Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914-1917). 1916 год. Сверхнапряжение - Олег Айрапетов

Мусульманское население массами уходило вслед за своими, оставшиеся в живых христиане «восторженно приветствовали наши войска»63. Высаживавшиеся с кораблей войска на пристани, покрытой лавровыми ветвями, встречали делегации от духовенства и горожан, из окон летел дождь цветов64. Над греческими домами были вывешены греческие и русские флаги, над турецкими – белые. Русская администрация во главе с генералом Ляховым вынуждена была срочно принять меры к восстановлению порядка65. Греческое население сводило счеты со своими обидчиками – оставленные турецкие дома горели66. Так пострадала значительная часть города, нормальное функционирование водоснабжения и канализации оказалось под угрозой срыва67.

Следующим после установления прочного контроля над городом шагом было расследование преступлений турецких властей – в городе и его окрестностях в ходе так называемой депортации было истреблено около 10 тыс. армян68. Это были жители города и окрестных сел (до войны в Трапезунде проживало около 50 тыс. человек, из них 6 тыс. армян и 8 тыс. греков)69.

Перед приходом русских войск греческое население старалось укрыться в городе, а турецкое – покинуть его. В результате в Трапезунде осталось около 15 тыс. жителей, в основном это были греки. Следствие, проведенное русскими властями, установило факт массовых убийств70. Доклад представителя Союза городов князя А. М. Аргутинского-Долгорукова, опубликованный в русской прессе, представляет собой свидетельство преступлений: «…армяне же поголовно были турками вырезаны и потоплены в море. Спаслись от этой участи лишь 100–120 четников, ведших партизанскую войну, и несколько сот детей; вырезаны и потоплены армяне и в окрестных деревнях. По общим отзывам, жестокости, которые применялись к армянам в Трапезунде, превосходят своим изуверством все то, что применялось турками по отношению к армянам в других местах»71.

По рассказам свидетеля событий – американского консула, турки устроили вполне традиционную для своих нравов кровавую баню. «Его рассказ о зверствах, совершенных турками, переносит нас во времена Средневековья, – отмечает 6 (19) апреля 1916 г. в дневнике А. И. Верховский. – Были, например, случаи, когда они живого человека распинали на деревянном кресте и пускали плыть в море. Плавай, пока не умрешь. Или, связав целую семью веревкой, отца бросали в воду первым, и он тянул за собой всю семью»72. Истребить удалось не всех. В городе еще при турецкой власти оставались только дети, которых укрыли греки. В первые же дни Аргутинский нашел около 50 детей, спасенных таким образом73.

При русском управлении было проведено статистическое исследование Трапезундского округа – к ноябрю 1916 г. в нем проживало 62 699 человек, из них 42 233 турок, 20 301 греков и всего 165 армян74. Город постепенно восстанавливался, на его территории по приказу начальника укрепленного района генерал-майора А. В. Шварца начали действовать нормы русского законодательства, была установлена свобода богослужения. При этом мусульманская община города не получила назад 10 мечетей, некоторые ранее были переделаны из церквей75. 7 (20) апреля прибывший в Трапезунд Юденич принял на его центральной площади парад76.

Необходимо было стабилизировать Кавказский фронт на его новых позициях, тем более что, подтянув подкрепления, турки попытались отбросить его назад. В конце апреля, подтянув войска из района Проливов, они начали теснить русские части77. Наиболее серьезный контрудар был нанесен по выступу Кавказского фронта в районе Мамахатуна. 17 (30) мая русские войска оставили этот город78. Через два дня противник попытался перейти в масштабное контрнаступление на Эрзинджанском направлении, которое было отбито79. Правда, фронт вынужден был оттянуться назад, что привело к новой волне армянских беженцев. Колонны по 200–250 человек иногда сопровождались наемниками-курдами. «Несчастные беженцы с трудом шли, дорога была трудная, приходилось идти по снегу и местами по колено в грязи и, конечно, без всякой обуви. Имущества у них почти не было никакого, несли, что могли, на себе. Женщины тащили на себе грудных и малых детей»80. С 26 мая (8 июня) в сводках Кавказского фронта все чаще стало повторяться: «без перемен»81.

Начало и завершение (около 70 верст) шоссе Трапезунд – Эрзерум были поставлены под контроль русской армии. Его середина – около 150 верст в районе Байбурта – находилась еще у турок82. Теперь они не могли пользоваться опасной, находящейся под постоянной угрозой Черноморского флота, но единственной удобной и кратчайшей морской коммуникационной линией, связывавшей тыл 3-й армии с Константинополем. Ближайшей базой снабжения турецких войск в Западной Армении становилась железная дорога в Анатолии, отдаленная на 700 верст, или порт Александретта, отдаленный от Эрзерума на 470 верст. Тоннели в горных хребтах Тавра по-прежнему не были достроены, несмотря на максимальные усилия, которые прикладывались турецкой стороной. Задачи снабжения армии многократно усложнялись – грузы и подкрепления в весеннюю распутицу должны были следовать по перевалам и бездорожью83.

Пока у турок находился Байбурт, шоссе Трапезунд – Эрзерум оставалось закрытым и для русской армии, что значительно снижало ее возможности в Малой Азии. Тем не менее она сделала все возможное для успеха группы генерала Ляхова. «Особенность нашей операции на приморском направлении, – отмечал корреспондент «Нового времени», – заключалась в систематическом энергичном преследовании врага, не дававшем туркам остановиться и оправиться. Кроме того, все группы наших войск, действовавших на кавказском театре, то есть на эрзинджанском, битлисском, байбуртском, урмийском направлениях, способствовали успеху операции на эрзерумском направлении. Группы эти, действуя все время чрезвычайно активно, не давали туркам сосредоточиться настолько, чтобы оказать серьезное противодействие нашему продвижению по побережью»84.

Русское наступление продолжалось и в Персии. Вслед за Исфаганом русские войска овладели следующим важным пунктом на пути к Багдаду – это был город Керманшах. Здесь они уже начали сталкиваться с турецкими частями85. Тем не менее, даже с учетом помощи, оказанной турками, сопротивление персидской жандармерии по-прежнему было незначительным86. Их союзники-курды ограничивались партизанскими действиями в горах87. «Пока наши успеют пристреляться по невидимым целям, – писал участник боев, – курды, выхватив несколько жертв, бросаются впопыхах наутек… А там появляются совершенно неожиданно в другом месте. Трудно с ними бороться: они как у себя дома в горах. В атаку же идут плохо и очень охотно сдаются в плен»88. Эти действия могли приостановить движение русских войск, но не остановить его. Перед ними открыто была постановлена задача выхода в район Багдада для соединения с англичанами.

В марте 1916 г. они высадили небольшой десант в Бендер-Аббасе под командованием полковника Перси Сайкса – 500 стрелков 124-го Балуджистанского полка, эскадрон кавалерии и отделение горных орудий89. Перед ним была поставлена задача создать новую персидскую жандармерию, на этот раз под английским руководством, и, опираясь на нее, начать движение в глубь Персии90. Надежды союзников на соединение в Персии были весьма сильными. В апреле 1916 г. Алексеев снова заявил о желательности создания русско-английского фронта в Персии для предотвращения возможности проникновения германо-турецкого влияния в Афганистан и Индию. Промежуточной целью был намечен именно Керманшах, главной задачей – «.. концентрическое наступление на Багдад и прочное овладение этим пунктом». В случае успеха предполагалось совместное движение на Мосул и далее собственно в Турцию91.