Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть? - Фредерик Браун

– Он думал, что она смылась с башлями, может, так и было, не знаю. Залез ночью в ее купе и давай шмонать. Она проснулась, подняла крик, тут он ее и прирезал. На его несчастье, в том же вагоне ехали двое маршалов[6], они его и повязали. Но денег в купе не нашли.

– Дай-ка еще утренней росы испить, Фрэнк, – попросил дядя.

– Ничего себе роса, – пробурчал Бассет, протягивая бутылку. – Первосортный скотч.

Дядя отпил глоток.

– Что дальше собираешься делать, Фрэнк?

– Займусь другими делами, но и ваше буду иметь в виду. Тебе не приходило в голову, что это было обычное ограбление и виновника вообще никогда не найдут?

– Нет, Фрэнк. Не приходило.

– Ну и дурак. – Бассет выпил еще – бутылка уже опустела наполовину. – Если это не случайный грабитель, то Мадж. Страховщики ей, кстати, платить не станут, пока я не дам им зеленый свет. Вот поговорю с этим Уилсоном, глядишь и позволю. Грязный я, как свин, надо хоть немного помыться.

Он открыл кран над раковиной, а я сказал дяде:

– Банни оставил мне записку. В воскресенье он едет в Спрингфилд и предлагает… Вот, читай.

Дядя прочитал и вернул мне записку.

– Ну так как, пусть поищет?

Эм медленно покачал головой. Бассет спрятал в карман очки и потер глаза.

– Пойду я…

– А как же сорок штук из Уопаки? Готов выложить сто баксов за информацию и съездить за ними, хоть бы и в другой город?

– Сто баксов за четыре штуки я бы, конечно, дал, но ты ведь врешь. Откуда ты можешь знать?

– Давай, выкладывай сотню.

– Брось. Откуда ты знаешь?

– Сам я не знаю, но знаю того, кто знает. Гарантия.

Бассет подумал, достал бумажник и отсчитал Эму пять двадцаток.

– Ну, если ты разыграть меня решил…

– Скажи ему, парень, – велел дядя.

– Клэр отправила деньги из Чикаго вчера в начале двенадцатого, до того как уехала, – объяснил я. – На имя Элси Коулман, Майами, главпочтамт до востребования.

Бассет молча пошевелил губами.

– Похоже, ты выиграл свое пари, дядя Эм. – Я дал ему еще двадцать баксов.

– Не переживай так, Фрэнк, – сказал он. – Мы тебе еще кое в чем поможем: сходим с тобой к Банни Уилсону. Я с ним тоже хочу познакомиться.

Африканская жара усиливалась с каждой минутой. Я снял пиджак, шляпу и нес их в руках, но дядя Эм шагал в своей тройке как ни в чем не бывало. Секрет, что ли, какой-то знает? Даже на мосту не чувствовалось ни малейшего ветерка. Мы дошли до пансиона, где жил Банни, и постучали к нему в дверь. Внутри заскрипели пружины, зашаркали шлепанцы. Банни выглянул, узнал меня и открыл дверь.

– Привет, заходи. Я как раз вставать собирался.

Мы зашли все трое. Бассет прислонился к двери, дядя и я сели на кровать. В комнате было как в печке. Я ослабил галстук и расстегнул воротник рубашки, надеясь, что мы здесь не задержимся. Дядя смотрел на Банни как-то странно, почти растерянно.

– Это мой дядя Эм, Банни, – произнес я, – а это мистер Бассет, детектив из полиции. Он расследует папину гибель.

И чем это Банни так озадачил дядю? В выцветшем халате, небритый, взлохмаченный. Накануне определенно выпил, но не так, чтобы с утра сильно маяться.

– Очень приятно, – улыбнулся он. – Эд много о вас рассказывал, Эм.

– Дядя у меня малость чудной, но вообще что надо.

Банни взял с комода бутылку.

– Не хотите ли, джентльмены…

– Позднее, Уилсон! – перебил Бассет. – Присядьте-ка. Хочу проверить алиби, которое вы предоставили Мадж Хантер. Я не сделал этого раньше, поскольку разрабатывал другой след, но теперь…

– Заткнись, Бассет, – сказал дядя.

– Черт тебя дери, Хантер, – обозлился детектив, – не лезь, иначе я…

Не обращая на него внимания, дядя все так же смотрел на Банни.

– Не постигаю, Банни. Ты совсем не такой, как я думал, нисколько не похож на убийцу. Но Уолли убил ты, верно ведь?

Долгое молчание, которое можно было резать ножом, послужило ответом само по себе.

– Полис у тебя здесь? – спросил дядя.

Банни кивнул:

– В верхнем ящике.

Бассет, будто очнувшись, пошарил там и достал из-под рубашек толстый пакет.

– Я что-то не догоняю, какой ему прок от этого, ведь получает страховку Мадж?

– Так он жениться на ней собрался. Знал, что нравится ей, и скоро она начнет себе другого мужа искать. Такие, как она, всегда ищут. Зачем снова в официантки идти, когда на примете жених с приличным заработком? Притом она уже не так молода… В общем, все ясно.

– То есть про квитанцию он не знал и думал, что Мадж до женитьбы тоже ничего знать не будет? Но как бы он объяснил, что прятал у себя полис?

– Зачем объяснять – он просто притворился бы, будто нашел его где-то в вещах Уолли. И Мадж позволила бы ему вложить деньги в собственную типографию, ведь это верный доход на всю жизнь.

– Она и Уолли всегда уговаривала, – вставил Банни, – но он не хотел.

Дядя все-таки снял шляпу и вытер лоб.

– Не понимаю я все же, Банни… Чья это была идея, твоя или Уолли?

– Его. Честное слово. Он сам меня попросил, мне бы и в голову не пришло. Постоянно приставал ко мне с этим, когда узнал, что мне деньги нужны и у нас с Мадж симпатия. Прямым текстом не говорил, правда, но намекал.

– Каким образом? – спросил Бассет.

– Сообщил мне, что держит полис в рабочем шкафчике и больше об этом никто не знает. Мадж ты нравишься, сказал, если со мной что случится… Черт, он все продумал от начала и до конца. Если что случится, говорил, не надо, чтобы Мадж сразу узнала о полисе, не то она двинет куда-нибудь в Калифорнию и все промотает. Вот выйдет замуж за хорошего человека, который сможет разумно вложить эти деньги, тогда можно и сообщить.

– Это еще не значит, что он просил убить его, – заметил Бассет. – Просто делал распоряжения на случай, если умрет.

– Неправда. Он говорил, что покончить с собой у него духу не хватит и хорошо бы его кто-нибудь выручил.

– Ладно. Как это произошло?

– Я отвел домой Мадж не в половине второго, а в половине первого. После уже подумал, что вряд ли она на часы смотрела, дай, думаю, скажу, в половине второго, для нас обоих так лучше будет. Уолли я тогда уже перестал искать и шел в одно местечко на Чикаго-авеню, у реки. Там всю ночь в покер режутся. Дошел по Орлеан-стрит почти до Чикаго и тут смотрю – Уолли, сильно поддавши, идет домой с пивными бутылками. Пошли, говорит, со мной, и одну бутылку дал понести. Свернул в темный переулок, фонарь на другом конце не горел. Идет чуть впереди меня, шляпу снял – ну, я и понял, чего он хочет. Сделаю – получу и Мадж, и собственный бизнес. И сделал.