Замуж? Не пойду! - Энжи Собран

А потом камушек полностью погрузился в книгу и, с небольшим трепетом книга распахнулась у меня в руках.

– Офигеть…, – вырвалось у меня изумленное, пока я, вперив глаза, разглядывала открывшиеся мне символы и картинки.

«Арханский, – восторженно пробухтел в моей голове урмиус, – утерянный язык первых магов».

Повертела фолиант, пытаясь перевернуть страницу, но их не было, словно вся книга и состояла из этой страницы и толстенной обложки.

С разочарованным вздохом пожав плечами, с насмешливым смешком пробормотала:

– Бель – собирательница реликтов, – вовремя прикусив язык на слове «бесполезных». – Почти в одном ряду с Ларой Крофт – расхитительницей гробниц и Зеной – королевой воинов…

Закрыла книгу, так и не разобрав ни одного символа. Даже понять смысл рисунка было невозможно, уж очень он напоминал детские каракули и наскальную живопись.

Картинка на обложке изменилась: теперь не было клетки, птица парила в свободном полете, неся в лапах сияющий загадочный циферблат. Но стоило страницам коснуться друг друга, как камушек немного выдвинулся, а изображение вновь поменялось – теперь птица гордо восседала на циферблате, сложив крылья.

Повернула камешек в другую сторону и все повторилась – щелчок, новый разворот книги с другими картинками и летящая птица на обложке. Чудеса! А камешек ‑ ключ от клетки.

Провозившись минут пятнадцать, каждый раз под недовольное брюзжание урмиуса открывая новый разворот, пришла к выводу, что циферблат – это какая-то сложная система страниц, разобраться с которой прямо сейчас мне хоть и не терпится, но явно придется отложить до более безопасного места.

Поднявшись на ноги, пожалела о том, что при наличии магии никто не снабдил меня такой потрясающей вещью как описанный в куче книг пространственный карман – спрятала бы туда фолиант и не таскала бы эту ограничивающую движения и оттянувшую руки тяжести.

Эх, мне бы колечко. Такое маленькое незаметное и огромным вместительным шкафом внутри. И так явственно приставила, что почти не удивилась, когда это самое колечко появилось на пальце, а передо мной распахнулось пространство, являя отцовский книжный шкаф с небольшим сейфом, о существовании которого знали только мы с ним.

«Дуреха, на что ты благословение доджей потратила», – заворчал недовольный урмиус.

Он вообще после нашего побега благодушием не блистал, словно что-то в наших отношениях неуловимо изменилось. Тоже мне отношения – пара часов знакомства, а рассуждаю уже так, будто мы с ним вместе пуд соли съели. И он брюзжит подобно ревнивому мужу.… Рассмеялась пришедшему на ум сравнению.

«Благословление?»

«Доджи тебя одарили, а ты выкинула их созидательную пыльцу на это… эту…», – он даже слов подобрать не мог.

«Полезную штуковину, в которую можно положить все что угодно и не таскать его за собой. Хочешь, и тебя туда спрячу? Вот место как раз на мягкой подушечке есть?» – предложила я, ставя книгу на подходящую по размерам полку и отмечая, что в шкафу есть все необходимое – и книжные полки и длинные ящики, в которые удобно будет сложить оружие, и специально сделанные отсеки под пистолеты и всевозможные бутылочки, и просто полки для сменной одежды. Красота. Огромная вместительная красота!

Ключ, поддавшись наитию, решила спрятать в сейф. Даже пароль установила – день рождение отца.

«Не нужно меня прятать».

«Ну, не нужно, так не нужно», – покладисто согласилась я, поворачивая на пальце кольцо и закрывая шкаф.

«Это ж надо благословение доджей на такую ерунду потратить, – продолжил возмущенно ворчать урмиус, едва пространство закрылось с тихим щелчком. – Их пыльцу для самых заветных желаний используют, а она…»

Стоило ему это сказать, как в голове возник Питер Пен со своей Динь-Динь и то, как опрысканный пыльцой феи, этот нежелающий взрослеть мальчик летал. Захотелось того же…

Сама не заметила, как тело оторвалось от земли. Удивление, изумление, восторг переполнили меня, когда я поняла, что лечу, свободно левитируя в воздухе. Радостно кувыркаясь, делая очередной вираж, я так увлеклась баловством, что вспомнила о пауке только тогда, когда в поле зрения показались крылья огромного крылана.

– Урмиус? – озадачилась я, вспомнив про паука.

«Кто же еще, дуреха, тебя от самой себя спасать будет!»

«Меня от чего спасать», – самоуверенно фыркнула я.

«Ну-да, ну-да… И поэтому ты решила влететь в зыбкую пелену?»

«Зыбкую пелену?»

«Аномалию, в которой магия не действует. Видишь впереди?»

Я присмотрелась и… ничего не увидела. Лишь едва заметные переливы на солнце. Это было красиво и странно, так словно кто-то запустил огромный мыльный пузырь, протянувшийся от края до края. С приближением зрелище становилось все более завораживающим.

– Ой, – вскрикнула перепугано, поняв, что не могу развернуться, и меня словно магнитом втягивает в пелену.

«Снижайся, дуреха, пелены уже не избежать, но хоть не расшибешься!»

Послушно начала спуск, но высота была набрана немалая, а расстояние, отделявшее меня от пелены, быстро сокращалось, и двигаться становилось все труднее и труднее…

«Не успеешь! Эх, а я так надеялся, что наконец-то нашел себе мага…», – разочарованно протянул урмиус… прощаясь?

Меня закрутило, всем своим телом чувствовала натяжение этой невидимой пленки, а потом она прорвалась с тихим треском, и я начала стремительно с возрастающим ускорением падать, будто меня выкинули в открытый отсек набравшего высоту самолета, а парашют выдать забыли…

Вспомнив про парашют, вспомнила и любимую сценаристам сценку с зависанием парашютиста на ветвях деревьев. Слева от меня над обрывом как раз возвышался могучий раскидистый исполин, и я всеми силами потянулась к нему. Получалось откровенно плохо – лавировать на воздушных потоках меня не учили, а за полчаса лета я успела только немного разобраться в балансировке. Через пару минут страданий поняла, что дерево пролетает. Точнее я пролетаю мимо него.

Зато под моими ногами теперь был пологий спуск с высокой горки, и это несколько отдаляло мое столкновение с землей. Эх, мне бы снег и саночки, мелькнуло в голове. Только откуда же снег посреди лета? Лучше тогда уж зорб*…

Сама не заметила, как воспоминания о спуске в прозрачном шаре, возникли так отчетливо со всеми испытуемыми во время спуска ощущениями, что я на миг прикрыла глаза, отгоняя вновь захвативший трепыхающееся сердце страх. С закрытыми глазами представить себя в зорбе было много проще. Даже тело автоматически сгруппировалось, и я почувствовала себя хомячком, крутящим колесо в клетке.

Мысли переметнулись к страхам. Никогда не была отчаянно смелой. В детстве боялась почти всего – клоунов, открытой воды, темноты, замкнутых пространств, людей в белых халатах, одноклассников…. Да, проще перечислить чего я не боялась, потому что список моих страхов окажется бесконечным. Но однажды просто устала бояться. Да, и папа настаивал, что страхам нужно смотреть в лицо. И я, преодолевая почти панический ужас, входила в темную комнату, заплывала глубоко в море, смотрела ужастики… и вполне ожидаемо начала ловить от этого кайф. На сегодня адреналинового кайфа был явный переизбыток, и это грозило обернуться полной апатией.