Дневник Тернера - Эндрю Макдоналд

Нам потребовалось два дня телефонных переговоров, чтобы отыскать нужные часы. Потом из Филадельфии часы переслали на вашингтонский склад.

Служащему в Вашингтоне я сказал, что часы нужны очень срочно, и я пришлю за ними человека с чеком на 12000$. ответил, что они будут ждать в конторе. И они ждали. Я думал, что со мной поедет Билл, но я всю неделю был привязан к типографии. Зато Кэтрин очень хотелось помочь мне. В этой девушке есть что-то необузданное, хотя по ее виду никогда этого не скажешь. Первым делом Кэтрин занялась гримом, чтобы я стал похож на «Давида Блума» и она тоже – на «свою» фотографию. Грим за гримом, грим за гримом– я уже почти забыл, кто такой Эрл Тернер и как он выглядит!

Потом нам надо было угнать машину; Это заняло всего несколько минут, так как мы действовали уже привычным образом; паркуем пикап на стоянке большого торгового центра, идем на другую сторону, находим незапертый автомобиль и садимся в него. У меня были при себе кусачки, чтобы освободить провода, а уж найти нужные, и соединить их было делом нескольких секунд. Я рассчитывал, что на складе обойдется без насилия, но так не получилось. Представившись менеджеру, мы попросили принести наши часы. Он напомнил о чеке. «Чек при мне, – сказал я. – Вы получите его, как только я удостоверюсь, что часы именно такие, какие были заказаны».

Согласно предварительному плану, я беру часы и тотчас исчезаю за дверью, оставляя менеджера кричать, что ему вздумается. Но когда он вернулся с часами, с ним пришли два крепких парня, причем один из них встал между нами и дверью. Они сами себя обрекли. Открыв пакет и проверив его содержимое, я вынул из кармана пистолет. Кэтрин тоже взяла свой в руки и помахала им парню, чтобы он ушел с дороги. Однако, когда она толкнула дверь, та не поддалась. Кэтрин наставила пистолет на парня, и тот быстро проговорил: «Надо нажать на кнопку, чтобы она открылась».

Тогда я подошел к менеджеру и рявкнул: «Или открывай дверь, или я заплачу тебе за часы горячим свинцом!« Но он проворно выскочил в дверь, что вела из конторы в складские помещения, и захлопнул тяжелую железную дверь, прежде чем я дотянулся до него. В конторе оставалась еще девушка, ей я приказал открыть дверь. Но она даже не пошевелилась и сидела за столом окаменевшая, словно статуя, с открытым от ужаса ртом. Потихоньку впадая в отчаяние, я решил стрелять в замок. Потребовалось четыре выстрела, чтобы дверь открылась, и отчасти я сам виноват, потому что очень перенервничал. Мы побежали к машине, но менеджер опередил нас. Ублюдок хотел проткнуть нам шины. Я ударил его пистолетом по голове, и он упал на гравий. К счастью, только из одной шины вышло немного воздуха, и автомобиль был управляем. Мы с Кэтрин не стали терять даром время и постарались поскорее убраться оттуда. Ну и жизнь.

Только сегодня вечером, когда я собрал и проверил первый таймер, я убедился, что понравившиеся мне часы стоили наших с Кэтрин трудов. Новый таймер работает идеально; он ни разу не дал осечку, и теперь я уверен, что процент неудач сведется к нулю. Наладил я и ультрафиолетовую проверку банкнот для Билла, так что он готов печатать первые зелененькие, как только в понедельник доставят нужные химикаты. Его деньги не будут идеальными, но близкими к идеалу будут обязательно. По крайней мере, они пройдут все стандартные проверки, принятые в банках. Определить, что они фальшивые, можно будет только в лаборатории. Еще я спроектировал три взрывных устройства, которые могут проходить проверку рентгеном, не вызывая подозрений. Одно можно поместить в ручку зонтика – батарейки, таймер и все прочее. Тогда стержень заполняется термитом, если надо что-то поджечь, а ручка служит детонатором. Другой таймер-детонатор помещается в карманный транзисторный приемник (этот можно взорвать также с помощью радиосигнала), а третье взрывное устройство– наручные часы на батарейках с детонатором, вмонтированным в браслет. Естественно, взрывчатые материалы надо приносить и прятать отдельно, но это нетрудно, если использовать гипс в форме какого-нибудь привычного предмета, покрашенного в соответствующий цвет.

В первый раз на этой неделе у меня есть немного свободного времени, и можно чуть-чуть расслабиться. Сейчас я в чикагском мотеле и мне совершенно нечего делать до завтрашнего утра, на которое у меня запланирована экскурсия на «Иванстон Пауэр Проджект». Я здесь с пятницы, со второй половины дня, и у меня две цели: осмотреть «Иванстон» и передать фальшивые деньги одной из наших чикагских ячеек.

Билл запустил печатный станок в понедельник вечером, как только мы получили необходимые ингредиенты для чернил, и не останавливал его до раннего утра пятницы, всего пару раз смененный Кэрол ради нескольких часов сна. Только использовав всю имевшуюся в его распоряжении бумагу, он выключил станок. Мы с Кэтрин помогали ему тем, что резали бумагу и поддерживали рулоны с обеих сторон. От этой работы мы устали до смерти, но Организация срочно требовала денег.

Теперь они есть! Мне и во сне не снилось столько денег. Билл напечатал больше десяти миллионов долларов в десяти– и двадцатидолларовых купюрах – тонна новеньких хрустящих банкнот. Выглядели они что надо. Я сравнил десятидолларовую банкноту Билла с новенькой настоящей десяткой и не заметил никакой разницы, кроме серийных номеров. Билл – настоящий мастер своего дела. У него на каждой банкноте свой серийный номер. Этот проект наглядно демонстрирует, чего можно добиться, если все тщательно спланировать, действовать самоотверженно и много трудиться. Вот и Биллу понадобились полгода на подготовительную работу еще до того, как появился я и помог ему с химикатами и ультрафиолетом. У него все было проверено-перепроверено, прежде чем он включился в свою трех с половиной дневную гонку. Пятьдесят тысяч долларов новенькими двадцатками я привез с собой и вчера передал чикагскому товарищу. Его ячейка «отмывает» фальшивки, чтобы такая же сумма чистых денег попала в распоряжение членов Организации в этом регионе. Это требует большей ловкости и куда больше времени, чем их изготовление. В то время как я летел сюда, Кэтрин направлялась в Бостон с 800 000$ в своем багаже. На этой же неделе мы должны доставить наши деньги в Даллас и Атланту. В аэропорту каждый раз нервничаешь, проходя с опасным грузом проверку, но пока нет ничего, кроме рентгена, можно не бояться. Сейчас как будто особое внимание уделяется взрывчатым веществам. Но что будет, когда наши деньги разлетятся по всей стране?

Пока я летел из Вашингтона, у меня было время кое-что обдумать. Находясь на высоте в 35 000 футов, по-другому смотришь на вещи. Глядя на бескрайние поля, на дороги, на фабрики внизу, начинаешь осознавать, как велика Америка и за какое страшно трудное дело мы взялись. В сущности, наша программа стратегического саботажа ускоряет естественное падение Америки. Мы сносим изъеденные термитами опоры экономики, чтобы вся система рухнула на несколько лет раньше и более трагически, нежели, без нашего вмешательства. Ужасно сознавать, сколь малое влияние оказывают приносимые нами жертвы на естественный ход вещей. Например, наши фальшивки. Нам надо печатать и распространять за год по крайней мере в тысячу раз больше банкнот, чем Билл напечатал на прошлой неделе – как минимум десять триллионов долларов в год – прежде чем национальная экономика что-то почувствует. Американцы тратят в три раза больше только на сигареты. Конечно же, у нас есть два станка на Западном побережье, и мы собираемся установить еще в ближайшем будущем. А если я найду способ вывести из строя «Иванстон Проджект», то одним ударом нанесу убыток примерно в десять триллионов долларов – не считая удар по экономике из-за отсутствия электрической энергии на всех промышленных предприятиях в районе Великих Озер. Но мы делаем кое-что еще, и более важное, чем борьба с Системой. На длинной дистанции это несравнимо важнее. Мы куем ядро нового общества, новой цивилизации, которая восстанет из пепла прежней. В основе нашей новой цивилизации будет совершенно другое мировоззрение, и поэтому мы сможем прийти к ней революционным путем. Другого пути нет у общества, которое основывается на Арийских ценностях и Арийском мировоззрении, оно не может мирно заменить общество, ставшее жертвой духовной развращенности.