Выстрелы на пустоши - Крис Хаммер

Дуг на машине: старенький «форд», нанятый у кого-то из местных при помощи магической чековой книжки, выданной телевидением. Сзади до сих пор прикручено сиденье для малыша, в салоне пахнет голубым сыром. Интересно, во сколько обошлась эта колымага?

Телерепортер едет к церкви Святого Иакова, где сейчас работает съемочная группа. Мартина просят встать перед зданием, направляют на него отражателем солнечный свет, и Дуг приступает к интервью, не столько задавая вопросы, сколько подталкивая к ответам – словно они вдвоем, как коллеги, уже давно между собой обо всем договорились. А сговор и впрямь налицо: Дуг принимает надлежаще серьезный вид и переходит на тон телевизионного авторитета, а Мартин напускает на себя загадочность репортера-сыщика, как будто у него есть тайные информаторы и глубокие познания. Дает понять, что ведет расследование уже давно, в открытую называет своего работодателя, «Сидней морнинг геральд», и намекает на связи в полиции. По меньшей мере полдюжины раз говорится, что полная история выйдет в завтрашней газете.

Пять минут – и готово. Дуг пытается выманить еще немного информации, а операторы снимают дополнительные кадры, необходимые для монтажа. Мартин больше ничего не рассказывает, лишь намекает, что облечен доверием полиции, благодарной за его догадки, и уходит, оставляя команду Дуга возиться с записью. «Фантастика! Эй-би-си утрется!» – несется ему вслед.

Вернувшись к «Оазису», Мартин обнаруживает, что дверь заперта. Знака «Щасвирнус» нет. Он стучит. Безрезультатно. На ручных часах без двадцати пять. Вертолет «Десятого канала», поднявшись со стадиона перед школой, улетает на юг, вскоре за ним следуют и ребята с Эй-би-си.

Приятно, однако. Столько народу рвануло сюда ради его истории.

Он направляется к универмагу.

– Привет, Мартин! – встречает его улыбкой Фрэн Ландерс. – Пришли купить еще воды?

А ведь и правда не мешало бы, вспоминает Мартин и идет в конец прохода за двумя упаковками – в каждой по шесть литровых бутылок. Жаль только, машина осталась у «Оазиса», придется их тащить на себе. Возвращается Мартин по другому проходу, убеждаясь, что, кроме них с Фрэн, в магазине никого нет, и ставит воду на прилавок.

– Слыхали о полиции в «Истоках»? – спрашивает он, чтобы завязать разговор.

– Да об этом только и говорят. Все уши прожужжали. Телевизионщиков поналетело, будто трупных мух. Кошмарный народец.

– И то правда.

– К журналистам это, разумеется, тоже относится, – улыбается Фрэн. – Что касается вас, вы прощены.

Сквозит в ее поведении что-то кокетливое. Уж не подбивает ли она к нему клинья?

– Приятно слышать. Что говорят в городе?

Кокетливая улыбка меркнет.

– В запруде у Харли Снауча нашли тела, – со вздохом отвечает Фрэн. – По меньшей мере полдюжины. Их обнаружил то ли ремонтник из электрокомпании, то ли страховой инспектор, то ли вертолетчики пожарной бригады, когда заправлялись водой из запруды. Снауча увезли в Сидней для допроса. Ужасный человек. И зачем только его пустили обратно в город?

Мартин задумывается. Расспросить, что ли, подробнее? А смысл гоняться за городскими слухами? Робби Хаус-Джонс и Херб Уокер куда более надежные источники информации.

– Красивые цветочки. Болотный горошек, да? – Он показывает на маленькое белое ведерко с голубыми цветами, стоящее в конце прилавка.

– Он самый. Хороши, верно? Дать букетик?

– Не сейчас. Не смогу их унести. Они где-то здесь растут?

– Вокруг Негритянской лагуны, что на том берегу реки, все ими усеяно. Красиво. Только в засуху, без воды, их нет. Я свои собираю возле Беллингтона. Даже у Мюррея их почти нет, но я знаю одну заводь. На заре при первых лучах солнца там просто волшебно.

– Далековато вам приходится за цветочками ездить.

– Не совсем: я и так мотаюсь каждый день в Беллингтон за газетами, молоком и хлебом.

– И заодно возлагаете болотный горошек на могилу Байрона Свифта.

Фрэн застывает, ее лицо становится непроницаемым. Мартин вспоминает, как она молилась в церкви Святого Иакова. Интересно, за кого?

– Успокойтесь, Фрэн, я не собираюсь указывать ваше имя в газете. Дело не в этом.

– А в чем?

– Объясните мне вот что. Почему вы оплакиваете Байрона Свифта?

– Он был хорошим человеком.

– Этот хороший человек убил вашего мужа.

– Знаю. Ужасный, непростительный поступок. Но вы не знали Байрона прежде. Он был хорошим человеком. Такой обходительный…

Мартин кивает, стиснув зубы. Пожалуй, лучше спросить в лоб.

– У вас был с ним роман?

Владелица магазина отвечает не сразу, хотя ответ очевиден по ее распахнутым глазам, ошеломленно приоткрытому рту и тому, как она невольно отшатнулась. И этот ответ «да».

– Вы напишете об этом в газете?

– Нет. Если даже придется, ваше имя не укажу. Правда, я лицо подневольное, есть редактор. Начальству нужно все, что можно раскопать об убийствах в «Истоках» и трупах в запруде. Годовщина трагедии у Святого Иакова отошла на второй план.

– Ясно.

– Фрэн, что вы можете рассказать о Харли Снауче?

– Для вашей газеты?

– Да. – Мартин кивает. – Я не буду ссылаться на вас.

Женщина вздыхает с облегчением, довольная сменой темы.

– Ладно. Полагаю, я ваша должница, все-таки вы спасли Джейми. Но, пожалуйста, не пишите о нас с Байроном. Джейми и так пришлось несладко. Незачем ему еще и это.

Мартин кивает.

– Обещаю: о вас ни слова. Разве что без указания имен.

Фрэн колеблется, вид у нее удрученный.

– Что вы хотите знать о Снауче?

– Сам толком не знаю. Все, наверное.

– Что ж, рассказывать особо нечего. Он объявился не так давно, года два назад, и стал жить в «Истоках», семейной усадьбе Снаучей. Эрик, его отец, был славным стариканом. Истинный джентльмен. Говорят, он выгнал Харли из дома и, пока жил, не пускал на порог. Когда Харли впервые зашел в магазин, я не знала, кто передо мной. Показался довольно милым, но было в нем что-то странное, что-то неправильное. Потом мне рассказали, кто это. После я разговаривала со Снаучем только по необходимости. Обслуживать не отказывалась, но и не привечала. Он, можно сказать, изгой. Бродит по городу вечно пьяный в своем мерзком старом пальто.

– А что он такого ужасного натворил?

– Разве Мэнди вам не рассказывала?

– Да не то чтобы, – уходит Мартин от ответа. – Эта тема ее слишком расстраивает.

– Да, тут вы правы.

– Вы ведь подруги с Мэнди?

– Да. Она была со мной очень мила после смерти Крэйга, много помогала. А я время от времени присматриваю за Лиамом.