Люди, живущие по соседству. Часовщик из Эвертона - Жорж Сименон

— Как жаль, что нужно уходить, — с озабоченным видом сказала Соня.

— Тогда почему вы уходите?

— Так надо.

— А если мы начнем с того, что поженимся в России?

Эта идея лишь сейчас пришла Адил-бею в голову, и он ее тут же озвучил.

— Это ничего не изменит. Я останусь русской гражданкой, и мне откажут в выдаче паспорта.

— Что вы собираетесь делать?

— Попробую выйти отсюда незамеченной. Вернусь домой. Позавтракаю. А к девяти часам утра приду в консульство.

Про консульство турок совершенно забыл. Он вновь посмотрел на разбросанные документы и подумал, что они не имеют никакого значения.

— Я займусь отъездом. Вы правы, вероятно, будет лучше, если консульство останется открытым.

Адил-бей отдавал себе отчет, что пока еще ничего не улажено и они вообще не продумали материальную сторону вопроса.

— До встречи, Адил-бей.

Она уходила, как в любой другой день, но консул почему-то ощутил беспричинный страх и принялся бормотать, как делал это каждый раз, будучи сильно взволнованным:

— Соня…

— Что такое? Я вернусь к девяти часам.

— Да… Я знаю…

Он не отпускал ее ладонь. Никак не мог решиться позволить девушке уйти.

— А если вы останетесь?

— Это невозможно.

И она указала на дом напротив, высвободила руку. Уже на пороге Соня обернулась, чтобы послать мужчине короткую улыбку.

— В девять часов!

Адил-бей задумчиво брился, когда услышал шаги домработницы, о которой он совершенно забыл.

Когда консул, наконец одевшись, появился в кабинете, он увидел служанку, державшую в цепких руках Сонину сумку.

— Вот, секретарша забыла, — сообщила женщина.

— Спасибо. Она скоро придет.

Что касается его, то Адил-бей предпочел уйти до начала наплыва посетителей. В его голове зародился смутный план — во всяком случае, турок решил, куда следует направиться.

Воздух оказался прохладным. Дождь превратился в туман, и даже с набережной можно было с трудом различить гладь залива. У входа в порт гудело морское судно. Прохожие шагали очень быстро.

Адил-бей зашел в здание из красного кирпича, в котором располагались отделы «Стандарта». Здесь русские работали в атмосфере Америки.

— Могу я видеть месье Джона?

Ему указали на потолок, и Адил-бей поднялся на второй этаж. Здесь оказалось несколько дверей. Консул постучал в одну из них. Ему крикнули что-то невнятное, и турок вошел.

Джон еще не вставал, шторы в комнате были закрыты. Но и в полутьме американец узнал гостя, протер глаза и провел рукой по волосам.

— Я пришел, чтобы просить вас об услуге. Это очень важно и очень срочно, — на одном дыхании выпалил Адил-бей.

Американец опустошил большой стакан минеральной воды.

— Мне просто необходимо вывезти из России одну девушку. Разумеется, у нее нет паспорта.

— Малышку? — бесстрастно поинтересовался Джон.

— Какую малышку?

— Вашу маленькую мышку, секретаршу?

— Да. Я прошу вас хранить это в строжайшей тайне. Вы, как и я, знаете, какой опасности она подвергается.

— Получить пулю в живот! Послушайте! Мне необходимо переговорить с одним знакомым бельгийским капитаном. Встретимся вечером?

Джон свесил ноги с кровати. Он говорил вялым голосом, недовольно озираясь.

— Неужели нельзя связаться с этим вашим капитаном как-нибудь побыстрее?

— Скажите, Адил-бей, а вы совершенно уверены, что этот ребенок действительно хочет уехать? Поймите меня правильно, но если мне решительно наплевать на нее, то мне не наплевать на бельгийца, который может вляпаться в крупные неприятности!

— Я ручаюсь за Соню.

— Ну, разумеется!

— Почему разумеется?

— Потому что я заметил на вашем пиджаке светлые волосы. Где мои тапочки?

Джон открыл шторы, принял душ, оделся — по-прежнему спокойный и мрачный.

— Я вас предупреждал.

— О чем?

— Я вам сказал, что вы здесь надолго не задержитесь. То, что вы делаете, невероятно глупо, но это ваше дело. Вам стоило бы бежать в одиночку, уж если вы намереваетесь бежать…

Вместо завтрака американец влил в себя стакан виски, не глядя на покрасневшего гостя.

— Вы уже готовы наделать глупостей. Если я отпущу вас в город, я убежден, что вы найдете способ устроить так, чтобы вас арестовали. Где мой пиджак? Кстати, Пенделли просили меня передать вам привет. В настоящее время они проплывают мимо Самсуна, как раз мимо вашей страны. Вы идете?

После того как Джон бросил угрюмый взгляд в сторону многочисленных кабинетов «Стандарта», мужчины окунулись в промозглую сырость города. Вся эта часть порта пропахла нефтью. Через каждые пятьдесят метров навстречу попадались часовые в зеленых фуражках, которые приветствовали американца.

— Этот корабль?

— Нет, тот, что сзади. Погрузка закончится к вечеру, а ночью он, без сомнения, уже будет в море. На этом корабле всего одна пассажирская каюта. У вас есть пропуск?

— Какой пропуск?

— Позволяющий передвигаться по порту и подниматься на борт судов.

— Нет.

— Подождите!

Джон зашел в караульное помещение и заговорил с людьми в форме. Адил-бею показалось, что он видит, как американец раздает сигары.

— Пойдем! — вернувшись, позвал он. — Нам не следует оставаться на территории более получаса, затем охрана Сменится.

Они обнаружили капитана в его каюте, расположенной в палубной надстройке, он был без кителя и занимался тем, что писал письма. Джон сел, попутно представив:

— Консул Турции! Скажите ему прямо, поспособствуете ли вы его счастью или нет.

Туман окутал корабль, металлические перегородки покрылись капельками влаги. Капитан слушал. Поглаживая затылок, он время от времени бросал взгляды на консула.

— Он влюбился в русскую малышку и хочет вывезти ее из страны.

— Это возможно? — спросил Адил-бей.

— Все возможно, — вздохнул капитан. — Но это так хлопотно!

— Почему?

— А вы полагаете, что это так просто — провести кого-то тайком на борт, а затем прятать его во время досмотра?

— Так вы это уже делали?

— Черт возьми!

Капитан поднялся и открыл шкаф, в котором на вешалках висела форменная одежда, пальто, длинные прорезиненные плащи.