Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка - Джудит Фландерс

медицине издавна имелась тенденция к использованию алфавитного расположения. В арабоязычном мире медицинские трактаты таких авторитетных ученых, как Разес (854–925) и Авиценна (ок. 980–1037), традиционно сопровождались указателями и глоссариями, а в XVI в. они были переведены на латынь вместе со справочными инструментами. К 1580-м гг. издания «Большой хирургии» (Chirurgia magna) Ги де Шолиака (XIV в.), текст которой по-прежнему следовал порядку «с головы до пят», содержали пять указателей, помогавших врачам находить нужную информацию в многотомном труде[297]. А в другой области наук – естествознании – упорядоченный по алфавиту сборник цитат 1482 г., собранный из греческих и арабских, а также из более привычных латинских источников, стал одним из первых сочинений, отказавшихся от предметного расположения материала, вероятно, под влиянием арабских источников, которые в нем цитировались[298].

Возможно также, что влияние гербариев, которые стали излюбленным жанром издателей с первых дней книгопечатания, поощряло использование алфавитного порядка и указателей. К концу XIII в. рукопись трактата «О достоинствах трав» (De virtutibus herbarum) уже включала указатель, упорядоченный по первой букве. Самые первые печатные гербарии появились в 1470–1480-х гг., нередко представляя собой издания гораздо более ранних работ. «Гербарий Апулея», напечатанный близ Рима в 1480/1481 гг., основывался на текстах греческого врача и ботаника Диоскорида (I в. н. э.): растения в нем были перечислены в алфавитном порядке их латинских названий, сопровождавшихся переводами обратно на греческий (для этого использовалась транслитерация: в то время типографы использовали только латинские шрифты), а также на итальянский, французский, «дакийский» (славянский) и «египетский», который один современный комментатор сухо охарактеризовал как «преимущественно» арабский[299].

Но гораздо более влиятельными, чем эти ранние труды, стали три новых гербария. В 1484 г. типография Питера Шёффера в Майнце опубликовала «Гербарий», в котором 150 растений описывались в относительно правильном алфавитном порядке их латинских имен, снабженных немецкими переводами. В течение года пиратские издания были напечатаны в Лёвене, с переводом на голландский, и в Париже – с французским переводом. В 1485 г. Шёффер выпустил переработанную и расширенную версию «Гербария» на немецком языке без латинских терминов под названием «Сад здоровья» (Gart der Gesundtheit). Однако на этот раз текст располагался в более архаичном порядке, по принципу «с головы до пят», как и предметный указатель к нему, который предваряло пояснение: «А это указатель, позволяющий быстро найти сведения о всех человеческих болезнях»; за ним указатель названий растений, элементарно выстроенный по алфавиту по первой букве. Шесть лет спустя, снова в Майнце, издатель Якоб Мейденбах опубликовал «Источник [или Сад] здоровья» (Ortus [иногда Hortus] sanitatis), перечислявший 533 растения, 228 животных (разделенных на наземных и водных) и 144 минерала, снабженный четырьмя оглавлениями и двумя указателями – названий растений и предметным, оба достаточно последовательно упорядоченные по алфавиту по двум буквам. Наличие указателей упоминалось в предисловии с таким пояснениям: «чтобы не случилось так, о читатель, что ты будешь вынужден утомительно долго перелистывать [книгу]».

Популярны были как латинские гербарии, так и издания на местных языках: первые травники на французском языке появились в 1487 г., на итальянском и английском – в 1520-х гг. Во многих из них на титульном листе объявлялось о наличии указателей: оно выгодно сказывалось на продажах книг, поскольку с помощью указателя «можно было увидеть все содержание книги, словно в зеркале», как гордо заявлялось в немецком гербарии 1527 г. Вместе с тем указатели часто были громоздкими и сложными. В «Полезной книге о дистилляции» (The Vertuose Boke of Distyllacyon) – английском переводе латинского справочника по изготовлению растительных лекарств, составленного около 1527 г., – предлагалось подробное, но путаное пояснение о том, что «таблица разбита на xxxi [часть]» и что поиск следовало осуществлять, руководствуясь «номерами глав и расположенными [на полях] буквами, такими как ABCDE и т. д., то есть ищи это в xii главе под буквой (D), а после этого ищи то в xxvii главе под буквой (J) и в lxxxix главе под буквой (A)»[300].

К середине XVI в. почти все труды по естественным наукам, а также многие антологии и сборники имели указатели. Приходя на смену прежним длинным спискам имен собственных, они становились все более сложными, содержали пункты и подпункты и стремились к совершенному алфавитному расположению. То, что раньше считалось необязательным дополнением, включение которого оставалось делом автора либо владельца экземпляра, теперь, благодаря увеличению тиражей печатных изданий, стало рассматриваться читателями как естественная составляющая книги.

С появлением печатного станка число книг, содержавших произведения одного автора, заметно увеличилось по сравнению с рукописями, состоявшими из трудов нескольких авторов. Например, в первой половине XIV в. почти половина всех рукописей, содержавших произведения Петрарки, включала также тексты других авторов. Во второй половине столетия их доля сократилась до трети, а в следующем столетии уже почти три четверти изданий состояло только из произведений Петрарки[301]. Преобладание книг одного автора, рукописных или печатных, также заметно способствовало распространению систем упорядочения, особенно алфавитной: книги, содержащие сочинения различных авторов, проще каталогизировать или расставлять в хронологическом порядке по дате выпуска, по темам, по языку или по издателям, чем по алфавиту.

Число печатных изданий постоянно росло, так что рекламные листовки, сообщавшие об ассортименте книжных лавок, становились все более неудобными как для издателей, так и для покупателей. С 1542 г. Робер Этьенн, парижский (позднее женевский) книгоиздатель, стал выпускать буклеты с перечнем своих изданий, разделенных по языкам: книги на древнееврейском, греческом и латыни, каждая в своем разделе. Его современник Кристоф Фрошауэр (ок. 1490–1564), один из первых типографов в Цюрихе, последовал его примеру.

Однако наибольшее влияние в Европе имели не каталоги отдельных книготорговцев, а подборка сведений о всех изданиях, выпускавшаяся книготорговцами – участниками книжной ярмарки во Франкфурте. Отпечатанный впервые в 1560-е гг., этот каталог, как и буклеты Этьенна, сортировал новые публикации по языкам (латинскому и немецкому), а затем по темам. В 1592 г. ярмарка опубликовала ретроспективное издание, объединившее ярмарочные каталоги за три десятилетия; шесть лет спустя городской совет запретил ярмарке распространять каталоги отдельных книготорговцев, настаивая на использовании своего собственного двухгодичного каталога, где книги по-прежнему распределялись по языкам[302]. Базельский типограф Иоганн Опорин (1507–1568), однако, отказался соблюдать запрет, выпустив каталог на 76 страницах в алфавитном порядке по первым именам[303]. Он не был единственным исключением: английские книготорговцы также избрали собственный путь: располагали книги в своих каталогах сперва по формату, то есть по размеру книг, а затем по тематике и придерживались этого принципа вплоть до XVIII в.[304][305] По всей Европе книги продавались в основном не в магазинах, а на аукционах. Первый печатный аукционный книжный каталог