Доктор, который научился лечить все. Беседы о сверхновой медицине - Александр Никонов

А они в ответ плачут и говорят: ой, какой доктор жёсткий. А кто тебе ещё это скажет, если не жёсткий доктор? Родственники не могут, они тоже на доктора переваливают: объясните вы ей, дуре, мы не можем, она на нас обидится. Тут неверна сама последовательность действий — прежде чем бежать делать ЭКО, засовывать туда что-то, потом пытаться на гормонах прилепить, потом зашить всё вообще, чтобы он не вывалился, а потом, родив, нести к доктору: лечите его теперь до смерти! — нужно было сначала поправить свою утробу, своё здоровье, а потом уже ребенка делать. Любая иная последовательность действий принципиально ошибочна.

— Не согласиться трудно. У меня перед глазами истории несчастных родителей, которые, родив «неведому зверушку», мучаются потом всю жизнь со своим кривым и слабоумным, понимая, что, когда умрут они, вместе с ними закончится и его жизнь, потому как, кроме них, никому этот глубокий инвалид не нужен. Слышал, бывают случаи, когда престарелые родители убивают своего уже взрослого ребенка-инвалида, понимая безвыходность ситуации. Поэтому действительно лучше восстановить сначала своё здоровье, а через него здоровье своего будущего ребенка. Но это уже и не медицина, честно говоря. Потому что инструмент медицины — это скальпель и таблетка, а ни то ни другое здоровья не прибавляет и прибавить не может. И в этом смысле Блюм, который заявляет, что он не лечит, а продаёт здоровье, был совершенно прав, когда озвучил именно такой подход. Здоровье — товар для сознательных и ответственных граждан.

— Да, — согласно кивнула моя собеседница. — Когда-то медициной было то, что описывал Леонардо да Винчи, рисовавший биомеханику красивого человеческого тела. А сегодня медицина — это реанимация, операция, химиотерапия. Поэтому Доктор и отказывается от гордого звания медика, он и белый халат никогда не носил, будучи доктором медицинских наук. И медицинский институт он закончил не для того, чтобы стать врачом. А для того, чтобы получить знания для себя лично и для своей семьи.

У людей, которые видят, что он делает, постоянно возникает вопрос: а чем же он занимается, как это назвать? Это же не массаж. Это не экстрасенсорика никакая. Не мануальная терапия… И Блюм когда-то нашел хорошую формулировку: я не лечу, я тренирую. То, что он делает, — это тренировки. Он специалист по индивидуальным тренировочным программам, которые составляются для каждого отдельного человека с учетом его способностей — на специальных тренажерах, которые даже на тренажеры не похожи.

— Я вас удивлю, наверное, но слово «тренировки» придумал не Блюм. И вообще это плохое слово, — поморщился я. — От него веет фитнесом.

— Тем не менее, это, наверное, самое близкое слово, — не согласилась со мной Лена. — Да, слово «тренировки» действительно придумал не Блюм. Много кто тренирует. Вопрос в том, что именно ты тренируешь, какие сегменты, в каком режиме. Человек имеет 12 слоев мышц. Он из них сплетён. Если посмотреть хороший медицинский атлас, то можно увидеть, как на скелет эти мышцы наворачиваются слой за слоем. Сначала маленькие и коротенькие, связывающие друг с другом позвонки, потом побольше, ещё побольше и так до самых больших. В медицинских вузах обычно изучают верхних четыре слоя — это те самые поверхностные слои, которыми мы ходим, разговариваем, делаем различные осознанные движения. И которые можем накачать в спортзале. Но есть еще восемь слоёв, о которых я узнала только после того, как познакомилась с Блюмом. А я, между прочим, с красным дипломом университет закончила!

Почему же этот материал, в принципе, известный науке, не дают студентам-медикам? Видимо, считают, что не нужно, раз сознательному контролю эти мышцы все равно не поддаются. Но эти мышцы — жизнесохраняющие. От них зависит наше самочувствие. А Доктор придумал, как эти мышцы тренировать — с помощью специальных тренажеров он ставит тело в такие условия, когда эта глубинная мышца начинает отвечать. Иногда мы называем эти тренировки режимом внешнего привода, иногда режимом сопротивления внешней силе, иногда эксцентричным режимом — эти термины известны, но в восстановительной медицине они несут немного другой смысл и употребляются нами только в силу отсутствия своей терминологии. Но мы, говоря это, всегда имеем в виду именно включение самых глубоких мышечных слоёв. Причём систему тренировок этих слоёв Доктор каждый раз разрабатывает для каждого индивидуально.

Многодесятилетний опыт позволяет ему буквально с одного взгляда определить все перекосы, найти слабое звено. Он может идти по улице и, посмотрев на прохожего, всё о нём рассказать: перекошен таз, нога короче на три сантиметра, шея перекошена и часто болит голова, вероятно, у него был микроинсульт… Многим это кажется каким-то чудом, а сам Блюм видится экстрасенсом, человеком со сверхспособностями какими-то. Но это просто опыт. Ну и талант, конечно. А ещё — ежедневная работа.

— Слушайте, а почему эти мелкие глубинные мышцы отражаются на работе внутренних органов и их болезнях?

— Очень просто. Если мы представим скелет человека как вешалку, то все органы прикреплены к этой вешалке с помощью связок. Посмотрим на поджелудочную железу. У неё есть собственная связка, которая прикрепляет поджелудочную вот здесь, в поясничном отделе, фиксируя на своём месте. В этом положении поджелудочная железа функционирует правильно, в ней образуются все нужные ферменты, происходит их правильный отток. Теперь представьте, что у человека сколиоз и его перекосило. Поджелудочная железа слегка поменяла свое положение. А когда он сидит, его дополнительно скрючило, и теперь та часть поджелудочной, которая занята продукцией ферментов, находится в невыгодном положении, ее подзажало, кровоток уменьшился, продукция ферментов меньше, а их выход по тем же причинам затрудён. И для того, чтобы все эти ферменты вышли, надо приложить дополнительное усилие — в виде таблеток каких-то, например. А если не помочь организму, будет застой, воспаление, панкреатит.

Вот такое у нас видение проблемы. Поэтому Доктор панкреатит не лечит. Он просто восстанавливает нижний грудной отдел позвоночника так, чтобы поджелудочная железа приняла своё штатное положение, в котором ей свободно. И дело сделано — все зажимы сняты, железа начинает нормально работать. Человек доволен, говорит: мне Блюм вылечил панкреатит! А что говорит гастроэнтеролог? «Какой такой Блюм, и как он мог вылечить твой панкреатит, заставляя делать какие-то упражнения на тренажере? Бред и шарлатанство!..»

А Блюм просто восстановил симметрию тела. Он всегда делает одно и то же — восстанавливает симметрию через воздействие на глубинные мышцы. А дальше организм сам всё воспалённое и попорченное приводит в норму, потому что у него теперь все органы развешаны так, что им ничего не мешает работать и самовосстанавливаться, никакие перекосы и зажимы.

— Вот это я и называю работой с форм-фактором.

— Да, он восстанавливает архитектуру тела. Он не лечит крышу. Он лечит фундамент.

— Кстати, о крыше… Как-то Блюм рассказал мне об одном английском мальчике из хорошей семьи. Гиперактивный был юноша — хулиган, каких мало! Недоросток, отстающий от сверстников, но при этом стоящий в полиции на учёте как опасный хакер. Его не брали ни в одну школу. Этот нервный мальчик кидался предметами в проезжающие машины, бесновался всячески, и никакого сладу с ним не было. Полностью неадекватное поведение, выходящее за границы психической нормы! И всё это, повторюсь, происходило в хорошей аристократической семье. Позор-то какой!..А Блюм проблему решил… Переформатнул, как говорят компьютерщики, ребёнка.