Цветы Персефоны - Хосе А. Бонилла

размахивать руками, быстро бормоча что-то по-французски и расхаживая взад и вперед. Внезапно она подошла к мальчику, схватила за плечи и впилась в него взглядом, так близко, что Алекс почувствовал, как ее сладкое, с привкусом мятной жвачки, дыхание ласкает его раскрасневшиеся щеки.

– N’est pas une blague, Alex[55]. Мы в опасности. Я не знаю, отчего и почему, но то, что нашли mon père[56] и члены экспедиции, ищут субъекты, которым неважно, как они это получат. И многие люди уже погибли, защищая эту тайну.

– Что было в той шкатулке? – спросил мальчик, изо всех сил отстраняясь от молодой женщины.

– Я могу только догадываться, что в ней было, по описанию mon père[57]. – Она пожала плечами. – Все, что я могу тебе сказать, это то, что это были не очень большие объекты, судя по тому, что было описано в дневнике.

– Объекты? – нотка тревоги отозвалась внутри Алекса.

Натали покраснела, осознав свою ошибку.

И вдруг дом содрогнулся.

Наверху раздался сильный взрыв, похожий на взрыв бомбы. Алекс вскочил с дивана, как от удара молнии.

Натали смотрела в потолок, как будто ее глаза могли рентгеном проникать сквозь бетон и видеть, что происходит над их головами.

Дом был еще цел, хотя фундамент сотрясался и ходил ходуном, стропила скрипели, как кусок целлофана.

Тишина, последовавшая за шокирующим взрывом, сменилась медленным, похожим на шаги стуком, который эхом отдавался в ее ушах, сопровождаемый звуком бьющегося стекла.

Натали, оправившись от первоначального потрясения, схватила Алекса за руку и с силой потянула его.

– Давай, Алекс! Они здесь! – Выражение неописуемого ужаса появилось на лице девушки.

Алекс не двигался с места, он прижался к полу столовой, пораженный ситуацией, которая с каждой секундой выходила из-под контроля.

Звук шагов затих.

– Алекс, s’il vous plaît[58]! – умоляла девушка.

– Что это было, черт возьми?! – воскликнул мальчик.

– Je ne sais pas[59], Алекс, но я не собираюсь оставаться здесь, чтобы выяснить это. Уходим, ради бога! Сейчас же!

Им хватило бы тридцати секунд.

За полминуты он смогли бы добраться до двери. И если бы им повезло, они смогли бы даже выбежать из сада и скрыться на улице. Однако к тому времени, когда они решились двигаться, было уже слишком поздно.

На самом деле, столкнувшись с черной пустотой в глазах существа, они поняли, что все равно не смогли бы убежать от этого кошмара.

Сын Локи

Время относительно. И хотя теория Эйнштейна неоднократно ставилась под сомнение, ясно одно: для самоубийцы, падающего с небоскреба, секунды длятся не так, как для влюбленного, целующего свою возлюбленную.

В первом случае время тянется, пока перед глазами человека проецируются главные моменты его жизни; во втором – мгновения тают в легком вздохе, который хочется повторять до бесконечности, как проклятие Прометеевой пытки.

Для Алекса золотые песчинки времени в виртуальных песочных часах зависли в пустоте, инертные, убитые ужасающей сценой, разворачивающейся перед его глазами.

Стук сердца гулко отдавался в груди при каждом толчке, в ушах звенело, звук усиливался внутренним эхом, которое казалось мальчику громом. Рядом с ним кричала застывшая Натали, ее глаза застыли от ужаса. Но ее крик был неслышным, приглушенным, настолько страшным, что, казалось, лопнет.

Он моргнул раз, два, пытаясь выбраться из этой безумной временной петли. И после того как его веки опустились в третий раз и открылись снова, реальность, превратившись в оглушительное цунами, снова окружила его во всей своей полноте, сотрясая до последнего атома его существо.

Чудовище – любое другое описание было бы просто эвфемизмом – шагало сквозь двойные двери столовой.

Волк?

Да, он был похож на волка. Но был ли это на самом деле волк?

Он совсем не был похож на тех, кого он столько раз видел в зоопарке: млекопитающие, похожие на крупную серебристошерстную собаку.

Этот был размером с медведя. С темной шерстью, которая, как черная дыра, способна поглощать свет и цвета вокруг себя, делая их пепельными и блеклыми. Его спина в нарушение всех законов природы вздымалась горой мышц. Грива свисала до мощного подбородка и челюстей, похожих на челюсти аллигатора. Из пасти с острыми зубами торчал толстый язык, усеянный гнойными кровоточащими нарывами. Глаза казались горящими углями, вплавленными в его плоть. У Алекса появилось ощущение, что в их зрачках клубится пар человеческих лиц, которые с трудом пробиваются наружу, отшатываясь, когда достигают света, заключенные в эту темницу много веков назад каким-то неизвестным проклятием.

Как это существо оказалось в его доме? Чего оно хотело и каковы были его намерения? – эти вопросы, в течение нескольких секунд пульсировали в мозге мальчика. И, на самом деле, какая разница, каков ответ? Им никак не поможет осознание того, что их жизни ничего не стоят в глазах этого существа. Внезапная смесь воя и мычания поставила их на колени, уши заложило от хрипа, который вонзился в их черепа, как ледяной снаряд, останавливая их реакции и замедляя мысли.

Звук был настолько ужасен, что потолок столовой раскололся надвое и осыпал их пылью и штукатуркой.

– Это… это Фенрир, – застонала Натали, согнувшись пополам, чувствуя боль всей кожей, пока глаза искали малейшую возможность для бегства.

«Как будто, назвав имя монстра, можно избежать кошмара», – подумал Алекс, охваченный страхом.

Что, если все это было просто дурным сном, галлюцинацией, вроде тех, что он переживал в школе, и он проснется через несколько секунд, когда его мозг решит положить конец пытке? А что, если он уже не сможет вернуться в реальность, навсегда потерявшись в лабиринтах своего безумия?

– Осторожно! – крикнул Алекс.

Мощным толчком он толкнул Натали через столовую, не позволив зверю, только что совершившему эффектный прыжок, откусить ей голову своими чудовищными челюстями.

Чушь! Это не было галлюцинацией. Жуткий зверь врезался в дымоход с силой трактора и разбил пол своими монструозными когтями, круша дерево и камень.

Прилив адреналина взбодрил его мышцы и заставил трезво оценить ситуацию. Огромный волк восстанавливался после неудачной атаки, яростно отряхиваясь от стекол и свалившихся на него обломков.

Это был их шанс. Возможно, единственный. Он схватил Натали за руку и потащил ее к двери.

– Не оглядывайся! – крикнул он ей. – Ради бога, не оглядывайся!

В безумном рывке Натали подвернула лодыжку и застонала. Алекс потащил ее на себе, а в этот момент позади них адское существо с яростью бросилось в погоню, пробив стену.

Десять метров, отделявшие столовую от выхода, тысячи раз пройденные, показались Алексу целым шоссе, протянутым каким-то злобным некромантом на край вселенной. И он