Вторжение. 22 июня 1941 года - Алексей Исаев

Взорванный мост в Каунасе.

Утро, «которое никогда не забудет наш народ» – это, очевидно, 22 июня 1941 г. Однако это мемуарное свидетельство (использованное, к слову сказать, небезызвестным В. Суворовым в качестве «доказательной базы» советского плана «освобождения Европы») не стыкуется с оперативными документами как 202-й мд, так и всего 12-го мехкорпуса. 202-я дивизия занимала оборону, седлая шоссе на Шяуляй у Каркленая, в глубине построения войск 8-й армии почти в полусотне километров от границы. В бой она вступила согласно своему ЖБД только в 20.00 23 июня 1941 г..[165]

Однако нельзя сказать, что мехсоединения 22 июня простояли без дела. Как указывалось выше, в 14.00 появился приказ № 1 8-й армии о нанесении контрудара «[главными] силами всего [12-го механизированного] корпуса – в направлении Таураге с задачей полного уничтожения противника. Удар нанести с фронта Варняй, Ужвентис».[166]

Несмотря на то что приказом Военного совета армии контрудар был оформлен только в 14.00, уже в 8.40 из штаба 8-й армии 12-й мехкорпус получает предварительное указание выдвинуть 28-ю тд полковника И. Д. Черняховского в упомянутый в приказе Ужвентис. Связано это было, очевидно, с отданными еще утром в 9.45 указаниями командования фронта о контрударе силами 12-го и 3-го мехкорпусов.

Подразделения получали боеприпасы на руки, чистили и готовили к бою оружие, помощника начальника оперотдела отправили в Ригу за картами. До 15.00 28-я тд получила последовательно три разных приказания. В 10.00 поступил приказ «сосредоточиться в районе лесов 8 км зап. м. Куршенай»[167] (к западу от Шяуляя). В итоге выдвижение 28-й тд началось только в 15.00 с задачей выйти в назначенный для контрудара район к западу от Куршеная к 19.30 22 июня. По дороге в назначенный район штаб И. Д. Черняховского встречает командира корпуса Шестопалова, который меняет район сосредоточения, на этот раз сдвинув его южнее железной дороги Шяуляй – Тельшая. В целом смена района сосредоточения носила непринципиальный характер – они варьировались в лесах у м. Куршенай. В сравнении с приказом № 01 этот район находился дальше в тыл и ближе к Шяуляю. Скорее всего, метаморфозы были вызваны оценками глубины прорыва противника. Так или иначе, 12-й механизированный корпус начал выдвигаться в назначенный район в светлое время суток.

Неудивительно, что дневные передвижения механизированных соединений в глубине построения войск округа были замечены противником. В ЖБД 4-й танковой группы по этому поводу есть запись следующего содержания: «На запрос о нанесении бомбового удара по смешанным моторизованным колоннам на дороге Скаудвиле – Шаулен с целью с самого начала причинить противнику большой ущерб I авиакорпус вынужден ответить отказом, поскольку в первый день наступления люфтваффе используется для разгрома наземной инфраструктуры ВВС противника».[168]

Тем не менее, решение об ударе с воздуха по советским резервам было все же принято с выделением соответствующих ресурсов. В ЖБД XLI танкового корпуса указывалось: «В течение второй половины дня воздушная разведка обнаруживает северо-восточнее Тауроггена и севернее Скаудвиле значительные передвижения танков в направлении 1-й тд. Многочисленные атаки «Штук» по этим скоплениям приносят хороший результат».[169] Эффект от удара оценивался в германских штабах едва ли не как сокрушительный. В ЖБД ГА «Север» имеется запись: «К вечеру в районе юго-западнее Шяуляй авиацией было подбито и уничтожено 150–200 танков и грузовых машин». Жертвой удара с воздуха стала 28-я танковая дивизия И. Д. Черняховского. Потери ее, конечно же, оказались намного меньше заявленных немцами. Согласно ЖБД 28-й тд «сильная бомбардировка» действительно имела место, но из строя были выведены лишь 10 боевых и 6 колесных машин.[170] Бомбардировке также подвергся командный пункт дивизии, что привело к потере еще 3 автомашин. Налет на штаб 12-го мехкорпуса уже поздним вечером обошелся без потерь.

Бомбардировке также подвергся сам город Шяуляй и его инфраструктура. П. Л. Боград, приехавший в ПрибОВО из училища лейтенантом, вспоминал: «Как только мы стали покидать свой вагон, над железнодорожным узлом появились немецкие бомбардировщики и безнаказанно, как на полигоне, не встречая никакого огневого сопротивления, бомбили узел. Как мы остались живы, я объяснить не могу. Все мои лейтенанты со своим скарбом были рядом со мной. Я впервые в жизни не в кино, не в газетах увидел немецкие бомбардировщики с черными крестами в желтом обрамлении».[171]

23-я танковая дивизия счастливо избежала бомбежки, но день был потрачен на выдвижение в район Плунге. В оперсводке штаба СЗФ от 22.00 22 июня в качестве местоположения 23-й тд указывался Тельшай.[172] В ЖБД 12-го мехкорпуса указывалось, что 23-я тд «только к исходу дня 22.6» вышла в район Плунге. Так или иначе, дивизия была готова с 23 июня действовать в полосе 10-го стрелкового корпуса. В какой-то мере вооруженным легкими танками Т-26 и БТ 23-й и 28-й танковым дивизиям повезло. Более быстрое выдвижение могло привести их к столкновению с элитной 1-й тд и тяжелым потерям.

Помимо ожидаемого эффекта (ударов с воздуха) перемещения советских подвижных соединений произвели на противника неожиданное воздействие. 2-я танковая дивизия 3-го мехкорпуса двинулась от Ионая к Расейняю для нанесения контрудара. Эти перемещения были замечены. В истории 8-й танковой дивизии указывается: «пришло донесение о том, что с востока на Ариогалу движется крупное танковое соединение русских. Вследствие этого наступление было отменено, а позиция на плацдарме усилена прибывшими тем временем на Дубиссу частями дивизии. Находившиеся западнее батальоны получили приказ ускорить свое движение в Ариогалу».[173] Так, не сделав ни одного выстрела, 2-я танковая дивизия приостановила наступление LVI танкового корпуса Манштейна.

На марше. Ряд соединений ПрибОВО на 22 июня 1941 г. находились в движении к границе. Так, 23-я стрелковая дивизия с 16 июня выдвигалась из летнего лагеря в районе Даугавпилса. Предполагалось, что к 23 июня дивизия перейдет Неман и сосредоточится в районе южнее Каунаса. К утру 22 июня соединение находилось в районе Кармелавы, за вычетом двух батальонов, уже находившихся на границе на строительстве укреплений. По крайней мере, к 11.40 дивизия была оповещена о начале войны. Марш был продолжен в 14.00, дивизия подверглась бомбежке, но без потерь. В конце дня командующий 11-й армией изменил задачу 23-й сд – она перенацеливалась на прикрытие Каунаса с запада. Причины этого очевидны: прорыв корпуса Манштейна к Ариогале создавал серьезную угрозу удара на Каунас с отсечением отходящих к городу войск от переправ.