📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураЗемля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 326 327 328 329 330 331 332 333 334 ... 340
Перейти на страницу:
Но всё было в порядке, и Эркин отправился на поиски арки-прохода. Хотя и искать-то особо не надо: вот она.

Останавливаться у витрин он не стал, оглядел на ходу, но внимательно. Красиво, богато, но… но ничего такого им не нужно. Сервиз у них, который Джонатан подарил, будет и подороже, и покрасивее всего, что выставлено.

Проход, улица, светящиеся окна домов и плотно закрытые двери подъездов. Снега нет, но холодно, что хорошо: лужи замёрзли, и бурки не испачкаются, а то он уже в дороге вспомнил, что Царьград на юге, а, значит, там ещё осень, и пожалел, что поехал не в сапогах. Сапоги-то отмыть куда легче, чем бурки отчистить. Ошибся, значит, а хорошо. Иногда и промашка на пользу. А вот и третий угол, теперь направо, мимо ограды и церкви. Ага, вот и она. Ты смотри, какая громада. Прохожих немного, вернее, он их не то что не замечает, а не обращает внимания. Вот и дом. Как и описывал Андрей: три этажа, весь украшен, как… как торт, а рядом с дверью табличка.

Эркин посторонился, пропуская вышедших из дома трёх мужчин, зачем-то внимательно прочитал табличку и, проверяя себя, посмотрел на часы. Успел. Он толкнул дверь и вошёл. Как тогда в комендатуру.

Но вместо стола стеклянная будочка у входа, вместо военного немолодая женщина с настороженно злыми глазами, и главное – его сразу, он даже поздороваться не успел, встретили отказом.

– Приём закончен.

Эркин растерялся.

– Но мне к Бурлакову. Он принимает до восьми, ещё есть время, – попытался он объяснить.

– Приём закрыт, – громко почти криком повторила она.

Из глубины вестибюля, привлечённый, видимо, её голосом, направился к ним мужчина. И Эркин сделал ещё попытку.

– Но Бурлаков здесь?

Она не ответила, а повторила:

– Приём закрыт.

– Ты что, – высокий мужчина в кителе без погон встал так, что Эркин, чтобы не оказаться спиной к нему, был вынужден отступить на шаг к двери. – по-русски не понимаешь?

– Понимаю, – хмуро ответил Эркин.

Его выгоняли, чего тут непонятного. Он повернулся к ним спиной и взялся за ручку двери.

– В понедельник приходи, – сказал ему в спину мужчина. – Разберёмся с тобой.

Эркин, не ответив, вышел.

На улице он перевёл дыхание и озадаченно выругался по-английски. Ну, надо же какое невезение. Как это Андрей через них прорвался? И что теперь? Стоять под дверью и ждать? А если Бурлакова и впрямь нет? Мало ли что могло перемениться. Ладно. Адрес он помнит, доберётся.

Эркин через плечо покосился на дверь Комитета: ему вдруг показалось, что за ним оттуда следят. Он переложил портфель из руки в руку и решительно зашагал обратно. Как это на конверте было написано? Новоболотинская улица, дом шесть, квартира пятьдесят шесть. Найдёт.

Первый же встречный объяснил ему, что если свернуть у булочной и пройти к аптеке, то там остановка автобуса. Эркин поблагодарил и отправился в указанном направлении.

Комитет Защиты бывших узников и жертв Империи

Сегодня приём закончился раньше обычного. Без двенадцати восемь закрылась дверь за очередным посетителем, а следующий не вошёл. Бурлаков выждал ещё две минуты: вдруг кто-то всё-таки там волнуется, не решаясь войти, – и взялся за сортировку скопившихся за день бумаг.

– Ты надолго?

Бурлаков поднял голову и улыбнулся незаметно вошедшей Марье Петровне.

– А что, Синичка?

– У Котика дата сегодня. Мы у Селёдыча собрались.

– Иду, – сразу захлопнул папку Бурлаков. – По сколько скидываемся?

– По трёшке, Энжи отдашь.

– Идёт, – Бурлаков улыбнулся. – Наш Ангел, как всегда, на казначействе.

Клички вместо имён – значит, они опять в своём узком кругу всё переживших и выживших назло всему, кругу, где ничего никому не надо объяснять.

В кабинете Селёдыча, и так, мягко говоря, непросторном, тесно от сдвинутых столов и стульев, разнокалиберных и разномастных тарелок, чашек и стаканов, суеты и бестолковой, но очень дружественной толкотни. Какую дату отмечаем, никто не уточняет, да и не всё ли равно, а хоть пули, что мимо просвистела, а что, чем не дата? Конечно, в трактире или ресторане красивее, вкуснее, но не душевнее, да и дороже намного. Это тоже приходится учитывать.

Бурлакова встретили традиционным:

– Начальство не опаздывает, начальство задерживается!

Бурлаков высказал милостивое удовлетворение, поцеловал Котика в лобик, щёчки и ручки под залихватские комментарии окружающих и призывы беречь глаза от Синичкиного гнева.

– Поступило редкое по оригинальности предложение, – перекрыл общий гомон Селёдыч. – Выпить!

– А также тяпнуть…

– Вздрогнуть…

– Клюкнуть…

– Глотнуть…

– Дёрнуть…

– И дерябнуть…

– И так далее со всеми…

– Втекающими…

Дешёвые вино и водка, лимонад, немудрящая закуска, дешёвая колбаса, конфеты, консервы прямо из банок, чтобы свести мытьё посуды к минимуму, тянущиеся над столом во всех направлениях и сталкивающиеся руки со стаканами и вилками. И главное – смех, дружеские подначки и блаженное чувство безопасности, к которому и за столько месяцев ещё так и не привыкли. Разрумянившиеся лица, блестящие глаза… Даже Церберуня смеётся совсем открыто и по-доброму.

– Сегодня всё нормально? – спросил Бурлаков.

– Да, – Церберуня вдруг хихикнула. – Индеец даже был.

– Индеец? – удивился Селёдыч. – Ему-то к нам зачем?

– Не скандалил?

– Да нет. Повернулся и ушёл.

– Ага, как Крошку-Жердяя увидел, так и развернулся.

– Ну да, я только руку в карман сунул, так и подействовало.

– Вот и ладно.

– У них где постпредство? – спросила Котик.

– На Маканина, за троллейбусным депо.

– Ну и надо было его туда направить, – сказал Бурлаков и тут же забыл об этом.

К ним часто забредали путавшие их то с Ветеранским Комитетом, то с Министерством Социальной Защиты, а теперь, значит, и с постпредством Союза Племён. Ну, бывает, ничего экстраординарного не случилось.

– Поступило новое предложение, – провозгласил Селёдыч. – Оригинальное и своевременное. Выпить!

Ему ответили дружный смех и чоканье кружками, стаканами и чашками.

Потом Котику вручили подарок: две кастрюли, сковородку и чайник. Чтобы своё хозяйство полнилось и росло. Котик от полноты чувств – она ждала очереди на муниципальную квартиру и пока жила в меблирашках – расплакалась, и её стали утешать и успокаивать. Кухня в меблирашках общая, одна на коридор, готовят чуть ли не по очереди, а посуда такая нарядная, как вынесет она её на кухню, так все соседки от зависти поумирают, перестанут шпынять Котика за бедность и бесхозяйственность и зауважают её со страшной силой.

– За такое надо выпить! – предложил Селёдыч, наливая себе минералки.

Эту бутылку он открыл заранее и взболтал, чтобы газ вышел и чтоб по виду от водки не отличалась. Свою норму он ещё первым тостом на полглотка перекрыл. Это Кроту хорошо: ничего не отбито, нигде не порезано, ничем по голове не стукнуто, вот и пьёт, не

1 ... 326 327 328 329 330 331 332 333 334 ... 340
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?