Лермонтов в Москве. Эссе - Татьяна Александровна Иванова

«Русалка». Не случайно московский период творчества Лермонтова заканчивается балладами - жанр, подсказанный ему не только русской, но и английской литературой, результат увлечения Байроном и особенно высоким мастером этого жанра Кольриджем.

«Русалка» - вершина юношеской лирики Лермонтова и в то же время одна из художественных вершин всего творчества поэта. Новаторство формы сочетается с богатством содержания. Интересен и своеобразен ее трехдольный размер, которым в отличие от Пушкина гораздо чаще начинает пользоваться Лермонтов, особенно в юности.

Баллада создана семнадцатилетним юношей. В 1836 году поэт внес в нее лишь незначительные изменения. «Русалка» написана незадолго до отъезда в Петербург. В творческой тетради Лермонтова 1832 года она расположена перед стихотворением «Челнок» («По произволу дивной власти»), написанным, как известно, вскоре по приезде в Петербург. Оно прислано в Москву в одном из первых писем, в начале августа 1832 года. «Русалка» очень далека от этого стихотворения, как и от всех петербургских впечатлений. И наоборот, очень близка всей атмосфере летней жизни в усадьбе.

Лермонтов видел природу глазами художника, он слушал ее как музыкант. В его поэтическом мире все звучит и поет, сверкает и переливается красками. Тут и блеск солнечного дня, тут и лунное голубое сияние ночи. Тут и песни:

Мой дом везде, где есть небесный свод,

Где только слышны звуки песен…

Звуки, которыми наполнена тишина лунной ночи, слагаются в мелодию. То в просторе звездного неба слышится ему песня ангела, то чудится, что с реки несется песня русалки. Тут и все обаяние русской природы, которой поэт наслаждался в детстве в Тарханах, а в юности в Середникове. Но в стихотворениях «Тростник» и «Русалка» встречаем следы и конкретных впечатлений от усадьбы, где Лермонтов проводил свои летние каникулы. И там и здесь река, в то время полноводная. Место, запечатленное в обоих стихотворениях, пустынное, уединенное, одно из любимых Лермонтовым. Это место у подножия крутого холма, где некогда была плотина. Деревня далеко, на высоком противоположном берегу. В то время она была не велика.

…Иногда

На берегу реки, один, забыт,

Я наблюдал, как быстрая вода.

Синея, гнется в волны, как шипит

Над ними пена белой полосой;

И я глядел, и мыслию иной

Я не был занят, и пустынный шум

Рассеивал толпу глубоких дум, -

писал Лермонтов «1831-го июня 11 дня».

И спокойно, плавно текущая русская река, «синея, гнется в волны» обычно у плотины. У плотины шипит над волнами «пена белой полосой». И «пустынный шум», который слушал Лермонтов, - это также шум воды, несущейся через плотину. Возможно, в одну из таких минут и родилось стихотворение «Русалка». Запруженная река, «шумя и крутясь», колеблет облака, которые в ней отражаются. Волны, набегая на плотину, пенясь, разбиваются о нее и разлетаются серебряными брызгами.

Весь воздух в долине над рекой наполнен лунным светом. Сияние луны кажется живым, струящимся, и еще неподвижнее кажутся черные деревья, спускающиеся к реке по крутому склону холма. А между ними, чудится, идет какая-то таинственная жизнь. Лунный свет точно уплотняется, сгущается, и из него рождаются фантастические существа:

Русалка плыла по реке голубой.

Озаренная полной луной…

Нет, не то… «Озаренная» - в этом есть какая-то неподвижность, какая-то статичность. А русалка плывет, движется. Надо не «озаренная», а «озаряема». И Лермонтов исправляет:

Русалка плыла по реке голубой,

Озаряема полной луной…

Все спит. Тишина.

Середниково. Фотография Г. Липскерова.

«Русалка». Черновой автограф М. Ю. Лермонтова.

Но из-под деревьев, спускающихся к самой воде, несется бесконечное количество шорохов, будто поет прибрежный тростник. Но это поет не тростник. Это поет русалка:

Русалка плыла по реке голубой,

Озаряема полной луной;

И старалась она доплеснуть до луны

Серебристую пену волны.

И шумя и крутясь, колебала река

Отраженные в ней облака;

И пела русалка, любуясь на них…

Но последняя строка не удовлетворяет Лермонтова, и он несколько раз переделывает ее в поисках главного, основного. Русалка создана сказочной красотой лунной ночи: лунным светом, осеребренным луной туманом, поднимающимся над рекой, серебристой пеной, плеском воды. Весь смысл в песне:

И пела русалка - и звук ее слов

Долетал до крутых берегов.

А в этой песне, которую слышал и поэт, стоя на берегу, она рассказывает о юноше, похороненном на дне реки:

И там на подушке из ярких песков

Под тенью густых тростников

Спит витязь, добыча ревнивой волны,

Спит витязь чужой стороны.

Сама русалка - только часть лунного пейзажа, на фоне которого разыгралась драма человеческой жизни. Герой стихотворения - человек.

Тайна смерти утонувшего юноши, тайна его жизни не раскрыта ни русалкой, ни поэтом. Но она-то и создает пафос этой маленькой лирической трагедии, в которой с такой силой передано ощущение страшного молчания смерти.

Стихотворение богато красками, очень музыкально.

На тонком сочетании голубого с серебристым построена его красочная гамма, ритм передает плавное колыхание волны. Белинский считал, что это стихотворение Лермонтова представляет собою один из драгоценнейших перлов русской поэзии.

У реки происходит действие и баллады «Тростник», также написанной в Середникове под впечатлением народных песен и сказок. Героиня баллады - девушка, загубленная сыном злой мачехи и превратившаяся в тростник. Ее печальную песню слушает рыбак. Здесь все та же знакомая нам плотина, расположенная у подножия крутого холма. Местность воспроизведена с натуры. Здесь и крутой берег, и синие воды, и тростник, и, наконец, «запад золотой»: ведь солнце садится совсем близко, налево за горкой, и тогда - все золотое! Крутой холм, где стояла беседка, был местом прогулок молодежи деревни Лигачево: «И раз пошли под вечер // Мы на берег крутой //Смотреть на сини волны //На запад золотой». Стихотворение «Тростник» стало песней. Бывает обратное, когда народ свои собственные песни приписывает поэту. Так, в Середникове и его окрестностях считают, что старинная русская песня «Липа вековая» написана Лермонтовым. Да это и не удивительно. Некоторые юношеские стихотворения Лермонтова трудно отличить от народных песен. Вот как звучит его стихотворение 1831 года «Желтый лист о стебель бьется…». В первой строфе обычное для песенной поэзии сочетание четырех- и двухстопного хорея. С четырехстопного хорея начинается и вторая строфа, но уже второй и третий ее стихи не укладываются в схему хорея. В обоих случаях перед конечным ударением появляется «лишний» безударный слог. В третьей строфе такой «лишний» слог появляется перед первым ударением, а в конце