Ночь с роскошной изменницей - Галина Владимировна Романова

– Да?! А почему вы так думаете?!

Сказать, что дед своим заявлением разочаровал его, значило не сказать ничего. Снимщикова будто под дых ударили. Он такие надежды возлагал на их возможное знакомство. И все таким ему ладным стало казаться.

И нервозное вранье охранника. И возможное посещение Сочельниковой дома Баулиной Надежды. И даже нераскрытое убийство ее мужа очень удачно теперь вписывалось в картину. И мотив убийства Сочельниковой весьма и весьма непрозрачно начал вырисовываться. И тут вдруг…

– Танька пропала ведь года четыре назад, так? – спросил будто бы сам у себя Виктор Гаврилович, не переставая любоваться своими новыми сандалиями. – А Надежда всего-то ничего здесь живет. Года два, не больше. А почему вы спросили?

Никогда прежде не позволял себе профессионал Снимщиков Олег Сергеевич отвечать на вопросы свидетелей. Напустит, бывало, туману, а конкретики ноль. Теперь же взял с чего-то и рассказал Виктору Гавриловичу про то, как Соня видела в окне дома, где во дворе имелся крохотный водопад и прудик с искусственными лотосами, женщину, очень напомнившую ей ее пропавшую без вести подругу.

Виктор Гаврилович слушал внимательно, не перебивал, попутно прикидывая и сопоставляя.

– Ну не знаю, – пожал старик плечами, когда Олег замолчал. – Так, по сути, ее нигде, кроме как у Баулиной, быть не должно. Кочетовы нелюдимые. Молодежь распущенную не жалуют, а Танька была как раз из таких. И уж курить у себя в доме никому не позволяют точно. Уж поверьте мне… Супрунюки – широкой души люди, но тоже купили дом здесь недавно. В тот год, как Таньке пропасть. Она с ними сойтись вряд ли смогла бы за такой короткий срок. А до Лаптевых Соня никогда бы с Муськой и не дошла. Далековато это для них. Прямо не знаю, что и сказать. Вы знаете что, Олег Сергеевич… Поговорите-ка вы с Кочетовыми. Только Софью с собой возьмите. Она им всегда была симпатична. Окна Кочетовых выходят на дом Баулиной. Может, что они там и видали, кто знает! А я попутно пацанам своим задание дам. Пускай поразнюхают, к кому и зачем могла приезжать Танька, минуя материн дом. Непутевая девка была, ох и непутевая. Сколько горя Анне принесла!..

Они поговорили еще немного, и Олег засобирался. Где-то за забором, в чужом доме, волею судьбы и чьего-то злодейства ставшем теперь ее, ждала Соня. Не то чтобы он успел по ней соскучиться, просто спокойнее ему было, когда она была на подконтрольно близком от него расстоянии. Он ведь так до конца ей и не поверил…

Пока Снимщиков говорил с соседями, Соня успела принять душ и переодеться. В шкафу выделенной ей спальни на втором этаже всегда имелся запас одежды на любое время года. Так Анна Васильевна настояла.

– Мало ли когда я тебя на дачу выдерну, – уговаривала она Соню, затащив однажды в магазин и обвешав пакетами с тряпками, как рождественскую елку. – У тебя может не оказаться времени на то, чтобы заехать домой и взять что-то. А так… У тебя будет здесь все необходимое…

Надела на себя тонкие светлые бриджи, майку и удобные босоножки на низком каблуке. Стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не натыкаться взглядом на знакомые вещи, фотографии, не вспоминать, не думать и не рвать душу, она спустилась в кухню.

Кофе хотелось до обморока. Быстро смолола порцию, высыпала в турку, залила водой и поставила на огонь. Пока вода закипала, выталкивая наружу густую темную пенку, Соня все же позволила себе немного погоревать.

Господи, как чудовищно все, что случилось! Как страшно, необратимо и жестоко! Кому могли помешать эти две несчастные, так и не нашедшие друг друга при жизни?! Что-то теперь станет с этим домом? И где сейчас бедная верная Муська? Куда ее подевали равнодушные следопыты, приехавшие по вызову на квартиру к убитой Анне Васильевне? Если во двор выпустили, это еще ничего. Муська – умная псина, она не уйдет никуда, будет сидеть возле подъездной двери и ждать… наверное, чуда. А вот если ее в собачий приемник-распределитель отправили, то дело – дрянь. Там ее Соня ни в жизни не отыщет. У них их пять по счету на весь город. И, по слухам, эти заведения были под завязку набиты стонущими, визжащими и скулящими четвероногими созданиями. И вроде бы от самых голосистых тихо избавлялись.

Крупная слеза сползла по щеке и шмякнулась в самый центр ее кофейной чашки. На очереди была вторая, третья, четвертая…

За что?! За что их убили обеих?! Сначала погибла Таня, следом за ней ее мать! Есть ли связь между этими двумя преступлениями или все это лишь цепь трагических случайностей?.. Позволят ли похоронить их или до окончания следствия тела не отдадут?! Чудовищно, страшно, жестоко и совершенно необъяснимо.

А что, если все дело только в ней?! Вдруг это она во всем виновата?

Господи, нет! Кому она нужна, чтобы подставлять ее таким вот иезуитским способом, убив сразу двух женщин?! Она слишком незначительная фигура. Что должно лежать в основе мотива, заставившего пойти на убийство, с тем чтобы подставить Софью Андреевну Грищенко? Что?!

– Алчность, милая, – шумно зевнул ей прямо в ухо Макс Дворников.

Она не выдержала и позвонила все-таки ему, снова так не к месту вспомнив про его опыты над собой, несчастной. Пока там Олег Сергеевич опрашивает соседей, она поведет свое собственное параллельное расследование. Потом они сравнят результаты, глядишь, что-нибудь рациональное и высветится.

– Алчность, зависть, что еще может двигать человеком, желающим с тобой поквитаться? – Макс продолжал зевать. – Извини, ночью почти не спал.

– Да? – сразу насторожилась Соня. – А где же ты был?

– Тебе что? Хочешь меня в убийцы своей Нюрки записать? – тут же вычислил он ее ход. – Не выйдет, Софи! Ничего у тебя не выйдет! Меня человек пятьдесят сегодня ночью видели. К тому же забросил я свой научный труд, если ты к этому клонишь. Да и кощунственно как-то идти к успеху по трупам твоих покровителей. Если бы вот имелся твой труп…

И идиот Дворников оглушительно захохотал.

Замолчал он быстро. Стоило Соне пригрозить, что сейчас отключится, как Макс тут же оборвал свое ржание.

– Ладно, не парься, шучу я. Ты же знаешь, что я мастак на шутки. Итак, что мы имеем: сначала Танюху завалили, а сегодня ночью ее мать. Хм-мм… Достаточно странно, ты не находишь?

– Странно, – согласилась она, вылила остатки кофе в чашку, всыпала ложечку сахара, чуть помешала и глотнула, повторив: – Очень странно, Макс. Вся эта бодяга с наследством…

– А оно есть?

– Да. Вроде бы. – Соня болезненно сморщилась, услыхав его продолжительный художественный свист. – Ну и что с того?! Я их не убивала, если ты по этому поводу свистишь!

– Я не об этом, милая наивность! Я о другом!

– И о чем?

– О возможных родственниках, которых не упомянули в завещании и которые могут быть наследниками, если тебя не станет.

– Как это – не станет? – перепугалась она. – Ты имеешь в виду еще одно убийство?! Макс, ну ты вообще…