Заколдованная Элла - Гейл Карсон Ливайн

В карете меня втиснули между Хетти и Оливией — было неудобно, зато они грели меня своими боками. Мамочка Ольга, сидевшая напротив, резко повернулась к отцу.

— Раньше мне было неловко спрашивать, котик, но теперь можно. Насколько мы богаты?

— Ну, примерно как и раньше… Неужели ты думала, моя глупышечка, что после свадьбы сундуки размножаются? — Он обнял ее.

— Нет, зайчик… — Она снова выпятила губу. — Просто спросила.

— А я ответил.

— Может, я и глупышечка, но я не поняла твоего ответа. Сколько есть у меня, я знаю, а сколько у нас — нет.

Отец посмотрел ей в глаза и положил руки ей на плечи.

— Любовь моя, ты должна быть стойкой.

Я напряглась.

— Я пришел к тебе нищим, мне нечего предложить, кроме себя самого. Я надеялся, тебе этого достаточно…

Она погладила его по щеке.

— Ты — мое счастье, больше мне ничего не нужно. — Тут до нее дошел смысл его слов. — Нищим? Как это нищим?! Наверное, в переносном смысле! Неужели ты правда нищий?

— После краха мне удалось сохранить только гардероб — свой и Эллин. В общем-то, и все.

— Мама! — завопила Хетти. — Я тебя предупреждала! Что мы всем скажем? Я же знаю, что Элла…

Но ее заглушил вой мамочки Ольги:

— Ты меня совсем не лю-у-у-у-у-убишь! Ты меня обману-у-у-ул, ты разбил мне се-е-е-ердце!

Отец притянул ее к себе. Она разрыдалась ему в плечо.

— Мы теперь бедные, да? — в панике пищала Оливия. — У нас совсем нет денег? Мы умрем с голоду?

— Тихо ты, Оливия! — одернула ее Хетти. — Мы не бедные. А вот Элла бедная. Ее надо пожалеть. Но…

Договорить ей не дали. Мамочка Ольга перестала рыдать и высвободилась из отцовских объятий. Она протянула руку ко мне и сорвала у меня с пояса ридикюль.

— Что у тебя там? — Она вытряхнула содержимое себе на колени. — Деньги? Драгоценности?

Гребешок и носовой платок — но гребешок мамочка Ольга изучила всесторонне:

— Черненое серебро. Я его заберу.

Она швырнула мне ридикюль и снова протянула свою лапищу. Карету тряхнуло, а мамочка Ольга схватила мой браслет и хотела его сорвать. Я оттолкнула ее, но хватка у нее была крепкая.

Отец потянул ее к себе и взял за руки:

— Ольга, мы любим друг друга. Все остальное неважно. А скоро я снова уеду по делам и верну все свое достояние — и с избытком.

Она его словно не слышала:

— Эта попрошайка не будет жить в моем доме как знатная дама! Пусть зарабатывает себе на пропитание!

— Ольга, душа моя, я рассчитываю, что к Элле будут относиться с должным уважением, — увещевал ее отец. — Нельзя делать из нее служанку в собственной семье. Ты понимаешь меня, моя сладкая?

Мамочка Ольга кивнула, но испепелила меня взглядом.

— Мама, я рассчитывала, что мы станем богаче и сможем…

Кучер открыл дверцу кареты. Мы прибыли в мой новый дом.

Мой сундучок отнесли по сумрачным коридором в гостевую спальню — богато обставленную, но донельзя мрачную. Горничная зажгла три канделябра, а толку все равно никакого — свет не помог. Она откинула покрывало на кровати и ушла.

Мне ужасно хотелось, чтобы Мэнди пришла и поцеловала меня на ночь, — жаль, она должна была приехать из нашего старого дома только завтра. Я осталась один на один со своими опасениями. Что со мной здесь сделают? Как мамочка Ольга накажет меня за отцовский обман? Скоро ли Хетти снова начнет мной помыкать?

Хетти, конечно, не заставила себя дожидаться. Первый приказ я получила уже на следующий день. Это было, когда лакей объявил, что к нам с визитом пришел Чар. Пришел он ко мне — однако Хетти приказала мне сидеть в своей комнате, а сама его принимала.

— Милая, ты мне помешаешь.

— Это ты мне мешаешь! Он пришел ко мне!

— Иди к себе, Элла. — Хетти погладила мамино ожерелье. — Принца я тоже беру себе.

Оказавшись в своей комнате, я затопала по полу — вдруг Чару станет интересно, что это за шум, и он придет посмотреть? Но пол и стены были очень толстые, и он ничего не услышал.

А потом Хетти сказала:

— Может, поначалу он и правда будет приходить к тебе, но со временем я его завоюю. Когда он прощался со мной, то сказал, что наш разговор навеки запечатлелся в его памяти.

На следующий день Чар снова пришел, и меня опять посадили под арест.

Половину времени, которое Чар пробыл у нас, я простояла под дверью своей комнаты — пыталась заставить себя выйти за порог и избавиться от проклятия. Вторую половину я простояла у окна, высматривая Чара. Уходя, он бросил взгляд на дом. Я было помахала, но Чар уже отвернулся.

В моей волшебной книге в день отъезда Чара в Айорту появился отрывок из его дневника. Чар меня видел.

Элла меня избегает. Я дважды навещал ее, но мне сказали — она уехала с визитами. Оба раза ее сводная сестрица Хетти говорила, что Элла вот-вот вернется, и я ждал ее часами, но она так и не появилась.

А вчера я обернулся — хотел в последний раз посмотреть на ее особняк, раз уж я не могу в последний раз посмотреть на нее. А она стояла у окна на верхнем этаже.

Надо было мне тут же вернуться и потребовать, чтобы меня к ней пустили, но я совсем растерялся. Почему она там оказалась? Неужели она от меня прячется? Неужели сердится или обижается? Если да, почему она не вышла в гостиную и не объяснилась со мной? Уверен, у нее хватило бы на это духу.

Тогда я решил вернуться вечером и потребовать встречи с ней. Но оказалось, матушка устроила мне сюрприз — прощальный прием — и уйти было нельзя. Я бы сходил к Элле и утром, но отцу не терпелось отправиться в путь, и я не мог его задерживать.

Может быть, ей неловко, что она съехала по перилам, и она считает, что зря я ее на это подбил? Может быть, ее отец и его новая жена были недовольны?

Я хотел рассказать ей, как дома однажды целый день катался по перилам и сам не заметил, что мало-помалу протер бриджи.

Она бы, наверное, посмеялась. Насмешить меня для нее пара пустяков — а мне завидно.

А вместо этого мне пришлось слушать трескотню сестрицы Хетти. Не понимаю, как ей удается изливать непрерывный поток слов и при этом все время натужно улыбаться — и я в жизни не видел таких огромных зубов. Наверное, здорово щелкает орехи. Зря я так. Обычные зубы, разве что слегка крупноватые.

Младшенькая сестрица Оливия почти ничего не говорила, но уж как ляпнет, мало не покажется. Поинтересовалась, могу ли я приказать подданному, чтобы тот отдал мне все свое состояние. Я спросил, затем мне чужие деньги, а она удивленно вытаращилась и говорит: «Вы же хотите стать еще богаче». Будто это само собой разумеется.