Туман над Смородиной - Катерина Самаркина

оценил он себя в отражении зеркала. Его худое лицо с полным отсутствием здорового румянца на щеках по-прежнему выдавало его сломанный режим сна, — ладно, если не на человека, то хотя бы на самого себя, — усмехнулся он, крайний раз запуская пятерню в непослушные волосы.

…

Уже на подходе к дому ведьмы Тумун чувствовал её хорошее настроение — дриады в деревьях вокруг радостно шелестели листочками, так и норовя робко погладить его по лицу, рукам и волосам, а птицы пели свои красивые песни. На маленьком крылечке, по обыкновению хмуро, сидел Меон.

— Привет, Варежка! — колдун, присев на корточки, потрепал кота между ушами, еле успевая одёрнуть руку от острых когтей, — Я по тебе скучал, вообще-то.

Меон издал недоверчивое мяуканье, но всё же на долю секунды приластился к тёплой ладони.

— Эх, если бы ты мурчать умел, было бы так здорово, — мечтательно признался колдун вслух, получая осуждающий взгляд кота.

— Он умеет мурчать, — раздался голос сверху.

Тумун, поднимаясь на ноги, увидел Агену. Теперь она собрала волосы наверх, закрепив их лентами нового венца, и надела свою красивую бархатную юбку.

— Он умеет мурчать, — повторила она, горделиво складывая руки на груди, — но не для тебя.

— Царевна, это второй удар в самое сердце за сегодня, и оба они из-за Меона, — заметил колдун, смеясь.

— Ах, ну что поделать, с ним я вижусь гораздо чаще, чем с тобой, дорогой Мун, — она нежно погладила кота по макушке, выходя из дома, кот в свою очередь незаметно потянулся за её рукой, будто нежелая прерывать прикосновение, — куда пойдём?

Тумун лукаво прищурился, пытаясь предугадать реакцию подруги.

— Куда угодно, кроме Озера.

И даже если Агену расстроило это решение, она не подала вида.

— Тогда пойдём к большим камням, — предложила она, — там закат красивее всего.

Кивнув в знак согласия, Тумун отворил калитку в пригласительном жесте и затем послушно последовал за уверенно шагающей вперёд ведьмой.

Большие камни находились глубже в лес от Озера и дальше от деревни. Когда-то давно они, вероятнее всего, сошли с Северных гор и остались лежать среди стройных сосен нетронутыми. Покрытые мхом, они стали домом для мелких животных, за столько лет облюбовавших этих серых великанов. Чтобы забраться на самый большой из этих камней, проиходилось сначала залезть на близрастущее дерево, а затем уже, с его ветки, аккуратно перебираться на замшелый валун. Занятие опасное, но красивый вид на чистый лес вокруг того стоил.

— Смотри, Мун, на макушке камня цветок распустился! — Агена, радуясь, как ребёнок, на пару шагов опередила колдуна, направляясь к сосне.

— Гена, куда ты на дерево? — Тумун попытался ухватить подругу за руку, но было уже поздно — пристегнув юбку за специальную подольную ленту к пуговице на поясе, ведьма уже уверенно забиралась на камень.

— Мун, идём сюда скорее! — она замахала руками, призывая его как можно скорее к ней присоединиться.

Колдуну ничего не осталось, кроме как, вздохнув, полезть за ней следом. Как только он оказался на вершине, взору его предстал, вероятно, самый красивый закат в его жизни.

Розовое небо, виднеющееся между голыми стволами сосен, озарялось закатывающимся за горизонт румяным боком Солнца. От его золотого сияния деревья казались совсем рыжими, поблёскивая каплями смолы тут и там, словно мёдом.

От наблюдения за уходящим днём Тумуна отвлекли холодные пальцы Агены, заправляющие тот самый цветок ему за ухо.

— Теперь ты тоже красавчик, — тихо проговорила она, мягко улыбаясь. В глазах её отражались лучи закатного Солнца.

— Что значит «теперь», царевна? — прыснув со смеху удивился он, — А до этого?

В ответ ведьма лишь пожала плечами и, лукаво улыбаясь, вновь засмотрелась на алеющий горизонт.

Глава 17

Раннее утро. Птицы только начали распеваться, а Солнце ещё не до конца выползло из-за горизонта. Только самые сильные духом не спали в такой час: в кузне уже разгорался огонь, женщины топили печи, ставя тесто на хлеб, а Тумун уже сидел на крыльце ведьминого дома с отваром из мелиссы, мяты и репея в кружке.

Агена, потягиваясь, вышла из дома босиком и едва не подпрыгнула от испуга.

— Мун, ты чего тут? — она присела рядом с ним на корточки и помахала рукой перед его лицом, — Му-ун, — снова позвала она, не получив никакой реакции, — ты давай не шути мне тут.

Даже угрожающий тон не помог ей растормошить друга. Отобрав у него из рук холодную кружку, она сделала маленький глоток, тут же закашлявшись.

— Мун, ты совсем с ума сошёл, ты что, ещё не ложился?

Заметив отсутствие отвара в руках, колдун вышел из оцепенения, суетливо поднимая взгляд на ведьму.

— Ой, царевна, доброе утро, — затараторил он, — ты тут кружку не видела мою?

— Я тебе этой кружкой сейчас… — строго произнесла она.

— Мяу, — раздалось откуда-то из дома.

— Да, вот именно, как с языка снял, — согласно кивнула она коту, — ну-ка встал и пошёл приводить себя в человеческий вид, — приказным тоном распорядилась она, потянув друга за руку, помогая встать.

— Я, кажется, придумал, как поступить с этим талисманом, — колдун немного оживился, норовя поделиться идеей.

Прошлым вечером они вместе перерыли все книги в доме у ведьмы в поисках значений некоторых рун. Как оказалось, эта магия намного древнее, чем они предполагали изначально.

Найти удалось совсем немного — в уцелевшем в пожаре дневнике одной из Агениных предшественниц было найдено описание такого же ритуала. Обряд проводился крайний раз около полутора века назад, и обозначал он вовсе не воскрешение мёртвых, а самый что ни на есть буквальный призыв души. Призыв с Того берега, на какое-то время. В прошлый раз некий колдун по имени Феникс вызывал на разговор душу своего предка, но об успешности ритуала или его провале не было никакой информации — дневник обрывался на полуслове, а продолжения они так и не нашли.

— Что ты там придумал, Мун? — толкая умытого друга в дом, Агена не унималась своим недовольством, — Я тебе ещё вчера сказала, что проводить этот ритуал — рискованно. Ты не даёшь мне даже возможности помочь.

— Не даю как раз-таки потому, что это рискованно, — он встал к огню, нагревая воду, для очередной порции отвара, — но суть не в этом. На бумаге с описанием стоит имя Яр, я разобрал это только сегодня ночью. То есть, когда дядя писал эту бумагу, он вероятно, даже нашёл того, с кем хотел поговорить. Я решил, что проведу ритуал и узнаю у этого Яра что-нибудь, что может помочь мне.

— Всё-то у тебя так просто, — закатила глаза ведьма, закидывая в котелок пригоршню сушёных трав, —