Святой Георгий и гунны - Мурад Эскендерович Аджи

(Аршак) – Рыжий Сак{157}. Видимо, имя указывало на общий и важный признак (рыжие волосы), на что я обратил внимание. Во всяком случае, известно, что едва ли не все новые цари из этой династии брали тронное имя – Арсак и чеканили его на монетах. Рыжие волосы отличали и далеких потомков Аршакидов, где бы они ни правили. В Европе ли, в Азии или в Северной Африке.

Новый правитель основал царскую династию Аршакидов и новую страну – Парфию, над которой распростер свои крыла алтайский сокол (орел), знак царского рода. В 250 году до новой эры случилось то событие{158}. На Среднем Востоке это было время торжества веры в Бога Небесного, торжества новой жизни.

Парфянское царство лежало на южном побережье Каспийского моря и уходило далеко на юг и юго-восток, простираясь до границ Индии. Часть тех земель зовут Азербайджанским Ираном, его население по-прежнему говорит на тюркском языке, соблюдая традиции предков.

И в Туркменистане, где когда-то находилась столица Парфии, живы язык и обычаи, отличавшие тюркский мир{159}. Сохранились они и в Узбекистане.

Средняя Азия и Средний Восток сроднились с тюркской культурой, она главенствовала в городах, умах и сердцах просвещенных людей. Почитание Бога Небесного диктовало царям свои правила жизни. Их вера была тайной для простого народа, что лишь возвышало правителя в глазах подданных.

Богослужение вели, соблюдая строгие традиции, выработанные веками. В таинстве принимали участие только посвященные, духовенство и аристократия. Верхушка общества, опора царя.

Так повелось со времен ариев, так оставалось и позже… Хотя, конечно, каждая новая династия вносила свои, выгодные для текущей политики новшества.

Неизменным было одно – веротерпимость.

Осваивая Евразию, тюрки поняли, веру нельзя навязывать силой. Они вплетали ее в лабиринты геополитики, добиваясь небывалых успехов. Веротерпимость как принцип власти отличала правление тюркских царей.

Династия Аршакидов не составляла исключение{160}. Придя к власти, они не отошли от традиций духовной жизни, которые родились на Алтае. И так же, как когда-то Ахемениды, демонстрировали веротерпимость, долго отличавшую тюркское общество.

Правители и аристократия сохраняли на новом месте свою культуру. Однако, считаясь с привычками коренных жителей, дополняли ее сюжетами из местных традиций и верований. Это была «изюминка» политики тюрков. Не потому ли и вошли их правители в историю на века?

Страны Среднего Востока и Индостана принимали власть иноземных царей с надеждой на лучшую жизнь.

О тех славных временах сложены легенды, одна из них, едва ли не самая загадочная, – о драконе Аждарха.

В древней тюркской легенде Аждарха «угрожает городу или стране гибелью. Чтобы спасти народ, ему отдают на съедение девушку. Герой побеждает Аждарху, спасая очередную жертву (обычно царскую дочь), на которой и женится»{161}.

Невероятно! Это не укладывается в голове. Еще не родился Георгий, еще не было ни Диоклетиана, ни Христа, а уже жило предание, сюжет которого на удивление совпадал с «Чудом Георгия о змие».

Совпадение столь явное, что напрашивалась мысль об общем источнике легенды. А он и был общим. Самая ранняя версия родилась в арийскую пору. Тогда утренняя заря занималась на Востоке, и мир готовился принять ее свет.

Территория Парфянского царства

Мифы той эпохи превратили века в минуты, черные тучи в драконов, людей в богов. Такими они вошли в культуру разных народов, оставив неисчерпаемое духовное наследие. Но…

«Свет с Востока». Так было всегда!

И слово вещее не ложно,И свет с Востока засиял,И то, что было невозможно,Он возвестил и обещал.

Тайны Востока пытались понять многие. Однако, перелагая поэзию мифа на современный язык, теряли что-то важное, недоступное нам. И тем ни менее без объяснений не обойтись…

Образ дракона возник из представления о черной туче, скрывающей солнце{162}. Чтобы умилосердить небо и вызвать дождь, в жертву приносили царскую дочь. Именно царскую! Этого требовала традиция: царь отвечал за благополучие народа и расплачивался самым дорогим.

При Аршакидах, когда записывали древние предания, молитвы и законы, легенда получила «второе рождение»{163}. Однако каким был записанный текст, остается гадать.

С приходом к власти новой династии Сасанидов, историю Среднего Востока переписали. Ее отредактировали в угоду новым правителям: так появились на свет два дракона – «тюркский» Аждарха и «иранский» Ажи-Дахака.

Судьба вновь выводила героев величайшей исторической драмы на одну сцену. Аршакиды, цари с алтайской родословной, заняли в моем поиске центральное место. Им История отводила главную роль.

В той царской среде предстояло родиться и жить нашему Георгию. Чужих туда не пускали.

Секрет Ажи-Дахаки

К царскому роду Аршакидов принадлежал Тиридат III, которому Рим в лице императора Диоклетиана вернул армянский престол. К потомкам Аршака относились и Григор Просветитель со своим внуком, о чем напоминает еще и четвертое имя Просветителя Армении – Партев, то есть Парфянин. Они не были армянами, но именно им выпала судьба прославить свою новую родину в веках

Показательно, что власть Аршакидов так и не распро-странилась на всю территорию прежней Персии, что свидетельствует опять же о веротерпимости правителей, об их разборчивости и уме.

Новая страна Парфия быстро поднялась из разрухи и вновь обрела силу. Легенды об Ажи-Дахаке проливают слабый, чуть мерцающий свет на ту историю, связанную с Великим переселением народов. Но в Иране сведений о тех днях сохранилось явно меньше, чем в Индии. И они совсем не на виду.

Джулиано Зассо. Сон Ажи-Дахака. XIX в.

Ажи-Дахака – это иноземный царь, принявший власть на Среднем Востоке. Сохранились древние тексты, говорящие, что он «был хорошим правителем»{164}. Однако понимали его далеко не все. Потому столь противоречивы сведения об Ажи-Дахаке в мифологии народов Среднего Востока.

Повторялся, по сути, тот же исторический сюжет, что и в Индии, коренной народ не сразу обращался к культуре пришельцев. Да такое и не бывает в реальной жизни. Люди долго сохраняют свою приверженность прежним традициям и привычкам.

Лишь местная знать, проявляя гибкость, искала компромисс между новым и старым наследием. И это тоже естественно. Таково место аристократии в политике страны, ибо хозяева всегда находятся в большей зависимости, чем слуги. Так было тогда, так остается и сегодня…

Но как секрет потом из поколения в поколение передавали люди воспоминания о предках, служивших при царском дворе Ажи-Дахаки{165}. Самые теплые слова сохранили они, самые сокровенные и искренние. Многое указывает на то, что речь шла о царях династии Аршакидов.

И совсем не случайно в легендах тюрков Аждарха (Аждахар) часто выступает как воплощение доброго начала, связанного с водой, с дождевыми тучами{166}.

Считается, что «тюркский» Аждарха «восходит к иранскому Ажи-Дахака». И в этом нет противоречия, если помнить историю топонима Иран. Едва ли не все востоковеды в этом топониме видят слово «арий»: Эран, Арьянам – «страна ариев». Но как возник топоним? И когда?

Оказывается, он связан с приходом хана Арсака, с Парфией, ее земли и народ называли «царством ариев», или «Арианой», так записано в документах той эпохи. Историки, не сговариваясь, отмечают: «Ариана… совпадала по существу с Парфянским царством»{167}. Совпадала!

И правили Страной ариев цари с алтайской родословной, тюрки. Они, как и их предшественники, цари Персии, пришли с Алтая{168}.

Вот чем, оказывается, интересна история Парфии! С приходом тюрков второй волны у страны появилось еще одно имя – Иран, которое и подняли потом Сасаниды.

Вчерашние тюрки, ставшие коренными жителями Парфии, «превратились» в новый народ – иранцев{169}. Поистине, магическое превращение! Самое поразительное, что при этом они не покидали родные места и не меняли свои привычки и традиции.

«Новые» народы на политической карте появлялись с регулярной частотой как следствие политики, но носили все