Основы общей психологии - Сергей Леонидович Рубинштейн

он оказался не в состоянии охватить и объяснить. Они вскрылись, во-первых, в генетическом плане сравнительной психологии, в которой изучение поведения животных, начиная с Ч. Дарвина, выявило значение проблемы инстинктов; с психологии животных эта проблема движущих сил, побуждений или мотивов поведения была распространена на человека. Роль влечений, аффективных тенденций вскрылась, во-вторых, в патологическом плане (в исследованиях П. Жане, З. Фрейда и др.). И опять-таки из области патологии сделаны были выводы и в отношении нормальной психологии. В частности психоанализ показал на обширном клиническом материале, что общая картина психической жизни человека, созданная традиционной школьной, насквозь интеллектуализированной психологией, никак не соответствовала действительности. В действительности в психике человека, в мотивах его поведения проявляется далеко не только интеллект; в них существенную роль играют влечения, аффективные тенденции, которые часто приходят в острый конфликт с сознанием человека и, определяя его поведение, порождают жестокие потрясения.

В связи с этим на передний план все больше выдвигается новая проблема – побуждений, мотивов, двигателей поведения, и психология начинает искать их не в идеях, а в тенденциях (отчасти Т. Рибо, затем П. Жане), потребностях (Э. Клапаред, Д. Катц, К. Левин, Дж. Шиманский (Szymanscki)), влечениях (З. Фрейд, А. Адлер), инстинктах и диспозициях (У. Мак-Дауголл, Э. Ч. Толман и множество других). Выражающаяся в них динамическая направленность признается уже не чем-то производным, а тем основным, из чего психология должна исходить при объяснении поведения.

В трактовке этих динамических движущих сил чем дальше, тем больше выявляется тенденция, которая с особенной остротой проявляется в таких концепциях как психоанализ З. Фрейда, «гормическая» психология У. Мак-Дауголла и др., рассматривать движущие силы человеческой деятельности как нечто первично заложенное внутри человека, в его организме, а не формирующееся и развивающееся из его изменяющихся и развивающихся взаимоотношений с миром. В силу этого источники человеческой деятельности, ее мотивы представляются как идущие из темных глубин организма, совершенно иррациональные, бессознательные силы, находящиеся вовсе вне контроля интеллекта: идеи уже будто бы вовсе не могут быть движущей силой поведения людей; это привилегия одних лишь слепых инстинктов.

Роль влечений особенно остро выявил на конкретном материале клиники З. Фрейд. На этой основе он возвел здание психоанализа. Глубинные основы и движущие силы личности он усматривает во влечениях, которые он практически сводит к сексуальности. Теоретически наряду с основной группой сексуальных влечений признаются еще в качестве второй группы сначала влечения «я», затем влечения смерти. Исходящие из биологических глубин организма силы определяют всю деятельность человека; примитивные влечения являются основными ее мотивами. Роль социальных отношений ограничивается чисто негативной функцией вытеснения. Давление социальности, представителем которой внутри личности является «я», осуществляющее социальную «цензуру», вытесняет влечения в сферу бессознательного. Вразрез с проходящим через всю психологию от Р. Декарта и Дж. Локка отожествлением психики и сознания Фрейд признает сознание лишь свойством психики, притом свойством, которым она может и не обладать. Психика при этом расчленяется на внешние друг другу сферы – сознательного, бессознательного и подсознательного. Между первыми двумя действуют силы отталкивания; влечения вытесняются в бессознательное; вытесненные, они не могут без маскировки проникнуть в сферу сознания, и не сознательное «я», а «оно» признается подлинным ядром личности.

Интеллектуализм традиционной психологии нашел себе концентрированное выражение в самой концепции сознания как предмета психологии. Сознание – это прежде всего знание, познание. Сведение психики к сознанию стирает границы между психическим переживанием и знанием, между психологическим и идеологическим, философским понятием сознания. Индивидуальное сознание конкретного индивида, которое изучает психология, – это в действительности единство знания и переживания. Традиционная концепция трактовала само переживание как явление сознания; верная своей общей установке, она сводила переживание как реальный психический факт к его самоотражению в сознании. Поэтому традиционное понятие переживания как явления сознания, которым широко пользуется интроспективная психология сознания, является в основном познавательным, интеллектуальным образованием, между тем как в действительности и в нашем его понимании переживание – это полнокровный психический факт во всей полноте его многостороннего существования, включающего все стороны психики и выражающего в каком-то преломлении полноту индивидуального бытия познающего субъекта, а не только познаваемое содержание отражаемого объекта.

На основе такого интеллектуализированного понимания сознания, сводящего психическое к одной из его сторон, попытка восстановить в своих правах реальный психический факт неизбежно приводит к не менее порочному противопоставлению психики и сознания и к выключению из психического его познавательной, сознательной стороны. Эта точка зрения нашла себе выражение в различных концепциях современной психологии: в психоанализе З. Фрейда с его учением о бессознательном и сведением психики к темным глубинным влечениям, в которых сосредоточивается то, что вытесняется из сознания; в учении А. Бергсона, противопоставляющего связанный с основами жизни бессознательный инстинкт сознательному интеллекту; в утверждениях таких психологов, как, например, А. Валлон, который из того, что психический факт не может быть сведен к функции осознания и исчерпывающе определен в терминах самосознания, заключает, что психика и сознание вообще чуждые друг другу области; сознание, обусловленное социальным идеологическим содержанием, на этом основании будто бы вовсе выпадает из сферы психологии[19].

Все эти противоречия разъедают психологию, вступившую в полосу открытого кризиса. Таким образом, конфликты, в которые вовлечена была психология механистическими и идеалистическими установками, а также метафизическим характером господствовавшего в ней мышления, неспособным вскрыть взаимосвязи и взаимопереходы от ощущения к мышлению, от психики к сознанию и т. д., оказались очень многообразными и идущими по разным направлениям.

Наметившаяся уже раньше антитеза целостной психологии и психологии элементов в период кризиса выдвигается очень заостренно. Целостные тенденции становятся все более популярными в зарубежной психологии XX в. Они выступают носителями идеалистических идей различных толков и оттенков. Сам принцип целостности получает несколько существенно различных реализаций. Для В. Дильтея и его продолжателей он означает прежде всего целостность личности, которая является активным носителем определенной идеологии. Для берлинской школы гештальтпсихологии это целостность динамической ситуации и ее формальной структуры. Для лейпцигской школы принцип целостности реализуется не в структурности, а в диффузной комплексности, и его существеннейшим выражением является «народная» целостность, поглощающая личность.

Гештальтпсихология (М. Вертгеймер, В. Келер, К. Коффка, К. Левин), выдвинув в качестве первого основного своего принципа принцип целостности, противопоставила его механистическому принципу психологии элементов (Und-Verbindung, по Вертгеймеру). Под «гештальт» представители этого направления разумеют целостное образование, обладающее своеобразным качеством формы, не сводимым к свойствам входящих в его состав частей.

Идею целостности гештальтпсихологи первоначально развили в психологии восприятия, в которой они прежде всего попытались и экспериментально ее обосновать. Построенная гештальтпсихологией на основе принципа структурной целостности теория восприятия носит ярко выраженный феноменалистический, формалистический, идеалистический характер. Принцип целостности, первоначально раскрытый на проблеме восприятия, был затем применен гештальтпсихологами к решению исходных принципиальных проблем – прежде всего психофизической проблемы. Далее этот принцип был распространен на все остальные проблемы психологии. Применение принципа целостности за пределами психологии восприятия было