

Для поддержания марки Герман поднес к носу горячий напиток и с театральной важностью произнес:

— Растворимый? Мама, я давно уже не пью растворимый кофе, есть же нормальный. Зачем вы травите себя этой гадостью? — и выплеснул содержимое кружки в раковину.

Анна Борисовна удивленно приподняла брови, посмотрела на свою чашку и уже с меньшей деловитостью ответила:

— Меня и такой устроит… А ты изменился.

— Ну многое изменилось, знаете ли…

— Нда…

И оба замолчали, видимо, в поисках новой темы для разговора.

Герман приступил к поеданию яичницы и с видом заботливого зятя поинтересовался:

— А вы что же? Не будете?

— Да ешь, — махнула рукой теща, — я не голодная.

Герман с аппетитом жевал, стараясь не смотреть в сторону Анны Борисовны. Конечно, он понимал, что тянуть с разговором вечно не получится. Но коли не он ворвался в чужую квартиру, так и начинать не ему.

— На работе у тебя как? — начала Анна Борисовна с дежурного вопроса.

«Издалека подходит, — подумал Герман, — совсем не работа ее беспокоит».

— Все нормально, — отделался Герман кратким ответом и с аппетитом откусил приличный кусок от горячего бутерброда. Расплавленный сыр потянулся тоненькими ниточками, так что Герману пришлось воспользоваться салфеткой. Но он был и рад отвлечься на что угодно, лишь бы не вдаваться в подробности, о которых и вспоминать не больно-то хотелось.

Анна Борисовна поправила рукой и без того идеально уложенную прическу в форме ракушки, что всегда неизменно украшала ее голову. В сочетании с приятным пепельным цветом волос, отдававшим когда-то в молодости рыжиной, такой элегантный завиток придавал Анне Борисовне некоторую благородность и шарм. Серые глаза смотрелись маленькими на круглом, с пухлыми щечками, лице. В девичестве она была простой русской девчонкой с типичной славянской внешностью. В пятьдесят один год Анна Борисовна сумела сохранить свежесть и энергичность. В силу природной пышности она имела аппетитные округлые формы, что играло даже в плюс. Ведь морщинок у таких пухленьких дам намного меньше, а лица всегда светятся молодостью и каким-то внутренним радушием.

Герман всегда хорошо относился к теще. Никаких проблем и разногласий между ними не возникало, и уживались они довольно дружно. Но в свете последних событий общаться с ней было тяжело.

— Ты был у нее? — с видимым напряжением выговорила гостья.

«Ну вот, наконец-то, ближе к делу», — подумал Герман, но облегчения не наступило. Наоборот.

— Да, — коротко бросил он и сделал вид, что полностью поглощен поеданием бутерброда.

Женщина вздохнула. Было видно, что это обрадовало ее, напряжение немного отступило, и она уже смотрела на Германа потеплевшим, материнским взглядом.

— Она тебя очень любила… кхм. — Она поперхнулась, откашлялась и исправила оговорку: — Любит. Конечно, любит.

— Анна Борисовна, давайте не будем об этом, — резко остановил ее Герман, — я уже сделал выводы, мне все ясно. И обсуждать это я не хочу! Ни с кем! А с вами особенно!

Герман резко встал из-за стола, показывая, что тема себя исчерпала, а гостье пора и честь знать.

Но Анна Борисовна не собиралась так легко сдаваться. Она схватила Германа за рукав и умоляюще простонала:

— Герман, постой, нам надо поговорить.

Герман снова сел на стул и уставил на тещу глаза.

— Я пришла сюда не просто так, я должна кое-что тебе сказать. И не уйду, пока ты не выслушаешь.

— Хорошо, Анна Борисовна, я вас слушаю, — стиснув зубы, процедил он.

Она немного успокоилась, ослабила хватку и перевела дух.

— Ты ведь знаешь, отец Марины давно пропал, — начала Анна Борисовна, — он был безумно красивым, статным. — Она закрыла глаза.

Герман понял, что вспоминать женщине своего бывшего и единственного мужа тяжело. Она пересилила себя и продолжила:

— И со взрывоопасным характером, он добивался всего, чего хотел, а если что-то не получалось, то это была катастрофа. — Анна Борисовна отпила немного кофе. — Константин совсем был другим, хотя упорства в нем тоже хватало. Ну, ты знаешь.

— Да уж, — сухо ответил Герман.

— Он ведь не просто пропал. — Женщина сделала паузу и посмотрела на Германа.

— В каком смысле? — поинтересовался он.

Марина рассказывала ему эту историю в общих чертах. Да и что она могла знать? Его жена тогда была совсем ребенком, так что помнила какие-то бессвязные обрывки, которые оценить и осмыслить по прошествии стольких лет просто невозможно. Подробности знала исключительно со слов матери. Пропал отец без вести в Крыму, во время летнего отпуска. Будто сгинул, как в землю провалился.

— Они с Константином были погодки, Вова на год старше… И все время соперничали. Но все равно любили друг друга, как я думала…

Анна Борисовна замолчала. Она словно ушла на какое-то мгновение внутрь себя. Будто вспоминала те далекие дни и хотела убедиться, что ее ощущения остались такими же верными и по сей день.

— А тут им вдруг приспичило поехать в Крым, мол, посмотреть на родные места, где жили их предки, историческую родину, так сказать, — продолжила она, — и это Константин подбил Вову. Ведь столько поколений уже тут жили, а чего-то же потянуло их туда… Вот и поехали мы всей семьей. Вова там и пропал, — голос у женщины дрогнул, но она быстро взяла себя в руки, — даже тело не нашли, ничего…