Скучаю по тебе - Кейт Эберлен

– Ты – просто картинка, – проговорила она. Именно так сказала ей миссис Коркоран, когда Хоуп надевала это платье в школу на праздник в прошлый раз. Хоуп перестала повторять мамины слова, их полностью заменили слова утешения и похвалы, которые использовала ее учительница, миссис Коркоран. Как будто мама совсем покинула ее.

– У тебя найдется один фунт для рака груди? – спросила она меня, когда мы вышли из дома и отправились в школу.

– Да, – уверила я ее и похлопала рукой по сумочке. – Но это деньги не для, а против рака груди, Хоуп.

Не знаю, может быть, только меня смутило, когда девчушки по всей школе радостно закричали «Ура!» в ответ на объявление о том, что в школе будет благотворительный сбор, посвященный борьбе с раком груди, и можно прийти в розовом. И этот день был важным не только для меня и Хоуп. Коснувшись темы ближе, открываешь для себя, что практически у каждого найдется подруга или родственница с таким диагнозом. И кажется, что на этом фоне трагедия твоей семьи будет казаться меньше, но почему-то так не получается.

Хоуп была не слишком разговорчива, в отличие от своих сверстников, так что по пути в школу мы не болтали, а играли в разные игры. Считали животных, или цветы, или машины, которые встречались нам по пути. Обычно Хоуп меня обыгрывала – она обращала внимание на все цветочки в расщелинах асфальта или стенах домов, замечала все одуванчики и маргаритки на газонах.

Больше всего Хоуп любила играть в тишину – первую половину пути мы с ней шли молча, а потом рассказывали друг другу, какие звуки услышали по дороге. И опять же выигрывала Хоуп, потому что она слышала не только шуршание шин и хлопанье дверцы автомобиля, но и щелканье поворотника машины и отрывок песни по радио из открытой двери, причем песню она тоже всегда могла угадать.

– Поднимите руки, кто принес фунт для рака груди, – попросила учительница, рассадив девочек перед собой на коврике.

– Это не для рака груди, а против рака груди, – заметила Хоуп.

– Спасибо, Хоуп, это важное замечание, – сказала учительница. – Поможешь мне собрать денежки с класса?

– Нет.

По классу прокатился смешок.

Отличие Хоуп от остальных детей стало заметнее, чем в подготовительном классе, когда каждый был на своей волне. Даже примерные девочки – а в классе всегда есть такие, обычно самые умные, которым мамы объясняют, что некоторым ребятам знания даются сложнее и надо быть к ним терпеливее, – так вот даже они перестали звать Хоуп в свои игры, потому что она никогда не соглашалась с ролью, которую ей предлагали, и не играла по общим правилам.

Первое время Хоуп приглашали на детские дни рождения, но теперь эти приглашения сошли на нет. Дети дружили маленькими группками, собирались небольшими компаниями для похода в кино или на горки. Пригласить Хоуп означало также пригласить и меня, а это было неловко – я не была ни девочкой, ни мамой, и дети звали меня мисс Костелло.

С другой стороны, в этом были и плюсы – мы не тратились на подарки и мне было удобно сохранять профессиональную дистанцию. В должности ассистента учителя есть некоторые преимущества: ты многое знаешь о семьях детей твоего класса. Например, что шестнадцатилетняя сестра Шантель родила ребенка ради права на отдельную жилплощадь. Или что мама Кайли считала кого-то в семье «сраным дармоедом» (эта фраза всякий раз звучала из уст Кайли, когда та играла роль мамы в кукольном домике).

Хоуп, похоже, и не замечала, что остается аутсайдером, а я всякий раз страдала, раскладывая конверты с приглашениями по шкафчикам ребят и понимая, что для Хоуп конвертика нет.

Та же картина была и на школьной дискотеке, что, в общем, было странно, потому что Хоуп обожала музыку больше всего на свете. Но она танцевала одна, словно вокруг нее был невидимый забор, отделявший ее от других детей.

Обычно у нас диджеем был Брайан Лири – он же отвечал за музыку и вечеринки в нашей церкви, но на этот раз миссис Коркоран пришлось найти ему замену, поскольку у Брайана чинили дома водопровод. На афише праздника был анонсирован некий «Веселый Музыкант».

Этот новый диджей был гораздо моложе. Сначала он поставил песню про «веселого музыканта», словно фокусник доставая на каждом куплете новый инструмент из-под стола. А потом сразу перешел к хиту Бритни Спирс «Детка, ударь меня еще разок», чем вызвал некоторое удивление моих старших коллег.

Потом он уменьшил громкость и спросил в микрофон:

– А кто умеет играть в «музыкальную статую»?

Лес рук. Он снова увеличил громкость музыки: «О, детка, детка!»

Песня Хоуп очень нравилась, но играть в эту игру она не умела. И поэтому, вместо того чтобы замереть на месте, когда музыка затихла, Хоуп неодобрительно смотрела на диджея, который портил ей песню.

Я про себя молилась, чтобы Веселый Музыкант не сразу ее заметил.

– Так, ребятки, это была только репетиция, – сказал он. – Теперь, когда музыка смолкнет, все должны замереть на месте. Понятно?

Инструкция была исчерпывающая, но Хоуп витала где-то в облаках. Видимо, Веселый Музыкант заметил отчаяние на моем лице, пока я подкрадывалась поближе к Хоуп, чтобы быть рядом, когда он ее объявит.

– Так, детки, теперь надо слушать очень-очень внимательно…

Музыка смолкла, но четверо ребят продолжали двигаться. Эмма и Кайли сами вышли из круга и сели на стульчики, Патрика пришлось похлопать по плечу, чтобы напомнить правила игры.

– Хоуп, ты должна сесть, – шепнула я ей.

– Хоуп жульничает! – последовал хор детских голосов.

Я в отчаянии посмотрела на Веселого Музыканта. Он поставил музыку и практически тут же ее остановил, так что все дети в зале не успели вовремя сориентироваться.

– Кто хочет другую игру? – спросил он. – А ну-ка пошумим! Это что, шум? Не слышу вас! Кто хочет играть в другую игру, крикните!

Это была такая непривычная команда, что некоторые, особенно хорошо воспитанные, детки сначала посмотрели в сторону миссис Коркоран, ища одобрения, и только потом прокричали: «Я!»

– Итак, у нас конкурс на лучший танец! Кто знает эту песню?

Он включил первые аккорды «Трагедии» группы «Степс». Рука Хоуп взметнулась вверх вместе с руками всех девочек в зале.

– Кто станцует нам под эту песню?

Рука Хоуп осталась решительно поднятой.

– Ну что ж, начинаем! И помните, я всех вижу!

Хоуп начала танцевать, идеально следуя ритму музыки и беззвучно напевая слова. Некоторые девочки пытались за ней успеть, но никому не удалось так точно скопировать все движения и попасть в такт. Учителя стали толкать друг друга в бок и показывать на нее. Затянутая, словно сосиска, в розовую блестящую оболочку, с юбкой, задиравшейся почти до самых трусиков, Хоуп самозабвенно танцевала, абсолютно не замечая, что на нее кто-то смотрит.

– Я танцую лучше всех, – объявила Хоуп папе в тот вечер.