Идеальный герой - Виктория Коннелли

Возможно, в этом и заключалась одна из причин, почему Джемма решила стать актрисой. Некая часть ее существа желала быть столь же ослепительной, как и ее мать. Джемме хотелось, чтобы люди увидели, что и она чего-то стоит, что она не просто дочь Ким Рейли, а самостоятельная личность, и чтобы доказать это, ей вовсе не нужен черный комбинезон. Она тоже талантлива — ничуть не меньше матери.

Вот только соперничество с собственной матерью выбивало ее из колеи, и Джемма спрашивала себя, к чему эти бесполезные хлопоты, зачем участвовать в заведомо проигранном сражении, ведь она сама никогда не стремилась выиграть.

— И не стремлюсь, — подтвердила она вслух.

Джемма знала, что всеобщее внимание и восхищение никоим образом не сделают ее счастливой. Несмотря на то что ей, конечно, хотелось, чтобы Оли смотрел на нее с таким же восхищением, как и на ее мать, и уделял бы ей столько же внимания, она понимала, что не в ее власти вызывать к себе такой интерес. Ей бы уединиться где-нибудь в уютном уголке с чашкой чая и вязаньем. Представив себе это, Джемма даже рассмеялась. Все-таки она безнадежно старомодна для своих лет…

Она нашла в сумочке красный блеск и слегка подкрасила губы. Прическа в стиле Энн Эллиот и платье девятнадцатого века совсем не сочетались с ярко накрашенными губами, но так Джемма чувствовала себя чуть более заметной. Она услышала, как в туалет кто-то вошел, — это была ее мать.

— Вот ты где!

— Мама!..

— Я-то думала, ты звонишь! Куда ты пропала?

В тоне Ким сквозило раздражение, и Джемма поняла, что пропустила обстоятельный рассказ о каком-то интересном случае, который наверняка уже слышала тысячу раз.

— Почему ты не за столом и не строишь глазки тому классному парню?

— Оли?

— Оли, конечно, кому же еще!

На мгновение перед глазами Джеммы промелькнул Роб.

— Если ты сама им не займешься, я могу взять его на себя! — игриво подмигнула ей мать.

— Мама!

— Не называй меня мамой! — отрезала Ким, отодвигая дочь от зеркала.

Джемма смотрела, как мать вынимает помаду кроваво-красного цвета, которой пользовалась уже лет на двадцать дольше срока, положенного приличием. Затем она стала припудриваться. Джемма в подробностях знала всю процедуру. Ким трижды щедро побрызгалась духами «Ночная женщина». Джемма поморщилась. Этот аромат ей никогда не нравился — слишком он был тяжелый и приторный, но мать, куда бы ни отправлялась, всегда брала с собой флакон любимых духов.

— Как я — ничего? — спросила Ким, расправляя и укладывая черные пряди.

— Ничего, — ответила Джемма.

Они вместе вышли из туалета.

— И вот что, моя дорогая, — остановилась Ким на пути в зал. — Постарайся перемолвиться со всеми хотя бы словечком. До сих пор ты сидела за столом как манекен. Если захочешь, ты же можешь блистать остроумием, но, мне кажется, у тебя просто нет желания.

Джемма вздохнула: наконец-то мама начала хоть немного ее понимать.

После обеда, за которым была рассказана не одна история о той поре, когда Ким Рейли была секс-символом, настало время снова приступить к съемкам.

— Рада была с тобой повидаться, — целуя мать в щеку, сказала Джемма с вежливостью хозяйки, которая провожает засидевшегося гостя.

— Ты прощаешься со мной так, будто я куда-то уезжаю, — заметила Ким.

— Разве ты не домой?

— Да я только что приехала! — засмеялась мать.

— Ты что, остаешься?

— Я сняла номер на пару ночей в гостинице здесь, недалеко. В Чармуте — так, кажется?

Джемма кивнула:

— А я и не знала…

— Конечно не знала! Я хотела сделать тебе сюрприз. Подумала — вот приеду и посмотрю, умеет моя дочь играть или нет.

Джемма промолчала, понимая, что мать не шутит. Ким хотела проверить, не пропали ли даром деньги, которые она не один год вносила за обучение дочери в театральной школе.

— Но хорошо ли это? — неуверенно начала Джемма. — Я не знаю, вдруг Тереза…

— О, я уже все утрясла! Она сказала, что я могу оставаться с вами, сколько захочу. И даже дала понять, что очень дорожит моим мнением. А с моим опытом я ей кое-что могу и подсказать!

— Но ты же не режиссер…

— Дорогая моя девочка, в таком деле опыт не главное. Важны везение и немного наглости.

Глядя, как ее мать на всех парусах помчалась к Терезе, Джемма закрыла глаза. Все это постепенно превращалось в кошмар.

Софи тронула ее за плечо.

— Здо́рово! — восхитилась она. — Мне бы такую маму!

Джемме хотелось сказать: «Забирай мою», но, чтобы не показаться неблагодарной, она промолчала.

— Просто не верится, что она приехала сюда повидать тебя!

Джемма покачала головой:

— Она приехала сюда не меня повидать. Она приехала, чтобы все повидали ее.

Она почти в ужасе смотрела, как Ким подскочила к Терезе. Режиссер, очевидно, о чем-то серьезно разговаривала с Оли, но с приближением Ким оба умолкли. Та, увидев красавца-актера, затрепетала длинными ресницами.

— Роль Анжелы Тиррел стала знаковой для телевидения семидесятых, — донесся до Джеммы голос Оли.

— Ах, вы просто душка!

От комплиментов Ким начинала таять.

«Нет, — снова пришло в голову Джемме, — мама приехала сюда вовсе не повидаться со мной».

— До чего несправедливо! — жаловалась Бет с дивана. — Все пошли в паб веселиться вместе с Ким Рейли, а я сижу здесь с растяжением, как прикованная!

Было десять часов вечера, и в Уэнтуорт-хаусе уже знали о приезде бывшей телезвезды.

— Но я тоже сижу здесь и не могу туда пойти, — возразила Кей.

— Да, но ты не в счет, — вздохнула Бет.

Кей смотрела на нее в изумлении, не зная, что на это ответить.

— Ну, понимаешь, — добавила Бет, заметив, как изменилось лицо хозяйки, — ты же не актриса. Для тебя встреча с Ким Рейли не так важна.

Кей пришлось признать, что ее гостья по-своему права, хотя ей ничуть не меньше хотелось встретиться с известной актрисой. Правда, общения со знаменитостями у нее сейчас было хоть отбавляй — от одной только Бет у любого нормального человека потемнеет в глазах.

— Боже, ну и скука! — вздохнула Бет. — Я бы ни за что не смогла жить во времена Джейн Остин и целыми днями сидеть дома!

— Как продвигается «Гордость и предубеждение»? — с беспокойством поинтересовалась Кей.

— Уже никак, — заявила Бет. — Я дочитала до места, где Элизабет поссорилась с Дарси из-за того, что он не захотел с ней танцевать, и бросила.