Кащенко! Записки не сумасшедшего - Елена Котова

В Германии было, конечно, скучнее, чем в Нормандии: пиво, мелкие стычки с американцами с соседней базы. Брайан подбил двух дружков спереть немецкий танк, стоявший на базе для неизвестных целей. Через полчаса они уже катили по автобану, к изумлению водителей. Свернули к невзрачному кафе, решив особых буйств не учинять, а просто и без затей напиться. В кафе – или баре – местные смотрели футбол. Брайан с приятелями заказали напитки. К полуночи матч закончился, в баре оставалось не больше полудюжины посетителей, все втянулись в разговор с паратруперами. Хозяин жаловался, что автобан его разоряет: раньше пропустить стаканчик останавливался каждый третий, а теперь кому охота съезжать с трассы… Брайан поинтересовался, застрахован ли бар, заранее зная ответ, а хозяин тут же принес бумаги. Брайан уточнил, правильно ли он понимает, что избавиться от бара, получив страховку, – это именно то, что нужно, и получил ответ, что об этом можно было бы только мечтать.

– Иди и забери все, что тебе может понадобиться в будущем, потому что этот бар ты видишь в последний раз. Ну что, на улицу? – обратился Брайан к посетителям.

– Это что? – недоверчиво спросил хозяин, выйдя из бара.

– Не знаешь, что это? Panzer, будь я проклят. Ребята, с бутылками поможете? Нам все не унести!

Немцы дружно бросились в бар опустошать полки. Хозяин спустился сверху с двумя баулами и чемоданом. Брайан сел за руль и, запустив мотор, въехал в фасад бара, пробурив помещение насквозь, отчего оно аккуратно легло на землю под звуки битого стекла. Развернулся, наехал на образовавшуюся кучу и вертел танк в разные стороны, пока куча не превратилась в ровный слой строительного мусора…

– За выпитое мы с тобой расплатились, – сказал он на прощание хозяину.

Эту историю он рассказывал русской клиентке по дороге в ресторан, когда к исходу второго дня работы, очумев от рукописи, от взаимного узнавания и отельных сэндвичей, они направились ужинать в «Мистер Ли».

– В России нужно пить водку. А в китайском ресторане – пиво, – Брайан заказал водку с пивом. Официант осмотрел Брайана, который явился в ресторан в стоящих колом темных джинсах, ботинках на толстой подошве, ковбойке и подтяжках.

– Сукин сын, – бросил Брайан, – считает, что простая русская girl решила раскрутить иностранца на дорогой ресторан, а мужик оказался скупой.

– Вам все понравилось? – снисходительно спросил официант, убирая тарелки. Это не понравилось не только Брайану, но и его спутнице.

– Ох, зря вы об этом спросили, – сказала она. – Я заказала лапшу с креветками, а мне принесли с курицей.

– С креветками сегодня нет.

– Тогда зачем принимали такой заказ?

– Ошиблись.

– Но раз вы знаете, что подали не то, что я просила, зачем спрашивать, как мне это понравилось?

– Что? Я ничего не понял! Нет, я понял, что все не так, но о чем вы говорили? – Россия вновь заставила Брайана забыть о своем пофигизме, он вертелся на стуле, переводя взгляд со своей спутницы на официанта. Официант ходил по залу, бросая косые взгляды на их столик.

– Вот скотина! Ходит по залу и бросает хамские взгляды в нашу сторону! Позови менеджера, я хочу говорить с ним.

У менеджера был неплохой английский, что тоже было понятно.

– Ваш официант! Он думает, он кто? Он думает, что раз мы пьем водку, а не французское бургундское, которое у вас по триста евро за бутылку, когда ему красная цена тридцать, то мне можно хамить? Он оскорбил мою женщину. Вы понимаете, что это значит, оскорбить женщину, которая пришла со мной? Вы не знаете, с кем имеете дело…

Менеджер извинялся и спрашивал, чем он может скрасить их вечер.

– Вы не знаете, с кем имеете дело, – повторял Брайан. – Я ирландский паратрупер и колумнист ведущих изданий мира. А она, – он кивнул на спутницу, – известный писатель и журналист. Если этот тупой козел не извинится, я выбью ему здесь и сейчас все зубы.

– Можно, я его лучше сразу уволю? – проникновенно, но неискренне спросил менеджер, зная, что никакие силы небесные не помогут ему заставить официанта извиниться за обычное для Москвы ресторанное хамство. – Что вы хотите на десерт?

– Я не ем сладкого, – заявил Брайан. – Я бы выпил еще рюмку водки и кофе.

– Две водки и два кофе, – менеджер поставил напитки на стол. – За счет заведения.

– Разумеется, – заявила спутница Брайана, а Брайан попросил счет, подчеркнув, что под курицей он не подпишется. Бросив на стол черную карточку American Express, ухмыльнулся в лицо менеджеру:

– Я ирландский паратрупер. У меня на счету шестьсот прыжков. Вам же не нужен мордобой в ресторане. Вы молодец, все правильно поняли. Но того хама вы должны уволить…

Менеджер слушал, спутница Брайана тихонько ржала.

– Я знаю Россию, – сказал Брайан, когда менеджер отошел от стола. – Он все понял. Ему было стыдно, потому что он профессионал.

– Профессионал, – согласилась спутница, – только ему не было стыдно. Он стоял и думал: «Что за скотская у меня работа. Руководить кретинами-официантами и выслушивать ирландского паратрупера. Хочу спокойно отработать свою смену и уйти домой».

– Ты думаешь, он та-а-ак думал? – с сомнением спросил Брайан. – Вряд ли. Он высокоразвитый человек, не то что его официант, скотина. Слушай, может все-таки выбить ему зубы? Скотов надо учить.

Как надо учить скотов, Брайан хорошо знал. Его семья переехала из Дублина в Лондон, когда ему пришло время идти в школу, конечно же, лучшую. Поселились в буржуазно-сытом Саут-Кенсингтоне, и он был отправлен в католическую школу Сент-Филипс. Отец прививал сыну любовь к ценностям мировой культуры и рассуждал о бесконечности познания. В обмен на привитую любовь Брайан выторговал мотоцикл и стал крутым отвязным пацаном, что было необходимостью: жизнь коренастого, чуть ниже среднего роста мальчишки с ирландским акцентом в Лондоне середины 70-х не многим отличалась от жизни чернокожих детей США конца 60-х. В школе он столкнулся со скрытым пороком католической конфессии – два его друга стали наложниками священников, а Брайан заключил, что педофилия – лишь одно из проявлений жизни. Ему же ум и хорошие гены не позволяли ни уйти в примитивный протест изгоя, ни брести по отведенному обществом пути, снося обиды. Он был особенный и знал это. Уже тогда он знал, что должен самоутверждаться на всех и ничего не брать в голову, чему весьма помогали и длинные волосы, и сходки байкеров, где накачивались пивом и роком до одури, и драки как немедленный ответ на агрессию. После второго привода в полицию отец перевел его в школу Хилл-Хаус, а через два года отправил в Кембридж, в Тринити-колледж.

В университете державшиеся своей стайкой alumni Итона и Хэрроу были готовы принять его за своего, поскольку в Хилл-Хаус когда-то ходил принц Чарльз, но Брайану на это было начхать. Он читал то, что нравилось, и затевал в пабах либо драки, либо диспуты – по настроению. Главным развлечением было разогнаться на байке и прыгать с холма на мост, при этом не свалиться в овраг после приземления. В отличие от многих, он ни разу не покалечился.