Ловушка для бабочек - Евгения Перова

На следующий день гости действительно уехали, но не сразу: прямо с утра вся компания – только девочек оставили дома с няней – отправились в Сиену, где происходил традиционный праздник: Палио Провендзано. Как всегда, Ричард забыл предупредить Элис, и для нее эта поездка явилась полной неожиданностью. Аллены заранее забронировали места у окна в одном из домов, окружавших Кампо, где завершалось костюмированное шествие и проходили скачки. Элис с восторгом смотрела на кортежи в средневековых костюмах, выходящие на Кампо – барабанщики, знаменосцы, военные, пажи с вымпелами и со знаменами, лошади в нарядных попонах. Ричард, который уже бывал на Палио, разъяснял Элис, что каждый кортеж представляет одну контраду – исторически сложившийся еще в XIII веке район города:

– У них такие забавные названия, у этих контрад! Bruco, Chiocciola, Civetta, Giraffa, Istrice, Leocorno – Гусеница, Улитка, Сова, Жираф, Дикобраз, Единорог…

Но Элис его почти не слушала – она во все глаза смотрела на яркую разноцветную толпу средневековых персонажей, чувствуя, что мурашки бегут по телу.

– Вы представляете? – повернулась она к Ричарду. – Мне это снилось! Все эти люди, лошади. Так странно… В то утро, когда вы… Когда я вас нашла!

– А больше вам ничего странного не снилось? – спросил Аллен, очень серьезно глядя на Элис.

– Странного? Кое-что снилось…

– После расскажете, ладно? А то скачки начинаются!

Элис вздохнула: ну вот, какие-то скачки ему важнее! Хотя и понимала, что выбрала не то место и не то время для признаний. Она еще повздыхала, а потом невольно увлеклась зрелищем – лошади были неоседланные, так что наездникам приходилось нелегко. Наконец взрыв хлопушки известил о завершении состязания, и над Кампо разнеслась благодарственная молитва «Te Deum». Все они болели за разные контрады, и повезло только Мишель: выбранная ею лошадь пришла первой, пусть и без всадника, который слетел на последнем повороте.

Обедать они поехали в Сан-Джиминьяно, где было совершенно пусто – все туристы устремились в Сиену. Рассевшись на лавках за длинным столом, они так и набросились на суп риболитту, запеченное мясо и красное вино – самая простая и типично тосканская трапеза. А на десерт решили попробовать кастаньяччо с кедровыми орешками, которое совершенно не понравилось Мишель: не сладкое! Немножко погуляв по Сан-Джиминьяно, компания разъехалась в разные стороны: подробно осматривать все достопримечательности не было уже ни сил, ни времени, так что Эмма и прочие гости двинулись в сторону Флоренции, а Аллены и Элис отправились домой. Машину вызвалась вести Мишель, а Том сидел с ней рядом и руководил. Элис сначала хмыкала, поражаясь терпению Мишель, а потом невольно задремала.

Проснулась она от того, что машина остановилась, захлопали дверцы, Мишель с Томом, по-прежнему препираясь, пошли в дом, а Элис вздохнула и потянулась, приходя в себя и осознавая, что всю дорогу ее голова лежала у Ричарда на плече. И в ту же секунду Ричард поцеловал ее. Всерьез, по-настоящему – да так, что Элис мгновенно растаяла. Поцеловал, выскочил из машины и исчез. Элис посидела-посидела, тоже вылезла и на подгибающихся ногах поплелась в свою комнату. Разделась, приняла душ и села на кровать: внутри у нее все мелко дрожало. Она ждала Ричарда. После такого поцелуя он не мог не прийти. Но он все не шел, и тогда Элис встала, запахнула белый махровый халат и решительно вышла из комнаты – в конце коридора она увидела направляющегося к ней Аллена и побежала к нему со всех ног. Они целовались, забыв обо всем, но каким-то образом все-таки оказались у Рика в комнате.

– Подожди, подожди, – бормотал Рик, тщетно пытаясь оторваться от Элис. – Подожди, дорогая, нам нужно сначала поговорить.

– Давай потом поговорим. Я не могу больше!

Как оказалось, Рик тоже больше не мог, так что разговоры действительно пришлось отложить на потом…

Элис лежала, уткнувшись Рику в подмышку, и улыбалась: наконец! Наконец это произошло. Она поцеловала несколько раз, куда дотянулась, и Ричард поежился:

– Щекотно!

– Ничего, потерпишь, – злорадно сказала Элис, чувствуя, что опять вернулась в свое привычное состояние, а трепетная школьница исчезла навсегда. – Я же терпела.

– Я тебя не щекотал.

– Ты знаешь, о чем я говорю! Кто столько времени морочил голову бедной влюбленной девушке?

– Я, – со вздохом признался Рик.

– И тебе это нравилось!

– Еще бы! Ты так трогательно краснела. В меня никто еще так не влюблялся.

– В меня тоже…

Рик повернулся и поцеловал Элис, потом спросил, глядя ей в глаза:

– Поговорим?

Элис только кивнула, чувствуя, как ее сердце провалилось куда-то в пятки.

– Надо же что-то с этим делать! И, в конце концов… Я пережил аварию и здорово приложился головой, так что… В общем, в случае чего спишем все на аварию, хорошо?

– Рик, не тяни!

Он зажмурился и быстро произнес:

– У тебя в ноутбуке мой портрет.

– Что?

– Моя фотография. У тебя в ноутбуке. На мониторе. Сейчас нет, я проверил, уж прости. Но была! Моя любимая, между прочим.

– Да, была.

– Ты открыла мне дверь, одетая в чудовищный зеленый халат. Волосы ты заплела в косички. Ты мне дала одежду брата – черную футболку…

– С портретом доктора Хауса! А ты ехал к тетушке Мюриель, которой девяносто два года!

– Но не доехал. Кстати, я вас обязательно познакомлю. Она будет от тебя в восторге. Так, что еще? А, ты кормила меня бутербродами с ветчиной и мандаринами. И поила отвратительным вином.

– Ага, а ты пил и нахваливал!

– Это я подлизывался, чтобы ты не выгнала меня под дождь.

– Лицемер!

– И ты… Ты рассказала про своего сына. О том, как наутро после похорон ты забыла все и решила, что тебе пятнадцать лет и надо идти в школу. Как его полное имя, кстати? Ричард?

– Да. А ты рассказал мне про похороны своей матери. И про отца.

– Потом мы поднялись наверх…

– Помнишь, как ты не мог выговорить «мамихлапинатапай»?

– Так вот что за слово! А я замучился вспоминать.

– Но я не понимаю! Не понимаю! Как это может быть? Как? Авария случилась только утром! А ведь мы провели целую ночь вместе!

– Ты думаешь, я понимаю? Я заснул в твоих объятиях, а очнулся… Черт! – его передернуло. – Очнулся в машине, вниз головой, весь закоченел, нога застряла, дикая боль. Я не мог выбраться. Думал, там и сдохну. Потерял сознание. Потом – больница. Когда увидел тебя, я просто не знал, что и думать: сначала-то я решил, что эта ночь мне просто приснилась. Предположил, что переждал бурю в отеле и выехал рано утром. А тут реальная ты! С тюльпанами! Я же видел их у тебя в доме. И еще твои книжки, твой мистер Крикбас… Чудо какое-то, ей-богу!