Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

Но тут же задиристо вздёрнула голову.

– И на что эта учёба нужна?

Эркин удивлённо посмотрел на неё. В Загорье необходимость учиться никем не оспаривалась, разве только Ряха язвил, но кто же алкаша и шакала слушает, а здесь… и в поезде, и вот сейчас… странно.

– Как это на что? – ответил он вопросом. – Что же, так и жить неграмотным?

– Ну, грамота, это ладно, – вынужденно согласилась Гуля. – А остальное…

– И остальное, – убеждённо ответил Эркин.

– А вот зачем? – настаивала девочка.

– Гуля, – строго сказала Валерия Леонтьевна. – Перестань.

– Ну, мам, мне интересно.

– Вот, – сразу обрадованно подхватил Эркин. – Правильно. Мне интересно.

Гуля вздохнула: с этим, конечно, не поспоришь, интерес – он у каждого свой, и за свой интерес… это уж да.

Валерия Леонтьевна улыбнулась. Нежданный гость всё больше нравился ей. И речь чистая, и одет… неброско, но не просто прилично или хорошо, а красиво. И ест тоже… красиво. Но… надо позвонить Кроту, всё-таки человек из такой дали приехал не для чаепития с ней и Гулей.

– Сейчас позвоню, узнаю, может, он и пришёл.

Она встала из-за стола и подошла к столику у стены с телефоном. Быстро, привычно загораживая собой аппарат, набрала номер. Но телефон Бурлакова молчал. Странно, пора бы ему прийти.

– Мам, а ты Машеньке-Синичке позвони, – сказала Гуля и пояснила гостю. – Игорь Александрович у неё под выходные ночует.

Валерия Леонтьевна покраснела.

– Гуля, – укоризненно сказала она и набрала новый номер.

Эркин не ожидал, что его предположения о, как это называл Фредди, «милашках», так подтвердятся, и невольно смутился, отвёл глаза, напряжённо вслушиваясь.

Здесь трубку взяли после третьего гудка.

– Синичка? Это я… – говорила Валерия Леонтьевна. – Нет, всё в порядке. Крот у тебя? Позови… Крот? Тут такое дело, приём сможешь продлить? Человек издалека приехал, а Церберуня его не пустила, ждал тебя под дверью, сейчас у меня чай пьёт. Да… из Ижорского Пояса… Мороз… Нет, не ошиблась… Минутку, – и вдруг, обернувшись, протянула трубку Эркину. – Вот, он с вами хочет поговорить.

Эркин быстро подошёл и осторожно взял трубку.

– Здравствуйте.

– Серёжа?! – спросил его похожий на Андрея, но чуть другой и всё же знакомый голос.

– Нет, это я.

Он не успел назвать себя, его уже узнали.

– Эркин? Здравствуй. Что случилось? С Алечкой?

– Нет, всё в порядке. Мне… мне поговорить с вами надо. Вы извините…

– Так, – перебили его. – Через десять, нет, пять минут, спускайся, понял?

– Да, спасибо, но…

Но в трубке уже повторялись частые гудки.

Увидев его растерянное лицо, Валерия Леонтьевна подошла и взяла у него трубку, послушала и положила на телефон.

– Что вам сказали?

– Чтобы через пять минут я спускался, – Эркин недоумевающе повёл плечами. – Разве он успеет так быстро?

Гуля фыркнула.

– Да она над нами живёт, на седьмом этаже.

– Кто? Синичка? – уточнил Эркин.

– Ну да, Марья Петровна, – Гуля снова фыркнула, но под строгим взглядом матери удержалась от дальнейших комментариев.

Эркин кивнул ей, благодаря улыбкой за объяснение, и стал вслух благодарить и прощаться.

– Вы заходите ещё, – пригласила его Гуля.

– Спасибо, – улыбнулся ей Эркин. – И вы, как будете у нас в Загорье, заходите обязательно. Адрес…

– А вы скажите, я запомню, – отчаянно кокетничала Гуля.

– Цветочная улица, дом тридцать один, квартира семьдесят семь.

– Спасибо, обязательно, – сказала Валерия Леонтьевна, взглядом останавливая Гулю.

И, когда за гостем закрылась дверь, укоризненно сказала дочери.

– Ну, всё хорошо, а под конец сорвалась.

– Да ладно, мам, – вздохнула Гуля. – Он красивый, правда?

– Правда, – кивнула Валерия Леонтьевна. – Но так навязываться нельзя. И незачем было всё про Си… Марью Петровну выкладывать. И кличку назвала, и где живёт. Нехорошо.

– Ну, мам, война же уже кончилась.

– Всё равно.

Гуля вздохнула и замолчала: на эту тему – кому что можно и нельзя говорить – спорить не только нельзя, но и опасно. Она помнит, что за лишнюю болтовню бывает.

Красная кнопка на двери лифта светилась, и потому Эркин пошёл вниз по лестнице. И одновременно он подошёл к нужной двери и открылась дверь лифта. На площадку вышел Бурлаков в явно накинутом впопыхах нараспашку пальто, неся в одной руке шляпу, а в другой портфель.

– Ну, здравствуй, – выдохнул он, ставя портфель на пол и порывисто обнимая Эркина.

– Здравствуйте, – немного ошарашенно сказал Эркин, всё же отвечая на объятие из вежливости.

– Молодец, что приехал, – Бурлаков отпустил его и достал ключи. – Извини, что так получилось. Как Алечка, Женя?

– Всё в порядке, спасибо, – отвечал Эркин, глядя, как Бурлаков открывает дверь.

Всё получалось не так, и то, что он сорвал Бурлакова, ведь понятно, что человеку нужно отдохнуть, и что эта… Машенька-Синичка не на раз и не на два, а наверняка это серьёзно. Может, и впрямь не стоило дёргаться, подождал бы святок.

– Заходи, – распахнул дверь Бурлаков. – Раздевайся.

– Вы извините, – начал прямо в прихожей Эркин, – я понимаю, вам надо отдохнуть, я тогда скажу вам и пойду.

– Сейчас чайник поставлю, – Бурлаков быстро разделся, повесил пальто и шляпу, переобулся. – И разувайся, вон тапочки, пусть ноги отдыхают, поужинаем и уж тогда обо всём поговорим.

Эркин послушно снял и повесил полушубок и ушанку, снял бурки и взял из тумбочки тапочки. Одну из двух новеньких, явно совсем недавно купленных пар. Невольно ворохнулась мысль, что это специально для них: Андрею и ему. И стало совсем нехорошо на душе.

На кухне Бурлаков поставил на огонь чайник и открыл холодильник. Что у него есть? Котлеты и… ага, вот это, овощные консервы из стратегических запасов, вот и опробуем, спасибо Синичке, натаскала ему всякого-разного, что и быстро, и достаточно сытно. Да, всё правильно, запас должен быть всегда под рукой. Еды, денег и патронов много не бывает. Вскроем банку и вывалим содержимое к котлетам, и масла плеснём. Сковородку на огонь, овощи разровнять…

Эркин несмело вошёл в кухню и огляделся с живым интересом.

– Садись, – улыбнулся ему Бурлаков. – Сейчас ужинать будем.

– Я сыт, – ответно улыбнулся Эркин и уточнил: – Меня чаем напоили. С бутербродами.

– Ну, какая это еда, – отмахнулся Бурлаков. – Так, перекус небольшой. А сейчас поедим.

– Да, спасибо. Но я помешал вам, я понимаю…

– Ничему ты не помешал, – максимально убедительно сказал Бурлаков.

Похоже, Львёнок слишком много рассказала о Синичке. Хотя… нет, наверняка не Львёнок, а её Гулька, но что с девчонки взять. А объяснить придётся.

Эркин сел к столу и снова огляделся. Кухня похожа на Андрееву, ну… ну да, понятно, у них же одна кровь.

– Я понимаю, – сказал он вслух, невольно переходя на английский, потому что говорить об этом по-русски не мог. – Кровь выше записи.

– Что-что? – обернулся