Замуж? Не пойду! - Энжи Собран

«Беги!» – повторил свой вой урмиус

Но я и без его подсказок уже стремительно неслась по тропинке.

Это было странно, пугающе, дико.

Пахло дымом сотни пожарищ. Я словно попала в кино про войну на съемку сцены с ковровыми бомбардировками, что прокладывали дорожки с двух сторон от тропинки: слева – молниями, справа – камнями и стеной огня. И стоило мне оступиться и сойти с этой тонкой дорожки, как я попадала под артиллерийский обстрел.

Одна из молний угодила в мои удерживающие фолиант пальцы, оставив болезненно-ноющий ожог и занемевшую конечность, двинуть которой я теперь была не в силах.

Сколько это продолжалось? Секунды? Часы?

Для меня все слилось в стремительный монотонно-виляющий бег, постоянные попытки уклониться (с чем очень хорошо помогал своевременно предупреждающий и видящий на 180 градусов паук) и выворачивающую наизнанку жгущую боль.

Еще один неверный шаг и камень попал прямо мне в голову. Сила удара была такой, что я невольно присела на подогнувшихся коленях, с трудом удержавшись на шатких ногах, а когда немного восстановила дыхание и перестала считать кружащиеся в голове звездочки, все стихло…

Тучи ушли также внезапно, как и появились, не пролив и капли дождя. Оставив безмятежное небо над головой и яркую траву под ногами…

Устало упала на колени и распростёрлась на зеленой траве, следя за игрой маленьких перистых облачков отставших от тучи.

«Что это было?» – стучал в голове настойчивый вопрос.

«Очередное испытание», – пришел ответ, заставляя задуматься.

Ладно, допустим, уроком в этот раз стало доверие. Все же без подсказок урмиуса и безоговорочного следования его приказам, я бы осталась на этой тропинке. Но тогда что за вещь я вынесла?

Нужно было встать и осмотреть себя, чтобы не было таких же сюрпризов, как с пауком, но мне было откровенно лень. Разморенное теплым солнышком тело не хотело двигаться, глаза сами собой закрывались, а неестественная тишина глушила даже мысли, оставляя одно безмятежное спокойствие.

«Не спи, дуреха! Не проснешься!» – истошно заорал в моей голове урмиус, а потом впился болезненным укусом в здоровое предплечье.

Подлетела от неожиданности и немного обиженно, потирая место укуса, посмотрела на паука.

«Ты чего?»

«Видишь, эти голубенькие цветы?» – вместо ответа спросил очевидное урмиус.

«Не слепая», – буркнула с досадой, поднимая фолиант.

«Это не цветы, а даджи. Они тебя усыпят, а потом съедят».

Посмотрела на почти земные колокольчики – такие же маленькие и нежные, и не поверила. Разве может такой хрупкий цветок представлять угрозу?

«Ой, дуреха. Смотри!»

Урмиус сполз с моего плеча и, щелкнув зубами, перегрыз тоненький стебелек у самого основания соцветия. В ту же минуту из цветочка вылетело маленькое злобное существо и, грозно шипя, принялось атаковать урмиуса. Тот, хоть и был в пару раз больше, но стремительно сбежал, занимая уже привычное место на моем плече. Грозное существо подлетело выше, прямо к моему лицу, и вдруг ткнуло чем-то напоминающим меч. Отмахнулась, как от надоедливой мухи, и ощутила саднящую боль на ладони.

«Бежим!» – закричал урмиус, пока я, широко раскрыв глаза смотрела на тучу этих крылатых существ взвивающихся в небо.

Снова понеслась непонятно куда и непонятно зачем.

Уже через пару минут бегство стало утомлять. Я задыхалась, легкие буквально горели. Остановилась и повернулась к противнику лицом. Крылатые шмакодявки нагоняли. Перехватив фолиант за край, принялась отмахиваться им, сбивая недофей.

«Так их!» – радостно завопил паук, когда один из удачных взмахов сразил сразу несколько существ.

Занесла ногу, готовая втереть в землю павших, но остановила в паре миллиметров от распростертых тел. Надо же такие маленькие и такие противные…

– Убирайтесь! – приказала громко. – А то вернусь и всю поляну вашу сожгу, – я почти блефовала, но все эти сражения меня утомили.

Стая, громко жужжа, сделала пару кругов вокруг меня, осыпав меня забивающей ноздри пылью, но нападать больше не стали: отлетели на расстояния, а когда я отодвинула ногу, прихватив своих контуженных раненых, исчезли с моих глаз.

Хотелось снова упасть на землю и насладиться отдыхом, но повторять больше такую глупость не стала. Вытащила из центра фолианта круглый багрово-красный гладкий камень, оставивший изрядную вмятину в кожаной обложке. Взвесила на руке и вздохнула. Кто бы объяснил мне, что вообще происходит, но урмиус молчал, о чем-то размышляя, а больше рядом со мной никого не было.

Оглянулась и поняла, что тропинку я потеряла.

И куда теперь идти?

***

Отгоняя от себя мрачные мысли, что нет-нет да просились на ум, бессильно озиралась по сторонам, чувствуя, что еще немного, и я достигну той точки, когда тщательно отодвигаемая волна страхов и сомнений заполонит меня и вырвется безудержными слезами. Слишком много всего навалилось на меня. Слишком долго я отгоняла и отрицала происходящее, не желая принимать действительность. И вот теперь я чувствую себя беззащитной и одинокой, запертой неизвестно где. И эта неизвестность пугает…

Недовольно покачала головой, снова задвигая скопившийся негатив подальше. У меня сегодня будет повод со всем этим покончить. Вот выберусь и спущу пары, мутузя одного заносчивого типа.

Пока боролась с очередным приступом острой жалости к себе, удивляясь тому, что они зачастили, вертела в руках камешек. Небольшой (и, слава богу, а то бедная бы была моя голова), полностью гладкий, в виде капли с острым кончиком и широким округлым основанием, настолько ровным, что в его естественное происхождение не верилось. Ну, не бывает в природе настолько симметричных форм.

А эти золотистые прожилки на кроваво-красной поверхности и вовсе напоминали какие-то загадочные письмена, руны или иероглифы. Вот только я в этом ничего не понимала.

Отложив камушек, принялась изучать оставленную им вмятину, отмечая ровные края и разбегающиеся в стороны круги. Их было три. И каждый из трех выделялся едва заметным переходящим оттенком и тонкой росписью витиеватых символов. Самый большой круг заканчивался возле лап птицы, теперь широко распахнувшей крылья, бьющиеся о стены клетки. И столько застывшего ожидания была в ее взгляде…

Вложила камешек закругленным краем в выемку. Тихий щелчок и камень сдвинулся, встал намертво. Коснулась торчащего кончика, теперь напоминающего наконечник стрелки, в то время как круги напоминали циферблат загадочных часов и, повинуясь импульсу, пальцем наклонила к тому месту, где в нашем мире была бы цифра три.

Удивилась, когда камушек послушно накренился и свободно двинулся по кругу. Что-то снова щелкнуло, появилось загадочное сияние камня. На миг, мне показалось, что крылья птицы дернулись, а во взгляде мелькнуло облегчение…