Доктор, который научился лечить все. Беседы о сверхновой медицине - Александр Никонов

«Блин!» — воскликнул я мысленно в тот момент разговора, осенённый резким воспоминанием. Доктору я это воспоминание не рассказал. А тебе, любезный читатель, расскажу. Вот какая история…

У меня есть один уральский знакомый — вообще не врач, инженер, — у дочери которого было тяжелейшее плоскостопие или что-то в этом духе, которое не давало ей нормально ходить. Ортопеды прописывали девочке какую-то специальную обувь, в которой она кое-как ковыляла. И никаких улучшений. Говорили, неизлечимо. Но мужик очень любил свою дочь. В результате человек сам разобрался с биомеханикой походки и с помощью каких-то приспособ и специальной обуви, которую лично сконструировал и все время регулировал, как подкручивают брекеты во рту (инженер все-таки!) свою дочь от неизлечимого вылечил. Она стала нормальной, без перекосов. Но на этом парень не остановился. Он пришел к докторице-ортопеду, которая его дочь лечила, и начал рассказывать, как надо исправлять таких людей, показывал ей углы какие-то, говорил о биомеханике. Кончилось тем, что тетя-доктор заявила: «Слушайте, я врач, я ничего не понимаю в этой вашей механике! Меня этому не учили». И баста.

В общем, вместо этой поучительной истории из эпохи Фарминдастриал я воспользовался своим служебным положением в личных целях и попросил Блюма поставить мне диагноз: а то шею чего-то стало подзажимать.

Доктор на какое-то мгновение глянул на меня чуть внимательнее и начал излагать:

— У вас проблема с шейно-грудным переходом. Под основанием черепа у вас болтаются позвонки, затем зона гипермобильности на уровне 3–4 позвонка, ниже всё «закоксовалось» из-за сидячего образа жизни. В результате шейно-грудной переход превратился в один большой конгломерат, все зоны надплечий, плюс плечи и все остальное превратилось в один фиксированный блок. Малоподвижный. В результате поджатыми мышцами пережимает сосуды, пережимает нервы, пережимает сосуды, подходящие к нервам. Из-за этого нет полной амплитуды движения в мышцах, соответственно, нет динамики жидких сред в межтканевых пространствах. В принципе, всё это можно восстановить. Далее — вопрос нарушения соосности, то есть стыковки суставов, конгруэнтности поверхностей. На этом этапе я уже что-то манипулирую, подцентровываю. Но в принципе без этих манипуляционных техник можно обойтись, организм сам всё отцентрует за счет мышечного баланса, просто это будет дольше. А я сжимаю время, экономлю чужие деньги и могу сделать это на уровне манипуляции.

Знаете, я попробовал. Собственно, даже не один раз. Каждый мой приезд к Блюму ознаменовывался препровождением меня в «тренажерный» зал, где из меня выделывали другого человека. А старого выдавливали. В силу эпизодичности старый черт из меня так и не вылез, а новый ангел влезть не успел. Но должен отметить, что все приезжающие в гости к Блюму друзья-родственники в обязательном порядке прогоняются через чистилище.

Больше всего мне запомнилась большая давилка, в которой три моих точки — две ноги и задница фиксировались, а на загривок оказывалось давление при помощи большого мягкого вала. И нужно было этому давлению сопротивляться. А ещё — качались ягодицы в каком-то полувисячем положении, и это очень здорово, ибо ягодичные мышцы — штука для организма чрезвычайно важная. Про жопу-то я сейчас рассказывать не буду, хотя и очень её люблю, а вот давилку огромным барабаном Блюм прокомментировал так в духе нашей беседы, приведенной выше:

— Смотрите. Здесь я вам зафиксировал таз. За счет двух своих ног у вас нет хода назад на этом стульчике. Я вас прибил в трех точках. А сверху поджал барабаном. И у вас получилась жесткая конструкция, у которой осталась единственная степень свободы — наклон вперед. Причем в определенном отделе позвоночника. Вы сопротивляетесь давлению грудным отделом. Плюс стоят умягчители, здесь и здесь. Плюс форма самого плессиметра или интерфейса подкладки, у нее есть своя жесткость, которая близка по жесткости к вашим тканям. Это даёт вход в ваше тело как раз за счет такой эластики. Это ведь не случайно, что она вот такая! Я делаю подбор материалов подкладок для разных тренажеров. Потому что у глаза, например, своя плотность, у руки — своя, у связки — своя. Кстати, прокладки могут меняться, потому что есть люди разного тургора, то есть разной плотности ткани. Это моя поляна, я на ней играю. Это моя скрипка Страдивари…

Чтобы виртуозно попадать в ноты, нужно понимать, как играет оркестр человеческого организма, состоящий из сотен и тысяч инструментов, каждый из которых ведёт свою партию. А еще можно сравнить организм с византийским двором, где каждый придворный интригует в свою пользу. В начале книги мы рассказывали, как одна рука может конкурировать за ресурсы с другой, теперь — продолжение той же саги.

— Разбил человека инсульт. Почему? Врачи вам объяснят — тромб закупорил сосудик. Я же говорю: причина в спазме. Сначала где-то возникает спазм, нарушающий кровоток, и это приводит к нарушению кровоснабжения на периферии — в мозгу. При этом главная задача организма — сохранение жизни. А если в результате нарастания асимметрии у вас всё больше и больше начинает работать правая, скажем, рука и всё меньше левая, в момент какого-то стресса человеку вдруг отрубает правую руку инсультом. Происходит левосторонний ишемический инсульт, то есть катастрофа в левом полушарии, поскольку управление перекрёстное — поражение левого полушария мозга отрубает правую, и наоборот.

Отчего такое произошло? Оттого, что организм уже достала асимметрия. Одна половина мозга (отвечающая за сильную правую руку) у него лучше снабжалась, а вторая пребывала в запустении. Организм эту ситуацию пытается таким образом исправить.

Но самое интересное — когда мы кидаемся эту ситуацию исправлять наоборот и начинаем срочно восстанавливать отрубленную и повисшую плетью правую руку, резко возрастает угроза второго инсульта.

— Почему?

— Потому что организм её разок отрубил, организм её отрубит и во второй раз. Вы сначала уберите причины, уберите перекос и тот самый спазм, а потом уже восстанавливайте руку. Но делают-то иначе! Руку начинают активно восстанавливать, дают упражнения на тонкую моторику, чтобы пальчиками шевелил и так далее. Организм руку отключил, врачи стараются подключить, организм снова шарахает вторым инсультом… Ошибка в том, что восстанавливать нужно не с периферии, а от центра — сначала восстановить весь позвоночник, потом присоединить лопатку, затем подключить плечо и так далее. А кисть — в последнюю очередь, потому что кисть — это конец сигнальной цепи. Начинать-то надо с восстановления симметрии на уровне тазобедренных суставов. Из глубины идти наружу, а не снаружи вглубь. А как это делается на практике, вы уже знаете и даже на себе успели почувствовать, Александр Петрович…

Блюм имел в виду установку, в просторечии именуемую «барабаном», я её уже описывал ранее — когда в горбину тебе упирается полужесткий огромный барабан, сгибает тебя усилиями инструктора, а твой позвоночник сопротивляется.

— В этом режиме и включаются мелкие глубокие мышцы. Когда мы начнем сегменты между собой сближать, собирать позвоночник, они начнут включаться, потому что это та же ситуация, как будто вы поскользнулись. Когда вас начинают заваливать в сторону, они тоже будут включаться. Хитрость только в том, чтобы так зафиксировать тело, чтобы эти мышцы начали тренироваться изолированно. И как только мы восстановили опорную и двигательную функцию позвоночника, мы можем начать восстанавливать опорную и двигательную функцию грудной клетки, потому что она одета на позвоночник. Это второй уровень. После этого мы можем начать к грудной клетке приделывать лопатку. Потом к лопатке приделывать плечо, далее кисть. Это и есть восстановление после инсульта. И никак иначе.