«Волос ангела» - Василий Веденеев

— Почему выбрали именно вас?

— С Черновым раньше служили вместе, в одной дивизии. Тот и рекомендовал как «храброго и предприимчивого офицера», — усмехнулся Березин.

— Зачем нужны воры, не говорили?

— Нет, этого не говорили. Даже не знаю, должен ли я был ехать в указанный хозяином явки город вместе с Гириным или один.

— Полагаете, вам не очень доверяли? — Айвор Янович откинулся на спинку стула. — Да вы пейте чай, остывает.

— Трудно сказать, — задумчиво помешивая ложечкой в стакане, ответил Березин. — Может, не хотели раньше времени посвящать во все детали? Один раз, когда мы с Гириным были у Чернова, приехал некий господин в штатском. Его сразу провели к генералу. Чернов вошел следом, и дверь осталась неплотно прикрытой. Я с детства хорошо владею языками — английским и французским, благодаря этому понял, о чем говорили в кабинете генерала.

— На каком языке шел разговор?

— На английском. Чернов тоже свободно говорит. Когда приезжали союзники, его отправляли сопровождать. Подполковник вообще пользуется большим доверием генерала и потому имеет с ним смежный кабинет. Господин в штатском говорил, что разведка Империи очень заинтересована в скорейшем развертывании операции и готова начать ее, но не хватает людей, чтобы это сделать во многих городах России сразу. Называлась Москва как место первого удара.

— Удара? Вы не ошиблись?

— Нет. Он так и сказал — удара. Похвастался, что у них, то есть у разведки Империи, есть здесь строго законспирированный человек, которого называют «старым другом». Он якобы должен начать, а остальные последовать его примеру.

— Гирин тоже знал английский? И известно ли Чернову о вашем знании языка?

— Нет, Гирин языками не владел. Он даже болгар и сербов с трудом понимал, — засмеялся Березин. — А Чернов… Думаю, он не знает, что я владею английским. По крайней мере, я сам ему об этом не сообщал, в юнкерском училище был принят французский, а английский я учил дома.

— Куда потом делся господин в штатском? Как он выглядел?

— Выглядел обычно: прилично одет, светловолосый, этакий блондин с сединой и ранней лысинкой, сытый, розовый. Ну, что еще? Раньше я с ним не встречался, после — тоже. Его, наверное, вывели через другую дверь. Но после его визита нас заторопили, а Чернов стал подбирать новые кандидатуры, формировать группы офицеров для отправки сюда.

— Они вам известны?

— Нет. Господа из контрразведки не очень разговорчивы.

— Понятно. — Айвор Янович снял пенсне, положил его перед собой на стол. Лицо его сразу сделалось как-то строже. — Скажите, Александр Владимирович, вы не согласились бы нам немного помочь?

— Стать сексотом? Кажется, так это называется у жандармов? — криво усмехнулся Березин. — Нет, увольте, я не предатель.

— Да и мы не жандармы! Они душили всякое свободомыслие в народе, а мы призваны народом охранять его свободу от посягательств таких, как этот лысоватый розовый блондинчик из разведки Империи! У меня есть серьезные сомнения в том, что он хочет дать нам хлеба для пострадавших от голода, помочь пустить фабрики и заводы, построить для людей дома и предоставить им работу. Да, не надо прятать голову в песок, уподобляясь страусу, — у нас есть еще безработные, но мы это явление ликвидируем. Однако господа из Империи здесь нам отнюдь не помощники, а только враги. Враги русского народа, выбравшего новый путь государственного развития. Вот и думайте, Александр Владимирович, кого вы не хотите предавать — русский народ, свою Родину или интересы крупного капитала Империи, которые представляет розовый блондин из их разведки. Я не обращаю вас в марксизм, но вспомните, как продали Россию и ее солдат господа союзники. А теперь снова хотят попытаться пока неизвестным нам способом всадить нож в спину тем же солдатам, пришедшим домой с фронтов, снявшим шинели и готовым начать мирное строительство своей республики. Понимаете, СВОЕЙ!

— Вы горячо агитируете, но чтобы думать, я должен знать, чего именно вы от меня хотите?

— Два варианта. Первый — если Гирина не знают на явке в Екатеринославе, мы подберем похожего на него сотрудника, и он пойдет туда с вами. Второй вариант — пойдете один. Разработаем легенду, правдоподобно объясняющую ваше длительное непоявление: в нее войдут драка на судне, гибель Гирина, ваш прыжок за борт и так далее. Способы связи оговорим, прикроем вас надежно. Как вы понимаете, нам очень важно знать, что затевают эти господа, где и как готовятся нанести нам удары. В этом вы и можете нам помочь.

— А что будет со мной потом? — Березин, испросив разрешения, закурил папиросу. Чекисты его озадачивали. Разительно непохожие — тот, на юге, был явно из рабочих, а этот, чувствуется, хорошо образован, видимо, занимает ответственный пост, но есть в них нечто общее. Страстная вера в правоту своего дела? Преданность ему? Действительно ли так они пекутся о благе народа, как говорят, или это пустое фразерство?

Дать согласие и попробовать скрыться от них, предупредив хозяина явки? Но он его не знает в лицо, а чекистам известен адрес явки, и там может ждать их человек; тогда только еще и не хватало ему начать рассказывать о чекистах. Даже если там и остался настоящий хозяин, первое, что он сделает, если хоть на йоту не поверит в легенду, — уберет его, Березина, или это сделают потом по указке Чернова. Заколдованный круг, да и только. С другой стороны, коли уж начал говорить, теперь рот не закроешь. И что его связывает с эмиграцией — родных и семьи там нет, не успел обзавестись, здесь тоже никого не осталось из родни. Такое лихолетье пронеслось над Россией, что многие оказались, как он, единственными представителями некогда многочисленных семейств. Каков же будет ответ чекиста на его вопрос?

— Сейчас об этом рано говорить, — Айвор Янович надел пенсне. — Несколько преждевременно, я бы сказал. Сначала нам стоит научиться доверять друг другу, я бы даже сказал — лучше понимать друг друга. Знали Гирина на явке?

— Этого я с уверенностью сказать не могу. Просто не знаю, — развел руками Березин. — Чернов не очень умный человек, он прекрасно умеет нравиться начальству, всегда может оказаться рядом в нужный момент, уловить еще не высказанное желание: есть люди, владеющие подобным лакейским искусством. Но рядом с ним, в контрразведке и разведке, работают весьма опытные офицеры, хорошо подготовленные во всех отношениях. Насколько известно мне, у них есть определенные каналы связи с их людьми здесь. Могли передать по ним наши приметы или еще каким-то образом застраховаться. А подробностей из жизни Гирина я не знаю, не могу рассказать о его привычках, семье. Мы встретились только у Чернова и ранее знакомы не были.

— Понятно, — кивнул чекист. — Поживите пока здесь. Мне говорили, вы интересуетесь газетами? Вам будут их приносить. Если хотите, могу предложить Диккенса. На английском.

— Буду благодарен, — слегка поклонился Березин. «Значит, ему доложили и о моей просьбе дать для чтения романы. И предложение почитать Диккенса, в свою очередь, может быть проверкой на знание языка. Что же, все правильно. Как это он сказал — научиться доверять друг другу? Посмотрим».