Чужой среди чужих - Алексей Макеев

– Который оказался не таким уж тихим, – перебил Гуров. – Чего вы от меня-то хотите, посвящая меня в детали этой странной притчи? Чтобы я помалкивал? Действительно, было бы проще ничего мне не говорить…

– Тут вы не совсем правы, – покачал головой Томилин. – Мораль сей басни такова… Беглому министру никто не предоставлял убежища на государственном уровне. И предоставить не мог. Слишком одиозная фигура. Но какое-то частное лицо пошло на это…

– Ага, вы хотите, чтобы я нашел это лицо! – догадался Гуров.

– Нет-нет, как могло такое прийти вам в голову! – возмутился Томилин. – Ни в коем случае! Даже не прикасайтесь к этому делу! Можете считать это добрым советом. Речь идет о другом. У нас имеются определенные подозрения относительно нескольких частных лиц, у которых могут быть силы и средства для осуществления подобной операции. Кто-то из этих людей решил хорошо нажиться на сотрудничестве с беглецом. Но если эта штука всплывет… Вы меня понимаете?

– Да, резонанс будет нежелательный, – хмыкнул Гуров.

– Мягко сказано! – возразил Томилин. – Будет международный скандал небывалой силы! Мы должны во что бы то ни стало ликвидировать все в самом зародыше. Однако первый раунд мы проиграли вчистую. Во многом из-за того, что информация поступила к нам слишком поздно и была далеко не полной. Ничего, мы еще свое наверстаем! Конечно, придется провести кропотливую работу, просеять всех, кто посещал эти места за последние недели. Положение осложняется тем, что прибывали они сюда порознь и не всегда регистрировались. Чтобы выявить всю цепочку, потребуется время и терпение. Мы и на вас возлагаем определенные надежды. Самостоятельности от вас никакой не требуется, но при случае приглядывайтесь к окружающим вас людям – возможно, встретите кого-то из той банды, что крутилась тут вокруг вас. Мир тесен.

– И что же мне делать, если я их встречу?

– Да, собственно, ничего. Постарайтесь только выяснить, что это за человек, и сообщите нам. Через пять дней я буду в Москве, и если у вас будет, что сообщить, свяжитесь со мной вот по этому телефончику… Просто скажите, что есть новости, и назначьте место встречи. Договорились?

– А если я встречу такого человека до вашего возвращения?

– Сделаете то же самое – позвоните по этому номеру. Тот, кто примет звонок, найдет способ со мной связаться. Не будем загружать вас излишними заботами, у вас ведь и своих хватает… Кроме того, подобный вариант маловероятен. Собственно говоря, он вообще маловероятен, но поскольку какой-то шанс имеется, я был обязан вас предупредить… Ну-с, более не смею вас задерживать и позвольте откланяться, как говаривали в старину… О необходимости хранить молчание относительно того, что вам рассказано, я повторять не буду. Вы разумный опытный человек. Всего хорошего!

Томилин поднялся и действительно, слегка поклонившись, заторопился к выходу. Гуров окликнул его.

– Простите, но при чем тут, в таком случае, Тарновски? – спросил он. – Выходит, этот наемник работал на Интерпол или что-то в этом роде?

Томилин замялся, но все же счел нужным ответить:

– Нет-нет, работал он на одну из группировок, которая в числе прочих делит сейчас власть в той маленькой, но многострадальной стране… Он просто должен был перехватить беглого министра и вернуть его на родину. Как видите, не вышло.

– Но он был не один!

– Это верно. Вы хотите сказать, что оставшиеся в живых сообщники еще могут как-то повлиять на ситуацию? Я в этом не уверен. Очевидно, этот орешек оказался им не по зубам. Теперь они наверняка постарались поскорее покинуть эти берега.

– Да, но почему они решили покинуть их через восточную границу? Вам не кажется это странным?

Томилин крепко сжал губы и уставился на Гурова долгим испытующим взглядом.

– С чего вы взяли, что они ушли через восточную границу?

– Ну как же! Вы сами сказали, что майор Веселов был убит в тех местах. Как он туда попал в ту самую ночь? Кто его убил? А если вспомнить, что майор Веселов очень удивился, увидев мое лицо… Я с самого начала подозревал, что ему каким-то образом известен Тарновски. Возможно, под другой фамилией, но известен…

– А вы наблюдательный человек! – засмеялся Томилин. – Впрочем, что я говорю! Разве может быть иначе? Да, у нас есть определенные подозрения, что смерть майора как-то связана с минувшими событиями, но это еще нужно проверять… Так что не забивайте себе голову! Если даже оставшимся в живых наемникам удалось уйти в Литву, это не самое страшное. Они представляют для нас минимальный интерес. Наша задача – найти… Ну, вы знаете кого, и не стоит повторяться. Прощайте!

Он решительным движением открыл дверь и вышел. Гуров остался один. Некоторое время он переваривал ту необыкновенную информацию, которую вывалил на него Томилин, а потом сказал вслух:

– Ну что же, нам остается радоваться, что все так удачно разъяснилось, и надеяться, что доблестные спецслужбы с честью выйдут из этой непростой ситуации, как они всегда из них выходили. А нам надо наконец заняться своим делом, потому что в Москве нас уже заждались. А более всего заждались гражданина Базилевича, который давно уже должен сидеть на скамье подсудимых, но из-за каких-то посторонних министров никак не может до нее добраться…

Оказалось, что Томилин полностью владеет ситуацией. После его визита у Гурова не было никаких проблем. Он посетил коллег в местном РОВД и прокуратуре и уже безо всякого труда оформил все документы на вывоз Базилевича и обнаруженных при нем вещественных доказательств. Не было никаких препон и с железнодорожными билетами. Все устроилось очень быстро и самым наилучшим образом. Коллеги помогли им получить в распоряжение все четырехместное купе. Гуров и Крячко получили на руки Базилевича, упаковали вещественные доказательства, документы по делу и выехали на вокзал.

Провожать их никто не поехал, но Гурова это нисколько не расстраивало. Прошедшие дни были настолько суматошными, что сейчас ему хотелось хотя бы немного отдохнуть. Правда, в компании с Базилевичем, который, что ни говори, а являлся особо опасным преступником, надежда на отдых была сомнительной, но, по крайней мере, помимо него Гурова никто не кантовал. К тому же полковник Крячко сразу же предупредил Базилевича самым серьезным образом.

– Посмотри хорошенько на полковника Гурова, артист! – сказал он, когда они расположились в купе. – На кого он похож? Правильно, на интеллигентного и рассудительного человека, привыкшего взвешивать свои слова и поступки. А теперь хорошенько посмотри на меня! Скажи, я похож на интеллигента? Нет? Молодец! Это правильный ответ! Но что из этого следует? А следует из этого только то, что если ты хоть раз попробуешь взбрыкнуть – я тебе все кости переломаю, и в Москву ты прибудешь по частям. Все понятно? Вижу, что понятно плохо. Поэтому имей в виду – всюду в наручниках. В купе – в наручниках, в сортир – тоже в наручниках. Жрать буду сам тебе носить в купе, но и жрать будешь только в наручниках. Жалобы не принимаются. Жаловаться будешь, когда тебя в камеру определят. А со мной ни звука, потому что я, полковник Крячко, очень разочарован поездкой и настроение у меня паршивее некуда…