Assassin’s Creed. Origins. Клятва пустыни - Оливер Боуден

– Хенса, ты знаешь, чтó они с ним сделают? Ты представляешь, на что они способны?

– Да, – спокойно ответила она. – Но наш брат не проговорится. Нека скорее умрет, чем скажет разбойникам, где мы живем.

– Умрет? – вспыхнул Сети. – Я этого не допущу. И думать не смей о его смерти!

Хенса обеими руками впилась в древко копья и наклонила голову, упершись в него лбом. Перья в ее волосах повисли, слово пальмовые листья. Ветер раскачивал кожаные ремешки, свисавшие с браслетов на ее запястьях. Хенса напряженно думала. Затем, резко выпрямившись, она пошла к повозке и вытащила мой лук. Я даже рот разинул от удивления и уже хотел возражать, но Хенса бросила лук Сети.

– Осмотри и проверь натяжение тетивы, – отрывисто приказала она.

Нубиец стал рассматривать мой лук. Я невольно покраснел.

– Для начала неплохо, – сказал Сети, хотя я чувствовал, что мое оружие его не впечатляет. – Нужно подтянуть тетиву потуже, только и всего.

Он вернул лук Хенсе.

– Сестра, сейчас важнее другое… Ты доверяешь этим людям?

Она кивнула.

– Тогда прими их помощь.

Хенса намеревалась ему ответить, но через мгновение случилось то, что сделало ненужными дальнейшие слова и разом погасило все споры.

Мы услышали крик.

Мы ждали, пока стемнеет. В небе повисла полная луна. Хенса и Сети куда-то исчезли и вернулись с лицами, густо натертыми мелом. Заметив мой изумленный взгляд, Хенса пояснила:

– Чтобы уважить наших богов, а заодно нагнать страху на наших врагов, – добавила она, улыбаясь во весь рот.

Мы разделились. Сети полез вверх, чтобы снять караульного на уступе, а нам предстояло, обогнув подножие горы, подойти с востока и убить второго караульного.

После этого останется только дождаться, пока люди Менны не наедятся до отвала и (что важнее) не окажутся мертвецки пьяными. Тогда настанет время следующего шага.

Мы чуть ли не ползком огибали гору, пока не достигли места, где склоны слегка расступались, создавая щель для дороги, ведущей к логову. На подходе к цели Хенса жестом показала, чтобы дальше мы двигались гуськом, прячась за камнями и ничем не выдавая своего присутствия. Мы медленно и бесшумно подползали к дороге. Хенса обернулась и мигнула. Чувствовалось, она и сейчас продолжает выстраивать стратегию.

Мы приблизились настолько, насколько позволяли условия местности. От караульного нас отделяло метров пятнадцать или чуть больше. Он стоял к нам спиной, прислонившись к скале. На плече висел лук. По пути сюда мы слышали издаваемые им ястребиные крики, однако последний прозвучал уже достаточно давно. Может, караульный уснул?

Но нет.

Казалось, этот звук упал прямо с неба и отразился от черных пустынных просторов. Он бы так и растворился в тишине, если бы здешний караульный на него не ответил.

Я посмотрел на Хенсу. Ее глаза были полузакрыты. Она все еще сосредоточенно достраивала стратегию наших дальнейших действий. Похоже, Хенса ждала этого крика. Она громко сглотнула. Полная готовность. Хенса посмотрела на нас и кивнула, передавая молчаливый приказ оставаться на месте и сохранять готовность.

Бесшумно подняв копье, Хенса пустилась бежать. Ее ноги так же бесшумно касались каменистой земли. Она неслась, как призрак в ночи, отведя руку с копьем и приготовившись ударить на бегу.

Караульный не мог слышать ее приближения. Такое было бы немыслимым. Возможно, сигнал подало его внутреннее чутье. Он выпрямился, обернулся и тогда увидел освещенный луной силуэт мчащейся Хенсы. Караульный открыл рот. Быть может, он собирался поднять тревогу или рассчитывал остановить несущуюся на него смерть криком. Кто знает? Ни то ни другое ему бы уже не помогло.

Через мгновение тишину нарушило довольно громкое предсмертное бульканье крови в горле караульного. Мужчина упал, суча ногами. Подбежавшая Хенса опустилась перед ним на корточки. Ее спина заслоняла тело караульного, но я успел заметить блеснувший в руках девушки нож. Стало тихо.

Мы напрягли слух, гадая, успел ли Сети снять первого караульного. Каждый из нас боялся услышать уже знакомый ястребиный крик, но темнота молчала. Удовлетворенно кивнув, Хенса передала лук и стрелы караульного Айе. Последняя, принимая от нубийки оружие, понимающе кивнула.

Дорога была залита лунным светом. Рассчитывая на то, что разбойники уже спят и никто не увидит ни нас, ни наших теней, мы быстро и тихо подобрались к строениям. Днем мы видели их издали и сверху. Теперь до построек было рукой подать. Внутри спали наши враги. Будем надеяться, что крепко и с громким храпом, заглушавшим наше появление.

Слева от нас стояла конюшня с колесницами и лошадьми. Хенса тихо свистнула. Айя и Тута повернулись и пошли туда, двигаясь в тени отвесной горной стены.

Хенса взяла меня за руку.

– Хорошо, что ты с нами, Байек, – прошептала она.

– Ты действительно так думаешь? – спросил я, помня ее сомнения.

– Да.

Подняв головы, мы увидели на уступе Сети. Сам вид нубийца с луком в одной руке и стрелой в другой придал мне уверенности. Хенсе, думаю, тоже. Она подала знак, и мы двинулись к центру каменной чаши.

Открытое пространство делало нас видимыми и уязвимыми. Мы подошли к разбойничьему хранилищу. Тем временем Тута и Айя начали запрягать лошадь в одну из колесниц. Учитывая состояние Неки, нам потребуется еще одна повозка. Вдобавок мы рассчитывали лишить Менну и его разбойников всех средств передвижения, исключив тем самым их возвращение в Фивы.

Возле хранилища мы с Хенсой остановились, переглянулись и напряглись, почти ожидая, что нас окликнут. Но вокруг было тихо. Облегченно вздохнув, мы осмотрели дверь хранилища. Она запиралась толстой палкой, вогнанной в скобу грубо сделанной, но крепкой деревянной стены. Мы молча взялись за палку, начав осторожно ее раскачивать. Вскоре нам удалось вытащить ее из скобы и открыть дверь. Та распахнулась со скрипом. Мы поморщились. Для нас скрип ржавых петель был подобен раскатам грома.

Опередив нас, внутрь хлынул поток лунного света. Впервые за нынешний вечер луна сделалась нашей союзницей. Войдя внутрь, мы увидели Неку.

Он был очень похож на своего брата Сети, если не считать заплывшего глаза, под которым красовался большой синяк, и ран на лбу и щеках. На его груди виднелись следы ножевых ран, нанесенных с каким-то лихорадочным неистовством.

И все же, увидев нас, Нека широко открыл здоровый глаз, а его потрескавшиеся губы разошлись в улыбке. У нас вырвался вздох облегчения. Нека был связан по рукам и ногам, но это не помешало ему сесть.

– Где Сети? – шепотом спросил он.

– На уступе. Прикрывает нас, – ответила Хенса.

Опустившись на колени, она достала нож и одним ловким движением перерезала все веревки.