Дороти должна умереть - Даниэль Пейдж

И потому поджечь свечу — самое легкое заклятие, которое можно использовать. Ты просто берешь энергию и говоришь, чем ей нужно стать. В данном случае — пламенем.

Она всегда хочет стать чем-то другим, жаждет перемен. Теперь все стало гораздо понятнее. Ведь я такая же… Нахмурившись, я уставилась на свечи, вытянула пальцы и пошевелила ими в застоявшемся, слегка влажном воздухе, пытаясь мысленно вернуться в тот момент, когда мы с Ноксом стояли в тренировочном зале — к тому теплому, вызывающему трепет ощущению. Ничего.

— Ты должна пожелать, — посоветовала Герт. — Ты хочешь этого?

— Конечно, хочу! — возмутилась я в ответ. Ведь хочу, да?

Я провела раскрытой ладонью над свечами, но вновь ничего не произошло. Ни один фитиль даже не задымился.

— Уверена, милая?

— А почему я должна сомневаться?

— Забудь о том, что должна. Делай лишь то, что естественно для тебя.

— Жаль рушить ваши надежды, — поникнув, ответила я, — но для меня здесь все неестественно.

— Все изменится, Эми, — сказала Герт. — Уже скоро. Не спорю, в той битве в темнице тебе чем-то помог нож Момби. Но желание выиграть битву исходило от тебя. У тебя есть дар. И когда ты научишься правильно использовать его, станешь непобедимой.

Я сразу же вспомнила, как причинила боль тем металлическим существам. Да, они заслужили это, но все же… Тогда я стала какой-то удивительно смелой, безжалостной. Казалось, бороться — это проще простого. На ум пришли слова Нокса о магии: о том, как она опасна, как сильно развращает людей из нашего мира. Именно из-за магии Дороти стала такой злой. Как же колдовство повлияет на меня? Что, если, готовясь выступить против Дороти, я стану такой же, как она?

— Ты не Дороти, дорогая, — успокоила меня Герт, и я невольно вздрогнула, понимая, что колдунья опять читала мои мысли. — Не волнуйся, я не допущу, чтобы ты стала такой же.

— Интересно, вы даете такое обещание только для того, чтобы я не беспокоилась, или вы действительно сможете его выполнить?

— Я должна задать тебе очень важный вопрос… — Колдунья ненадолго замолчала и окинула меня оценивающим взглядом. — Какая ты? — наконец спросила она.

— Что?

— Если ты не такая, как Дороти, то какая?

— Э-э… — я не знала, что ответить. — Я просто Эми?

— Умоляю, милая, у тебя на родине есть миллион разных Эми. Эми — это лишь имя. — Герт звонко рассмеялась. — Ты должна понять одно, — продолжила она, — у каждого мага есть склонности к определенным типам магии, и они связаны с особенностями личности. Как только выберешь тип магии, который больше тебе подходит, станет заметно легче. Но сначала необходимо понять собственную сущность. То, что делает тебя тобой. Итак, какая же ты?

Я задумалась. Пожалуй, до прибытия в Страну Оз мне было легче ответить на этот вопрос, хотя, возможно, ответ был неправильный. Теперь я не знала даже, с чего начать. Та ли я Эми Гамм, что и прежде? Та, которая заботилась о маме, хотя порой всей душой ненавидела каждое мгновение, потраченное на это неблагодарное, тошнотворное занятие; которая проучилась в школе, не используя и сотой доли имеющегося, по уверениям доктора Стракена, потенциала. Та ли я теперь Простушка Эми, что вечно велась на издевки Мэдисон Пендлтон и не могла удержать язык за зубами, даже если ее жизнь — в прямом смысле слова — зависела от этого? Девчонка, чье будущее обещало быть таким же мрачным и унылым, как небо родного канзасского городка, которое она каждую ночь рассматривала в крошечное круглое окошко своего трейлера?

Или, может, она особенная? Девушка, которая должна сыграть роль, неведомую ей ранее, — роль убийцы. Та, которая может ударить ножом живое существо, не сомневаясь и не испытывая жалости. Воин, обладающий силами, о которых раньше и не подозревал.

— А какой я должна быть?

— Дело не в том, какой тебя считают другие. Лично мне уже известно, какая ты на самом деле. Но если я скажу тебе это, ничего хорошего не выйдет. Ты сама должна понять. А теперь попробуй-ка еще раз, зажги свечи.

Я сосредоточилась на собственных ощущениях. Представила, как, постепенно разгораясь, мерцает пламя на фитиле свечи. Но все оставалось по-прежнему. На лице Герт не отразилось ни единой эмоции. Я ожидала увидеть разочарование, но в итоге совершенно ничего не уловила. Женщина просто хлопнула в ладоши и улыбнулась.

— Думаю, на сегодня достаточно, — объявила она. — Следующий твой урок с Гламорой. Вот это будет интересно.

Я пожала плечами и встала, но, подойдя к двери, вновь обернулась к Герт.

— А как же вы? — вопрос сам собой сорвался с губ. — Вы сами действительно Злая колдунья? — спросила я. — Вы утверждаете так, но… мне вы не кажетесь Злой.

— Это сложный вопрос, — коротко ответила Герт, пряча взгляд. Улыбка ее померкла.

— Думаю, я вас пойму, если ответите, — настаивала я на своем.

Герт лишь тяжело вздохнула.

— Когда-то меня звали Доброй Волшебницей Севера, — сказала она. — Но это было очень, очень давно.

— Что с вами случилось?

Что могло заставить Добрую Волшебницу стать Злой? И еще один вопрос мучил меня: если Герт сама не смогла противостоять Злу, как тогда она сумеет остановить меня, не позволить ступить на тот же путь, по которому прошла Дороти?

— Я знала Дороти еще малышкой, когда она впервые попала сюда. Когда все время твердила, что хочет вернуться в родной Канзас. Но я уже тогда кое-что заметила: она не была честна в собственных желаниях. Говорила, что мечтает попасть домой, но в то же время жаждала признания. Хотела, чтобы все вокруг знали о ее подвигах. Только вот в родном мире поступки Дороти не оценили, так что она решила вернуться сюда и оказалась в тени Озмы. Позже она заколдовала правительницу Страны Оз и захватила власть. Но и на этом девчонка не остановилась. Она захотела большего.

— Я тоже многого хочу.

— Ты хочешь правильных вещей: чтобы маме стало лучше или, к примеру, поцеловать парня, который тебе нравится. Но у тебя нет той дикой жажды признания, что у Дороти, — жажды, которую, пожалуй, не смогли бы утолить все блага вашего Канзаса, вместе взятые.

— А что, если вы ошибаетесь? — тихонько спросила я.

— Не ошибаюсь. — Голос Герт прозвучал твердо и уверенно. — Теперь иди, тебе нужно хорошенько отдохнуть перед завтрашней встречей с Гламорой.

Интересно, может, Герт все еще Добрая волшебница? А если нет, почему она изменилась? По сжатым в тонкую линию губам женщины ясно читалось: больше она ничего рассказывать не будет, по крайней мере сегодня. Я вдруг сообразила, что разворачиваюсь и иду прочь из пещеры, но не по собственному желанию, а повинуясь невидимой