С неврозом по жизни - Андрей Курпатов

Привычное горе

Как это ни странно, горе, печаль, страдание могут бытьпривычками. Каждому из нас приходилось сталкиваться с людьми, которые привыклистрадать, печалиться и горевать даже в тех случаях, когда никаких поводов ктому нет и никаких неприятностей в их жизни не произошло. Проблема в этихслучаях, как правило, уходит корнями в детство. Каждый ребенок проявляетреакции горя и печали, люди по-разному реагируют на демонстрируемое имстрадание.

Всеми страданиями вокруг нас должны страдать и мы. У всех унас не одно тело, но одно развитие, а это проводит нас через все боли в той илииной форме.

Франц Кафка

Вообще говоря, страдание есть зов о помощи, но на этот зовродители и воспитатели могут откликнуться несколькими способами. Они могутнаказать ребенка за проявления страдания; они могут его успокоить, проявляяактивные попытки устранить или уменьшить воздействие стимулов, вызывающих уребенка это страдание; они могут не предпринимать этих попыток, а лишь обниматьи целовать свое чадо. Понятно, что в результате разных стратегий, выражаясьнаучным языком, «социализации страдания» мы получим совершенно разныепсихологические типы. Коротко расскажем о них.

В первом случае, при социализации страдания ребенка черезнаказание, мы рискуем получить человека, склонного к притворству,изоляционизму, личность заурядную и желающую избегать страдания любымисредствами. Это вполне естественно, поскольку если ребенок знает, что напросьбу о помощи он будет наказан, т.е. испытает еще большее страдание, то еголичность вряд ли будет отличаться качествами активности, уверенности ичестности. Однако если такое наказание сопровождается помощью в преодолениипричин, вызвавших изначальное страдание, то результаты подобного воспитаниямогут быть весьма и весьма благоприятными.

Второй вариант социализации страдания, когда расстроенногоребенка, с одной стороны, успокаивают, а с другой – обучают навыкам преодоленияэтого страдания, наиболее качественный, но и самый трудный. Подобного терпенияхватит не многим родителям, но если же они будут великодушны, оставаясь приэтом хорошими учителями, обучающими способам устранения причин страдания, то ихребенок, во-первых, научится и выражать собственное страдание (что само по себеочень важно), и эффективно с ним справляться; во-вторых, он и сам будетвеликодушен, будет оптимистично относиться к себе, к другим людям и к жизни вцелом; в-третьих, он окажется более толерантным к жизненным неприятностям.

Третий вариант. Если ребенка только успокаивают, но необучают навыкам устранения причин страдания, то в результате такого воспитаниямы получим зависимый тип. Такой человек зачастую склонен к депрессивнымреакциям, которые являются его неосознанной попыткой привлечь к себе внимание изаботу – таковы императивы его прежнего опыта и устоявшихся стереотиповповедения. В последующем, сталкиваясь с проблемами, он не будет пытаться решатьих, а постарается или как-то замять, или, например, залить спиртным, закуситьлекарственным средством или наркотиком.

Наконец, при смешанном типе социализации страдания, т.е. прииспользовании разных средств его воспитания, повзрослевший ребенок будетпостоянно испытывать противоречивые чувства в отношениях с другими людьми, а впалитре его эмоциональных реакций над депрессивными переживаниями станутпревалировать тревожные состояния.

Таким образом, каждый из нас в процессе своего воспитаниянаучился или преодолевать свое страдание, или, напротив, увеличивать егоинтенсивность; и то и другое – привычка. Причем последняя весьма выгодна: есливы проявляете страдание, то можете рассчитывать на сострадание, ведь тех, ктомучается, не мучают дополнительно, а жалеют.

Иными словами, проявление страдания может стать своеобразнымзащитным механизмом. Если человек получает позитивное подкрепление задемонстрацию страдания, то это его поведение закрепляется в виде стереотипа.Впрочем, желая таким образом защититься, мы не учитываем одной весьма важнойдетали: слишком усердствуя в проявлении страдания, мы автоматически егоусиливаем, а потому, можно сказать, сами себя и наказываем этим страданием,надеясь, впрочем, что будем избавлены от чьей-то агрессии. Что ж, блажен, ктоверует…

Наконец, нельзя не учитывать и культурального момента. Внекоторых культурах проявление страдания есть признак дурного тона. Но наша –российская – культура не из этого числа. В России страдание всегда почиталось,великомученики обожествлялись, слабые (таков принцип общины) поддерживались.Страдающим и слабым поэтому в нашей стране, как это ни парадоксально, бытьвыгодно, а сильным и успешным – зазорно и накладно.

Существуют загадочные натуры, не умеющие приноровиться ни ккакому положению, в котором они находятся, и не удовлетворяющиеся ни одним изних; отсюда страшное противоречие, пожирающее их жизнь и закрывающее им доступк наслаждению.

Иоганн Вольфганг Гете

Впрочем, это только на первый взгляд, который с течениемвремени неизбежно изменится. Так или иначе, есть люди, для которых страдатьпривычно, есть даже те, у кого страдание превращается в настоящую, особеннуюсладость! Сетовать в этом случае бессмысленно, таков, понимаете ли, стильжизни, по сути своей – невротический, по распространенности – чуть ли не хитсезона.

Роль жертвы

Часто ли мы чувствуем себя «жертвой»? Часто ли мы ощущаемсебя несправедливо обиженными, невинно страдающими? Часто ли нам кажется, чтомы отдали себя на алтарь любви, верности или ответственности, а получили взаменлишь пренебрежительную холодность или, и того хуже, не получили ничего? Инымисловами, часто ли мы незаслуженно страдаем? Ответ на этот вопрос очевиден,нужно только его переформулировать: заслуженно ли мы страдаем, т.е. заслужилили мы свое страдание? Нет, конечно! Впрочем, на этот счет существуют самыеразные точки зрения…

Еще в своем раннем детстве мы освоили то, что психологиназывают «ролью жертвы». Вообще говоря, с младых ногтей мы изучили множествосамых разнообразных ролей, но «роль жертвы», как оказывается, лучше всегопозволяет нам минимизировать собственное страдание. Для изучения этого феноменабыл проведен интересный эксперимент, в котором исследовалось то, как поведутсебя взрослые люди, если им предстоит решать вопрос о том, какого наказаниязаслуживает подросток-правонарушитель.

Экспериментаторы подготовили два специальных «документальныхфильма». В одном случае ребенок, которого испытуемым надлежало наказать заправонарушение, выглядел во время инсценированного допроса стоически, держалсямужественно, и хотя он признавал свой проступок, считая его неправомерным иошибочным, но не увиливал и смело смотрел в глаза дознавателю. В другом фильмеребенок, которому по сценарию инкриминировалось то же самое преступление,напротив, плакал, раскаивался, просил о пощаде, говорил, что больше не будет ит.п.

Каждый раз, когда вы играете беспомощного, вы создаетезависимость, вы играете в зависимость. Другими словами, мы делаем себя рабами.Особенно если это зависимость от самоуважения. Если вы нуждаетесь в одобрении,похвале, обратной связи от каждого, тогда вы каждого делаете своим судьей.