Кащенко! Записки не сумасшедшего - Елена Котова

Это было в середине 90-х. Вспомнил Брайан об этом потому, что собрался в Москву. Месяц назад он получил роман от русской писательницы – уже на английском, – чтобы отредактировать и помочь издать на англоязычном рынке. Женский ироничный любовный роман, занятно… Практически готовый chick lit. В кондовой России появился изящный chick lit? Это должно поразить европейцев. Так это даже не женский роман, это же пародия на него, как он сразу не разглядел? По-русски затянуто, правда, но работы не так много. Надо поближе познакомиться с этой дамой, чтобы переделать текст так, как это сделала бы она сама, будь у нее больше мастерства. Заодно и Москву посмотреть, тем более за ее счет.

У Брайана была репутация модного редактора. Писать он начал сразу по возвращении из армии. Он уже уверился, что познал жизнь во всех ее проявлениях, и обсуждать эту обыденность с читателем считал докукой для обеих сторон. Кого она может поразить? Поражать же надо было непременно, поэтому свою первую книгу Брайан посвятил возвращению монголов из непокоренной России в шестнадцатом веке. Оставшись без провианта, они питались павшими лошадьми и собственными отмороженными гангренозными конечностями.

Успех книги Брайан принял как должное. Затем с такой же легкостью, как и в литературу, вошел он и в ряды фрилансеров ведущих изданий, писал колонки об обреченности Евросоюза в Guardian, светскую хронику и обзоры показов мод в Оfficiel. Иронично обличал коррупцию, расплодившуюся в ирландском, английском, а еще и в шотландском парламентах, и едко рассуждал о том, как евреи Нью-Йорка раздувают свою исключительность, спекулируя на холокосте. Его фишка – раскованная стилистика – была следствием пофигизма и глубокого знания жизни. Свою редкую способность к рефлексии он не тратил на осмысление сущности бытия, прошлого и настоящего. Главное – понимать окружающих настолько, чтобы они не мешали ему, Брайану, в хаосе бесконечных проявлений жизни делать то, что хочется.

Брайан готовился к отъезду в Москву. Стать редактором российского женского романа и сделать его бестселлером на англоязычном рынке – это было соблазнительно. Тем более что присланная рукопись была ироничной и едкой и крайне понравилась Брайану. Он паковал чемодан, предвкушая, как он откроет глаза русской авторессе на то, как мало та смыслит в литературе, когда турагент-француз сообщил, что, увидев ирландский паспорт Брайана, российское консульство требует представить вид на жительство во Франции. Иначе с какой стати консульство в Париже должно напрягаться и заниматься лишней визой для ирландца? Брайан понял, что на полдня придется поступиться пофигизмом, и лично явился в консульство прочесть лекцию о том, что вида на жительство у него нет и быть не может, ведь Ирландия – страна ЕС. На следующий день отправил с агентом коммунальные счета с парижским адресом, но вновь получил отказ: агент опять что-то напутал. В кретинизме агента – как и всех французов – Брайан не сомневался, но эта бесспорная истина ситуацию не объясняла. Конечно, все дело в его репутации журналиста, вскрывающего тайны. Еще одно подтверждение, что России есть много чего скрывать. По этому поводу он собирался закатить своей клиентке скандал, но тут явился курьер с паспортом, в котором русские проставили-таки визу. Брайан не любил отказываться от задуманного и тут же набрал номер московской клиентки:

– Полицейское государство! Совсем не впустить не решились, а дали визу на шесть дней, из которых один уже прошел. Я уже ничему не удивляюсь.

– Ты сможешь вылететь завтра? За четыре дня мы все успеем и Москву посмотрим…

– Постараюсь, – буркнул Брайан и, нажав «отбой», полез на сайт не Air France, а консульства России. Там он вычитал, что полиция отбирает у иностранцев паспорт при въезде в страну и возвращает при выезде. Снова набрал номер клиентки: сказать, что не приедет вовсе.

– Я знаю эти приемы коррумпированных властей. Думают сделать меня заложником! При выезде выяснится, что паспорт затерялся, и начнутся проблемы. Так же было в Косово. Знаешь, чем это кончилось? Я подрался в посольстве, выбил зубы одному из их мелких чинуш, но все-таки улетел. Конечно, я и в Москве могу кому-нибудь зубы выбить… Но только ради этого лететь?

Еще день был потрачен на убеждение Брайана, что паспорт забирает не полиция, а отель, и не до отъезда, а на одни сутки, чтобы отправить скан «в полицию» для учета выданных виз.

– Лететь на три дня? Не вижу смысла. – Едва Брайан капризно произнес эти слова, как понял, что его лишают-таки поездки в Москву те, кто это задумал. – Но вообще-то будет непрофессионально, если я тебя подведу… Ладно, приеду.

На излете зимы погода в Москве была ожидаемо мерзкой, а неулыбчивые, явно тупые сотрудники погранконтроля долго вертели в руках его паспорт, просто напрашиваясь на скандал. Брайан с трудом сдержал себя, понимая, что Россия – не столь предсказуемая страна, как Германия…

В Германию, точнее в Баварию, их полк перевели прямо из Нормандии. Ничего хорошего или нового в Германии не было. На очередных маневрах роте «зеленых», которой командовал Брайан, к тому времени уже сержант, надо было захватить мост и удерживать его, отбивая атаки «синих». Куда именно их сбросили, Брайана не интересовало ни тогда, ни потом. До погрузки в самолет они должны были еще заминировать подступы к аэродрому, поэтому в самолет ввалились мертвыми от усталости. Это было уже хорошо знакомое Брайану невыносимое состояние, когда в ревущей машине жара, нехватка воздуха, запах пота и пивного перегара, адреналин, скручивающий мышцы и лишающий разума, диктуют лишь одно: скорее прыгнуть, неважно куда.

С поля, на которое в тот ясный день кучно высыпались паратруперы, был виден аккуратный немецкий городок, просматривался и мост. Доносилось мычание и блеяние – в городке был базарный день. Брайан скомандовал роте надеть противогазы и захватить мост.

Баварцы давно привыкли к постоянным военным учениям и не удивились появлению черных беретов. Они были заняты базаром и собственным пивом. «Синих» все не было, к закрытию базара мост по-прежнему был перекрыт, и даже тупым бюргерам стало ясно, что путь домой заказан. Стадо потных паратруперов в противогазах в коммуникацию с бюргерами вступать отказывалось.

Приехала полиция, Брайан с готовностью вышел вперед, но облегчать жизнь немецким полицейским в его намерения совершенно не входило.

– Не понимайт дойч, не понимай англицки. Мы руссиш, ферштейн? – выкрикивал он. – Гитлер капут. Дас Криг ист форбай!

Полицейские, опешив, ретировались к машинам. От созерцания их нерешительности бюргеры роптали все громче. Полицейские ретировались, через какое-то время вернулись, уже, похоже, с представителями местной власти. Брайан продолжал валять дурака.

«Зеленые» удерживали мост еще часа четыре, игнорируя увещевания полиции и властей. Они стреляли в воздух и ждали. Закусывали, доставая из вещмешков еду, по-прежнему не стягивая противогазы, а лишь приподнимая края – так смешнее. Отчаявшиеся бюргеры уже смирились со своей участью и тоже притихли, тоже закусывали, сидя в открытых машинах и на своих бюргерских повозках…

«Синих» рота Брайана так и не дождалась. Около десяти пришла пара машин БМП, «зеленых» доставили на базу. Прояснилось и отсутствие «синих»: рота Брайана удерживала не тот мост, который был предписан, а который оказался ближе. Правда, «синие» не нашли ни того ни другого. Если вообще искали. Словом, день прошел славно.