Такой, какой я есть - Андрей Владимирович Важенин

улыбкой пояснила, что это штаб-квартира латиноамериканских масонов. Я спрашиваю: «А как Фидель?» «И он — масон, и Че Гевара — масон, и Сьенгофуэрос и Рауль тоже масоны». Таким образом, приоткрылась ситуация своеобразных отношений Кубы с остальным миром и с нашей страной в том числе. Согласитесь, достаточно прикольно: Фидель Кастро — масон.

Формула счастья

Когда только начинались заграничные поездки, в том числе и в страны отдаленные, мы мир открывали для себя, в том числе мир алкогольных напитков. Много было незнакомого, непознанного, вообще непонятного. И дабы упростить ситуацию выбора напитка на вечер, один уважаемый и известный онколог предложил такую формулу: нужно градусы умножать на количество миллилитров в бутылке и делить все это на цену. Чем выше показатель, тем больший эффект дает каждый вложенный доллар или тугрик в покупку напитка. Надо сказать, что в плане убойной силы формула работала абсолютно беспроигрышно, но в плане вкусовых качеств давала иногда сбои.

Браконьерские деликатесы

В 90-е годы в период написания моим другом Валерой Гамзой кандидатской и докторской диссертаций решил он меня приобщить к охотничьему делу. Кстати, охотником я так и не стал. Но уйму интереснейших впечатлений получил. Так как-то в феврале берет он меня с собой к знакомым браконьерам. Погода была холодная: далеко за 20. Сначала мы ехали на «Буране», потом где-то на опушке уже в глухомани большой «Буран» бросили. Лыжи были спрятаны в потаенном месте. Обошли полянку кругом, чтобы не оставить следов, и вышли к полуземлянке, к полуизбушке, приткнувшейся к довольно крутому горному откосу, внутри была печурка, снаружи — родник, который даже в 20-градусный мороз не замерзал, накрытая палатка с грудой камней. Вечером, кстати, там устроили баню по-черному. Потрясающе. Когда по снежному коридору (а снега было почти выше головы) бежишь из этой палатки-бани в домик, где топится печка, потрясающе. И вот там я узнал две вещи. Первая, около избушки сугроб, утыканный как ежик водочными бутылками. Я спрашиваю: «А что это?» «Это водка готовится». Я спрашиваю: «А что ее готовить?» «Ну как? Водка, чтобы стала «глицериновой», она должна не менее 20 часов пробыть при температуре не выше 20 градусов. Тогда образуются крупные кристалло-гидраты из воды и спирта, меняются физические свойства водки — она становится похожей на глицерин, меняется вкус и меняется физиология действия». И действительно, такая приготовленная неспешно на природе водка оказалась на редкость вкусной и, наверное, даже полезной, лилась точно как глицерин или подсолнечное масло, нет, скорее, как глицерин все-таки.

И вторая. Браконьерский деликатес. Рядом с избушкой был разложен очаг, над очагом стоял котел с чем-то абсолютно черным, замерзшим в лед. Я спрашиваю: «А это что?» «Это браконьерские пельмени». Но после того как устроились, разожгли костер, варево растопилось. Это оказался очень густой до черноты мясной бульон, где плавали куски лосятины и комки теста. На вопрос «а где же пельмени?» мне совершенно аргументированно ответили: «Какие тебе пельмени? Кто же тебе будет лепить, жевать будет? Вот так и ешь». Мужики в течение двух недель, сколько там были, периодически подкладывали новые куски мяса, подливали воды, бросали куски теста и таким деликатесом питались. Надо сказать, что после баньки да под глицериновую водочку лучше ничего я никогда не ел. Спасибо большое Валере за эти экскурсии на уральскую природу и познание родного края.

Французская грамматика

Если вы обращали внимание, во французском языке особенно, как и в ряде других западноевропейских, букв в слове намного больше, чем звуков. И читается едва ли половина из них. В чем дело? Оказывается, ларчик открывается по-русски просто. В основе обыкновенное жульничество. В средние века грамотные люди были на вес золота и стоимость бумаги, стоимость письма зависели от количества букв, которые вывел писец. Отсюда своеобразие галльской грамматики и галльского лукавства. В Peugeot четыре звука занимают на машине чуть не полкапота.

Отцы и дети

Некоторое время назад подарили мне небольшую иконку, где изображены Христос и его отец. Вообще в Библии в привычном богословии, как правило, присутствуют Богородица и Христос. Отец, плотник, как-то на вторых ролях или отсутствует вообще. Хотя на самом деле тема отцов и детей очень важна. И, наверное, в развитии и становлении Христа как человека и богочеловека отец сыграл не последнюю роль. Плотник, который знает, что он воспитывает отнюдь не своего ребенка, воспитал, вложил силы, наверное, душу. И не только, я думаю, благодаря Святому Духу, но и благодаря отцу Христос стал тем, кем он стал.

Вообще история имеют много парадоксов на эту тему. Взять, допустим, проблемы Сталина и его сыновей. Конечно, отец Сталин отдал своего сына в жертву высшим интересам государства, народа согласно своим представлениям о том, что есть на сегодня высшая ценность. К сожалению, этот отцовский подвиг сегодня совершенно забыт, где-то, может быть, оболган, но, во всяком случае, не был по-настоящему оценен ни в советские, ни в постсоветские времена, хотя, я думаю, сам сюжет и психологизм ситуации могут стать вровень с самыми значимыми и известными трагедиями в истории человечества.

Следующая забытая история, точнее, вообще неосвещенная и неизученная. Это Берия и его сын Серго. Почему-то считается у нас в стране малоприличным, когда у талантливого отца появляется не менее талантливый сын. А судя по документам, по информации, которые дошли до нас, именно так и было. И Лаврентий Павлович был очень талантливым человеком, на мой взгляд, советский Рузвельт, может быть, советский Пиночет, который был в состоянии повернуть развитие страны в совершенно другое конструктивное русло, лишенное завиральных идеологических штампов и представлений. Странно, конечно, что менее образованный и менее умный Никита Сергеевич Хрущев сумел его перехитрить. Может быть, это связано с той супернагрузкой, которая была на нем в течение военных и послевоенных лет во время реализации атомного проекта. Может быть, и другие причины. Об этом, наверное, никогда не узнаем. Но феномен сына, который в молодые годы проявил недюжинные инженерные способности как руководитель службы аудиоконтроля за союзническими делегациями в Ялте и Тегеране, был конструктором первых крылатых ракет, это никуда не денешь. Так же, как никуда нельзя деть тот факт, что, будучи советской «железной маской», лишен имени, лишен и биографии, не имевший права вспоминать вообще о своем отце, он с нуля поднялся, снова защитил соответствующие диссертации и снова занял ведущие посты в советском военно-промышленном комплексе в области ракетостроения. Но это тоже одна из самых серьезных исторических трагедий, о которых мне приходилось когда-то слышать. Сын, у которого отобрали