Наказать беспредельщиков - Алексей Наст

— Что нового разузнал?

Миша напряженно следил за выражением глаз Оргункова — он подослал к нему того мужика на «приоре» или не он? Глаза у Молнии были водянистые и пустые. Если он, то почему медлит, почему не раскрывает карты?

— Пока глухо.

— Плохо. Это раз. И второе — про мокряки при лохах рта больше не раскрывай. Толстяк все слышал о Салаеве. Что, прикажешь из-за твоего болтливого языка толстяка замочить?! Понял?

Ладно, проехали. Пожри чего-нибудь. Эй, Варька, принеси Мише ужин! Пожрешь и сразу спать. Завтра у нас напряженный день. Именины эти хреновы. Еврея не видел?

— Нет.

— Где-то черти носят урода. Сегодня весь день не звонил.

Миша, чувствуя, как горят щеки от волнения, сел за обеденный стол. По виду Оргункова было ясно, что он непричастен к тайному предупреждению. Что же тогда, все правда: смерть Занозы и Толика, подброшенный брелок? Голова шла кругом.

— Толстяка уберешь? — спросил словно сквозь дрему.

Молния задумчиво смотрел перед собой.

— Нет.

— А сдаст?

— Не сдаст. Он слизь. — Молния оживился. — Но за бабки свои трясется… Все равно Рэд его дожмет, выдавит деньги.

— Может, у него правда нет?

— Может, нет. Все может быть. Но заплатить обязан. Порядок есть порядок. Я и так ему две отсрочки давал. Один раз брал сестру в залог — она теперь на сносях, второй раз тещу — она баба видная, пятьдесят шесть лет, ляжки — воM, сиськи огромнейшие! Мы с этой тетей в бане парились. Отжахали ее по первому разряду! Да…

Официантка принесла Мише ужин — тарелку пряного плова, блюдце с нарезанными помидорами и бокал коньяка. Миша жадно выпил коньяк — в шумевшей голове немного прояснилось, быстро закусил помидоринкой.

— Тоже на сносях? — спросил с полным ртом.

— Кто? — не понял Оргунков.

— Теща.

— А-а… Хо-хо-хо-хо!!!

Оргунков ушел. Миша нервно протер ладонью лицо. Итак, завтра он многое узнает. Кто же тот мужик с пистолетом? Фигня какая-то. Просто надо выспаться. Только бы операция по захвату удалась. Скрытые видеокамеры снимут сцены расправы «молниеносных» над должниками, штурмовая группа, минуя запутанные коридоры, промчится к театральному туалету и повяжет бандитов с поличным. Это самое уязвимое место плана. И все-таки кто же украл его брелок?

Ася опоздала на работу — проспала. Ее сразу вызвали в кабинет начальника управления. Войдя, она увидела всех, кто был посвящен в операцию ликвидации банды Оргункова. Майор Митрошин сосредоточенно рассматривал план драмтеатра. Командир штурмового отряда Алеша Синеев и его зам Олег Кашин (оба прошли практику еще на Кавказе) волнения не испытывали — ударная группа преодолеет кратчайшее расстояние от входа до театральных туалетов за десять секунд.

— Десять секунд — это долго, — после размышлений заявил Митрошин. Посмотрев на Асю, спросил: — Антонова, как думаешь?

— Есть мысль: вот сюда, ближе к туалетам, подогнать группу оперативников Коростылева. — Она указала на плане. — Дадим сигнал, парни выбьют стекла во фрамугах — там обычные стекла, не стеклопакеты, — и ворвутся в туалет, а тут и штурмовики на выходе перехватят тех, кто попытается уйти.

— Мысль.

— Удастся подобраться незаметно? — спросил Синеев. — Театр будет охраняться бандитами. Оперов обнаружат на подходе. Наружка у них на уровне.

Митрошин задумался.

— Оперативники будут ждать у магазина. Пусть глазеют на товары, толкаются у прилавков. Им дадим сигнал чуть раньше, чем штурмовикам. Коростылев и его архары кинутся к театру. От магазина до драмтеатра сто метров.

— Надо отвлечь внимание охраны. У входа создадим давку — в театр попытается прорваться пьяный верзила. Пока там будут разбираться, опера с противоположной стороны подбегут к театру.

— И тут к главному входу подгоним автобус со штурмовым отрядом, — закончил мысль Кашина Митрошин. — Правильно. — Он посмотрел на свои часы. — Так, время одиннадцать. У них когда гости съезжаются?

— Уже там. В полдень начало — спектакль, потом банкет, — сказала Ася.

— Поедем и мы. Строгая секретность. Для всех выезд учебный — за город. За десять минут до времени «Ч» выедем на исходные позиции.

— Кто определит время «Ч»? — спросил Синеев.

— Группа наблюдения уже на месте, они и определят время «Ч». Все, начинаем. Выезд.

Ася заглянула в оперативный отдел, увидев пьющего чай Коростылева, задорно спросила:

— Тебя обрадовать?

— Чем?

— Наш босс всех выгоняет на учения. За городскую черту. Штурмовики в автобусе, группа оцепления. И ты со своими оболтусами. Будете бегать по лесу, ловить преступника.

— Обалдеть!.. Учения. Ополоумели совсем… Какого этого?

— Не я же это придумала, Коля.

Ася поехала в машине Митрошина. Коростылев, злой и невыспавшийся, со своей бригадой тряслись в нанятой для дела частной «газели». Автобус со штурмовым отрядом, выкрашенный под междугородный, рулил отдельно. Кружили по улицам в направлении пригорода.

Рация в машине Митрошина призывно пискнула.

— Слушаю.

— Товарищ майор, что-то начинается у них.

— Понял. — Переключив тумблер, Митрошин оповестил: — Выдвигаемся на исходную. Коростылев, твоя машина ждет меня на пересечении улиц Глинки и Распопова, получишь вводную, — и, обернувшись к Асе, подмигнул: — С Богом!

Миша волновался. Фойе театра было заполнено шикарно одетыми людьми, атмосфера мероприятия соответствовала уровню мировой театральной премьеры. Миша сжимал потными пальцами хрустальную ножку фужера с шампанским. Официанты с подносами сновали в толчее. Голубая Молния, в сопровождении Рэда Пятачины и именинника Еврея, незаметно исчезли — начались разборки в туалете.

— Привет, Миша.

Он обернулся на голос. Галина Ордынцева, в изумительном платье, с поблескивающими мелкими звездочками в волосах, смотрела на Мишу.

Голова пошла кругом от ее близости. Чтобы сбить наваждение, он грубо ухмыльнулся:

— А муж? Пошел покурить в туалет с Молнией?

Галя не обиделась его намеку:

— Не смешно. Муж рассчитался. Он говорит со своим партнером по бизнесу, в том конце вестибюля.

— Понятно.

— Я увидела, что ты скучаешь.

— Нет. Пью вот.

— Почему один, вдали от всесильного шефа?

— Теперь ты язвишь. У них свои дела, а я человек маленький, в их бизнес не лезу.

— Чем же ты занимаешься?