Наследный принц - Оксана Зиентек

— Настолько древние, дорога графиня, — мягко вклинилась в разговор принцесса Мелисса, — что до недавнего времени в семье предпочитали о них вообще не вспоминать. Я от графа Велимира — вендского посла — об этом сказочном Ратиборе за одну беседу узнала больше, чем от своего отца и дорогого кузена вместе взятых за всю жизнь.

— Ратибор? Ратибор… Ох, надо же! — Либуше восхитилась. Истории, о которых ей рассказывали с детства, оживали прямо на глазах. Сначала — о пленной княжне, теперь — о богатыре-отступнике…

— Вы тоже знаете эту историю? — Обратилась она к принцессе Мелиссе.

— Конечно, — та улыбнулась, отвлекая внимание невестки на себя. — Я ведь тоже — урожденная фон Ратиборг.

— Ах, Ваше Высочество, — глаза графини недобро блеснули, но прилюдно перечить принцессе она не осмелилась, — мы понимаем вашу скорбь. Поверьте, мой муж никогда не зотел получить титул такой ценой, что бы вы о нас не думали.

— Конечно, — Меллиса милостиво кивнула, — мы с дорогим кузеном это уже многократно обсудили.

Даме не оставалось ничего иного, как отойти на свое место, уступая место следующей. А Либуше, дождавшись подходящего момента, спросила невестку: «Это твоя родственница, я правильно поняла?».

— Правильно, — Мелисса невесело улыбнулась. — Вообще-то, графом был мой отец, но после смерти старшего брата наследником титула стал дядя и единственный из его сыновей, кто остался в живых после войны. После смерти папы мама с дядей поссорились и я оказалась не сильно нужна. Пока не стала принцессой.

— Как и венды, в роду, — усмехнулась Либуше. — Пока принцессой не стала я.

— Мы поняли друг друга, — Мелисса снова надела на лицо маску безмятежности. — Но на девочку, наверное, все же стоит взглянуть. Если хочешь. Она еще совсем молоденькая и, надеюсь, унаследовала больше от Ратиборгов, чем от матери. А кузен у меня, хоть и не герой, но человек довольно практичный и даже, своего рода, вполне порядочный.

Либуше кивнула, понимая, почему Мелисса не хочет видеть родственницу в своей свите. К «совсем молоденькой» девочке, наверняка, прилагается и мать. Которая не постесняется попользоваться выгодным родством. «Нет, точно надо будет свести их с Предславой. И с пани Мераной.» — мстительно решила княжна. Будет весело послушать, как эта графиня хвастается перед другими вендами родством с Ратибором-отступником.

Принцесса Агата подоспела к самому началу прогулки. Она прибыла в сопровождении другой дамы и Либуше впервые подумала, что младшей принцессе, наверное, тоже положена своя свита. Дама выглядела такой же крепкой, как и принцесса Агата, только чуть выше ростом. Наверное, по местным меркам красавицей она не считалась. Но глаза баронин Эммы, которую Агата представила, как свою подругу, выдавали в ней особу умную.

— Баронин, у вас на платье изумительные кружева, — сделала Либуше комплимент новой знакомице. — Вы позволите как-нибудь на досуге получше рассмотреть узоры?

— Разумеется, Ваше Высочество, — баронин снова склонилась перед принцессой, — Я даже охотно представлю вам кружевницу.

Вечером все снова повторилось. Принц Генрих снова пришел вечером, когда свита княжны наконец-то оставила ее в покое. Он снова был одет по-домашнему, но на этот раз в руке его была маленькая фарфоровая тарелочка.

— Хочешь пирожное? — Он первым взял один из трех шариков, наполненных воздушным кремом, а два оставшихся радушно протянул Либуше.

— М-м-м, вкусно! — Оценила она. — У нас такого не делают.

— Наши тоже переняли рецепт у южан, — пояснил Генрих. Он как раз закончил со своим пирожным, аккуратно вытер пальцы и, как и вчера, поудобнее устроился на своей половине постели. — Ты ешь, ешь. Остальным гостям достанется только завтра, а мы с Эриком совершили набег на кухню уже сейчас.

— С Эриком?

— Да. Его жена тоже питает к этим пирожным самые нежные чувства.

— И я ее понимаю! — С пафосом провозгласила Либуше, отправляя в рот последний кусочек.

Супруги переглянулись и рассмеялись.

— Я так и не удосужился спросить, — отсмеявшись, сказал Генрих, — какие сладости ты любишь больше всего?

— Всякие! — Снова рассмеялась Либуше. Было что-то шальное, почти забытое с детства, в том, чтобы сидеть вот так ночью и тайком поедать отвоеванные на кухне сладости. — И чем больше, тем лучше.

— Хм, а по тебе и не скажешь, — скептически заметил принц.

— Что, разве я костлявая? — Либуше даже обиделась. Дома ее сравнивали с лебедушкой и, наоборот, хвалили за округлую фигуру.

— Да нет, вроде, — Генрих изобразил неуверенность, — но, все равно, мелкая.

— Это не я — мелкая, это ты — верзила!

На этот раз Ее высочество не выдержало. И Его Высочество получил-таки коварный удар подушкой, на который напрашивался еще вчера. Отсмеявшись и превратив постель в поле битвы, оба повалились прямо поверх одеяла, пытаясь отдышаться.

Боевой задор Либуше постепенно остывал. Дыхание постепенно выравнивалось, а взамен шальному веселью пришло осознание, что, кажется, вот он, тот самый подходящий момент. Огромный заксонский воевода хотя и не стал красавцем, оказался совсем не страшным. Нельзя сказать, чтобы он как-то волновал девичье сердечко, но жить можно. Либуше даже порадовалась, что он случайно подслушал их с нянькой разговор. Кто знает, как все прошло бы, попробуй он предъявить свои права в первую же ночь. А так, все получилось очень лаже неплохо.

Так считала княжна ровно до того момента, пока Генрих со словами: «Ладно, пошутили — пора и честь знать», — не встал с постели и, пожелав доброй ночи, не исчез за дверью своей спальни. Еще и тарелочку не забыл забрать.

С досадой стукнув кулачком по его подушке, Либуше поправила развороченную постель. Но, не бежать же ей теперь вслед а мужем. Пришлось укладываться спать, размышляя, как бы в следующий раз половчее намекнуть принцу, что сколько ни играй в переглядушки, рано или поздно о наследнике с них спросят.

Следующие дни прошли по уже заведенному порядку. Сначала завтрак в узком семейном кругу, потом — прогулки, потом — отдохнуть немножко и сменить платье перед обедом. Торжественный обед, вечер, танцы или приемы… Постепенно новизна впечатлений поблекла. Лица примелькались и стали узнаваемы, а события слились в одну нескончаемую ленту.

Король Эрих, судя по всему, был доволен. В суматохе свадебных балов сложилось много новых пар. И некоторые из них, как поняла Либуше, не без деликатного вмешательства самой королевской пары. В таких делах ведь не всегда нужно издавать указы. Иногда бывает достаточно просто похвалить девицу при нужных людях. Или обратить внимание отцов, какая замечательная пара могла бы сложиться из танцующих. Да мало ли способов, как намекнуть. Главное, чтобы сработало.

Через две недели после свадьбы воевода Богувер с семьей засобирался домой. Вместе с Добыславой уезжала большая часть девушек, сопровождавших княжну. Только некоторые из них останутся при Либуше, подружками и фрейлинами или камеристками, в зависимости от знатности семьи. Большая часть купцов, прибывших с обозом, уже успела не только расторговаться, но и, закупив новые товары (не ехать же порожняком), отправиться домой.