Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914-1917). 1916 год. Сверхнапряжение - Олег Айрапетов

Ранним утром 24 апреля (6 мая)«Бреслау» подошел к незащищенной Евпатории, объявленной открытым портом (этот приморский город не имел даже оборудованного для приема пароходов порта – пассажиры и грузы разгружались на рейде). Разумеется, немцы пришли под Андреевским флагом. Примерно в 4 утра с дистанции около 300 м крейсер начал обстрел города, а также стоявших в гавани парусников и парохода Земского союза, выгружавшего зерно. За 45 минут было сделано от 50 до 60 выстрелов, в городе и на судах убито 4 и ранено 12 человек. Парусники и транспорт остались на плаву, в городе пострадали караимская синагога, гимназия, земское училище – военные, с точки зрения немцев и турок, цели. После обстрела крейсер быстро удалился114.

Разумеется, подобного рода достижения не могли серьезно повлиять на что бы то ни было. Туркам был необходим успех на русском фронте. Очевидно, их вдохновляли достижения, достигнутые в борьбе с англичанами. Кроме того, им необходимо было окончательно снять угрозу создания единого русско-британского фронта от Каспия до Тигра. Между тем корпус Баратова все же установил прямой контакт с союзниками на Тигре. Эту задачу выполнила «сотня особого назначения» – 2-я сотня 1-го Уманского казачьего полка – 104 казака и 5 офицеров под командованием сотника В. Д. Гамалия115. 26 апреля (9 мая) 1916 г. он получил приказ о выступлении от Баратова. Выбор генерала был естественным – сотник имел репутацию смелого, умного и одновременно осторожного командира116. Уже на следующий день его отряд вышел из Керманшаха и 9 (22) мая соединился с англичанами117.

Казаки совершили тяжелейший поход, пройдя 800 верст по пустыне118, по территории, контролируемой враждебно настроенным племенем луров119. При этом сотня потеряла всего лишь несколько лошадей. Главным препятствием похода были жара и болезни – почти все его участники переболели малярией120. Сотня подошла к англичанам незаметно121. Союзники были рады видеть в своем лагере казаков, встречи с которыми они совсем не ожидали. Не ожидали этого и турки – приняв сотню за авангард русских сил, они предпочли очистить передовые позиции на Тигре, которые безуспешно штурмовали англо-индийские войска во время блокады Таунсхенда в Куте122. 3 (16) июня сотня Гамалия соединилась с войсками Баратова в Майдеште, потеряв за весь поход 19 лошадей (на обратном пути была сделана попытка отравить коней)123. Все участники похода были награждены командующим Кавказской армией Георгиевскими крестами124. Частный успех казачьего рейда, разумеется, не привел практически ни к каким последствиям. В конце мая Ставка уже не надеялась на соединение с англичанами в Месопотамии125.

После капитуляции Таунсхенда в пользу Османской империи начала меняться и обстановка на Багдадском направлении. Регулярные турецкие войска, высвободившиеся после победы над англичанами, заставили Баратова перейти к обороне126. Для контрудара турки собрали 18 тыс. штыков и сабель и 54 орудия127. Таким образом, общая численность противника, нацелившегося против Керманшахского отряда, более чем вдвое превосходила его первоначальную численность. Между тем русские батальоны понесли значительные человеческие потери, сократившись с 1000 до 500–600 штыков. Внезапно проявившееся численное превосходство турок было поразительно не похоже на все то, с чем приходилось до этого сталкиваться128.

Русские войска вынуждены были готовиться к отступлению. Для того чтобы оно не было воспринято постоянно колеблющимся местным населением как бегство, было принято решение предварительно нанести удар по противнику129. После контрудара Баратову пришлось отойти к Керман-шаху – выдвинутое вперед расположение его сил становилось бессмысленным и опасным. При отходе Баратов приказал не оборонять городов и не взрывать мостов. Он считал необходимым избежать жертв среди мирного населения и сохранить коммуникации, которые пригодятся еще в будущем130. Продвижение противника в Персии временно удалось остановить к 1 (14) июня131. Тем не менее вскоре русское отступление продолжилось. 18 июня (1 июля) был оставлен Керманшах. Вскоре последовал приказ очистить и Хамадан132.

23 июня 1916 г. после проведенных между Лондоном и Петроградом консультаций было подписано англо-русско-персидское соглашение, по которому казачья бригада шаха разворачивалась в дивизию, а на юге под командованием Сайкса формировалась аналогичная бригада133. Сайкс выполнил это поручение, быстро сформировав пятитысячный «корпус южноперсидских стрелков», с помощью которого он двинулся в глубь Шираза134. Обе части – русская и английская – должны были стать опорой англо-русского влияния. Договор не был ратифицирован шахом и меджлисом – в тот же день турки заняли Хамадан и в Персии начался затяжной кризис. Тем не менее обе новые части были созданы. Дивизию возглавил генерал-майор барон В. Н. фон Майдель135. В Персии он имел титул сардара – маршала. Казачья дивизия была разделена на многочисленные отряды – Тегеранский, Исфаганский, Ардебильский, Гилянский и так далее – и использовалась для контроля над территорией и коммуникациями136.

Проблема обеспечения путей снабжения в Персии, разумеется, не решалась сразу же после подписания договора. К сентябрю 1916 г. силы Баратова прочно удерживали оборону в направлении на Казвин – Тегеран. Союзники контролировали значительные территории, не имея нигде сконцентрированных значительных сил. Бригада Сайкса была рассредоточена и так же действовала с помощью местных племенных вождей, один из которых был наследственным губернатором Шираза, изгнанным прогерманскими элементами. К октябрю 1916 г. «южно-персидские стрелки» заняли Керман, Иезд и Исфаган. До последнего города турки не дошли каких-то 100 км. В октябре Сайксу удалось поставить под свой контроль и Шираз137. Следующим шагом в плане его действий было объединение с Баратовым, для которого у англичан пока что не хватало резервов138.

События в Персии практически не оказали влияния на положение на Кавказском фронте. Лишь с конца июня в Малой Азии вновь начались бои местного значения, не имевшие, впрочем, каких-либо серьезных результатов, за исключением того, что 29 июня (12 июля) русские войска вновь овладели Мамахатуном. На этот раз турки готовились к отходу и подожгли город перед уходом139. В целом борьба на сухопутном фронте протекала без особых успехов для турок. Заметно успешнее их союзники действовали на Черном море. Днем 21 июня (4 июля)«Гебен» обстрелял Туапсе и потопил небольшой пароход «Князь Оболенский», стоявший на погрузке. Одновременно «Бреслау» подверг обстрелу Сочи. Крейсер выпустил по городу 6 снарядов, после чего сделал 2 бортовых залпа и ушел в море, потопив на подходе к Сочи пароход «Мария-Антуанетта». Вслед за обстрелами германские корабли удалились в Босфор140. Таким образом, германо-турецкие военно-морские силы продемонстрировали, что Черноморский флот не имеет полного контроля над морем. Это было серьезное, но не единственное достижение противника. Как известно, немцы – народ последовательный и пунктуальный. Они не собирались ограничиваться потоплением всего лишь одного русского плавучего госпиталя.

Уже 31 марта (13 апреля) 1916 г. российское общество Красного Креста заявило о начале подготовки замены потопленной «Португали»141. 23 апреля (6 мая) главноуправляющий Красным Крестом при Кавказской армии сообщил о начале работ для переоборудования парохода «Вперед» в госпитальное судно, рассчитанное на 120 коек142. Пароход был построен в 1898 г., имел 858 тонн водоизмещения и мог развивать скорость до 12 узлов143. 8 (21) мая 1916 г. «Вперед» был введен в строй Черноморского флота. Госпиталь был оборудован Красным Крестом и имел все необходимые опознавательные знаки последнего144. 13 (26) мая все работы на пароходе были завершены, и уполномоченный Красного Креста граф А. Тышкевич официально сообщил об этом в МИД с просьбой поставить в известность воюющие с Россией страны о появлении на Черном море нового плавучего госпиталя145, что и было вскоре сделано по надлежащим правилам в отношении как парохода «Вперед», так и другого плавучего госпиталя – «Атене»146.