Стеклянный лес - Синтия Суонсон

Что ж, возможно, все изменится, когда мы вернемся в Висконсин.

Я услышала, как открывается дверь, и, обернувшись, увидела входящую в гостиную Руби. Девочка опустилась на диван и почти шепотом произнесла:

– Я слышала, дядя Пол ушел.

Почему она говорила так тихо? Ведь в доме нет никого, кроме меня и Пи Джея.

– Да, он поехал договариваться насчет билетов на самолет. Для всех нас. Мы решили, что лучше вернуться домой и ждать вестей от твоей мамы там.

Руби кивнула.

– Тетя Энджи, я хотела попросить вас об услуге.

Наконец-то.

– Да, конечно, – с готовностью откликнулась я. – Что я могу сделать для тебя?

Девочка мгновение колебалась, а затем завела руку за спину и вытащила откуда-то маленькую книгу в кожаной коричневой обложке с защелкивающейся застежкой.

– Я надеюсь, что вы сохраните это для меня.

– Что это? – настороженно спросила я, словно Руби протягивала мне подозрительно тикающие часы.

– Альбом с фотографиями, – отрывисто ответила девочка. Мне даже показалось, что сейчас она бросит альбом мне на колени и отряхнет руки, словно избавившись наконец от обузы. – Это фотографии моей матери. Ей очень нравилось фотографировать дом… – Руби огляделась по сторонам, а потом снова посмотрела на меня. – Однако она почти не фотографировала людей и не любила фотографироваться сама. Но здесь… – Она осеклась. – В этом альбоме хранятся снимки людей, которые были ей дороги.

Я понятия не имела, как реагировать на подобные откровения со стороны обычно немногословной девочки.

– Мне нужно, чтобы вы сохранили его для меня, – продолжила Руби. – Только прошу, не открывайте его. Не смотрите фотографии. Просто спрячьте и не показывайте никому. Даже дяде Полу. – Руби подалась вперед и вложила альбом мне в руки. – Особенно дяде Полу.

Я внимательно взглянула на нее.

– Ты уверена, что не хочешь оставить его у себя?

– Думаю, альбом будет… в большей безопасности… у вас.

– Эти фотографии могут пролить свет на какие-то тайны? – спросила я.

Руби немного помолчала, а потом тихо ответила:

– Я прошу об одолжении. Я вам доверила свой альбом и верю, что вы поступите правильно.

Она не высказалась прямо, но я поняла, что именно девочка хотела сказать: «Я верю, что вы не станете его открывать».

После того как Руби ушла, я принялась изучать фотоальбом. Гладкая кожаная обложка пребывала в идеальном состоянии. Никаких пятен или потертостей. Страницы альбома скрепляла тесемка, продетая в два отверстия и завязанная бантом. Защелкивающаяся застежка тускло отливала золотом. У меня даже закололо пальцы – так мне хотелось открыть альбом и заглянуть внутрь. Нет, я не собиралась разглядывать все фотографии, но хотя бы одну или две.

Но нет. Я решила, что не стану этого делать. Руби доверяла именно мне, а не Полу и не мисс Уэллс, и я должна оправдать ее доверие.

Поцеловав Пи Джея в макушку, я вышла в коридор. Дверь в комнату Руби была закрыта, но из-за нее доносилась музыка. Кажется, Элвис пел свой хит «Сейчас или никогда».

Я задумалась, куда можно спрятать фотоальбом. Первой мыслью было убрать его в чемодан, однако мне стало ясно, что Пол наверняка его обнаружит, ведь чемодан у нас с мужем был один на двоих. И тогда я вспомнила про старый, видавший виды рюкзак Пола, в который при отъезде упаковала вещи Пи Джея. Скромных размеров рюкзак как нельзя кстати пригодился для крошечных рубашек, носочков и штанишек малыша. Сюда же я сложила чистые подгузники и несколько непромокаемых пеленок. Я присела перед рюкзаком на корточки и сунула альбом в стопку аккуратно сложенных подгузников. Переодевала Пи Джея только я. Так что никому и в голову не пришло бы искать альбом среди детских вещей.

Было очень важно перехватить его до того, как он окажется дома, поэтому Руби выбралась через окно, прошла через лес и оказалась на Стоун-Ридж-роуд. Заметив бирюзовый «фэрлейн», она помахала рукой, и он остановился.

– Что ты здесь делаешь? – спросил дядя Пол.

– Мне нужно поговорить с тобой наедине.

Он съехал на обочину, заглушил мотор и, не убирая рук с руля, повернулся к Руби.

– Все очень плохо, – сказала она. – Тебе это не понравится.

Дядя Пол медленно кивнул:

– Ладно, но ведь ты все равно мне расскажешь.

Руби, поджав губы, настороженно изучала его лицо.

– Сначала мне нужно знать… быть уверенной на сто процентов, что ты примешь мою сторону, что бы ни случилось.

Дядя Пол молчал.

– Только на тебя я могу положиться. – Руби наклонилась ближе и прошептала: – У меня много денег.

– Денег? – Она видела, что дядя заинтригован. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я не прячу их под матрасом, но знаю, где добыть, – объяснила Руби и коснулась его плеча. – Только нужно, чтобы кто-нибудь помог. А у меня нет никого, кроме тебя, дядя Пол.

Пол открыл рот, и Руби знала, что он хочет спросить ее о Шепарде, а еще больше хочет узнать, зачем она вызвала его на разговор.

– Руби, ты можешь мне доверять. Расскажи все, дорогая, и не сомневайся в моей преданности.

Я собиралась укладывать Пи Джея спать, когда зазвонил телефон. Я поспешила на кухню и сняла рубку.

– Резиденция Глассов.

– Энджи? – раздался женский голос.

– Да. – Это была не мама и не одна из сестер или подруг. И не директор школы, которая звонила вчера. Как, бишь, ее? Миссис Хоук.

– Энджи, это Джин Келлерман. – И прежде чем я успела что-либо ответить, она продолжила: – Я просто хотела… извиниться – вот, пожалуй, подходящее слово. Да, я хотела извиниться за свою статью во вчерашней газете. Я совсем не подумала о реакции Пола. – Она выдержала паузу, а потом заговорила снова: – Он ее видел?

– Видел. – Я старалась говорить как можно безразличнее.

– Надеюсь, он на вас не разозлился? Я знаю, что Пол не склонен выносить сор из избы.

Я выдохнула, а потом спросила:

– Откуда вы это знаете, Джин? Во время нашей первой встречи вы сказали, что муж должен вас помнить, но он ответил, что не помнит. – Я пересекла кухню, налила стакан воды и сделала большой глоток. – Однако мне сразу стало ясно, что вы знакомы, и очень хотелось бы услышать объяснение.

– Частично об этом рассказывалось в статье. Вы читали ее?

– Мне удалось прочитать только то, что была написано на первой странице. – Ужасно не хотелось признаваться, что Пол вырвал газету у меня из рук.

Я огляделась, задумавшись о том, что стало с газетой. Должно быть, Пол ее выбросил.