Фабрика кроликов - Маршалл Кэрп

– Эй, вы, босс оставил вам по сообщению! – окликнул он.

На наших с Терри столах красовалось по неслабому осколку шара для боулинга. Осколки, помимо психотропной, выполняли еще и практическую функцию – прижимали записки, накорябанные до боли знакомым почерком. «Ломакс, проследи, чтобы Биггз не филонил. Не то и твоей заднице не поздоровится. Килкуллен».

– Дай угадаю, что в твоей, – предложил я Терри. – Итак, записка от босса, и сказано в ней следующее: «Биггз, проследи, чтобы Ломакс не филонил. Не то и твоей заднице не поздоровится».

Терри нахмурился:

– Хороший босс всегда придумает новый способ мотивирования. Теперь я просто рвусь в бой.

– Вот что Сьютула и Лэнджер выудили из базы данных. – Мюллер бросил мне на стол коричневую картонную папку. – Полное собрание извращений Элкинса. На его счету двадцать четыре жертвы. По крайней мере о стольких известно. Конечно, родители несчастных детей и без того уже прошли все круги ада, а теперь, как ни прискорбно, попали еще и в список подозреваемых. Через несколько дней я смогу на них выйти.

– А версию губернатора о связи «Ламаар энтерпрайзис» с мафией ребята не проверили? – спросил Терри.

– С какой еще мафией? Мафия – миф, который сочинили американские итальянофобы, – с апломбом заявил Мюллер, плюхнув мне на стол еще одну пухлую папку. – Впрочем, если вы верите газетам, можете считать, что мафия живехонька и, более того, процветает в Вегасе под чутким руководством Мейера Лански. Слыхали про такого?

– Еврей, который во времена Моисея был крестным отцом? – уточнил Терри.

– Точно. Он водил дружбу с Багси Сигелом. Эта пара еще в сороковые провидела светлое будущее Вегаса. Их прикрывали криминальные синдикаты Нью-Йорка, Нью-Джерси и Филадельфии, но потом Багси заподозрили в воровстве и убрали.

– Знаю, – отвечал Терри. – Не один ты фильмы с Уорреном Битти смотришь.[14]

– В группировку входил некто Энрико Леоне. В пятьдесят пятом он переехал в Вегас и открыл казино «Камелот». С тех пор им и владеет и управляет семейство Леоне, в настоящий момент – Арабелла Леоне, внучка Энрико. Все законно. В смысле законно с поправкой на Вегас. Арабелла-то и решила создать совместное предприятие с «Ламаар энтерпрайзис».

– На брак по любви не тянет, – заметил я.

– Для казино это очень выгодно. «Ламаар» располагает разнокалиберными звездами, которые и будут привлекать клиентов. Ловля на живца. Плюс у «Ламаар» репутация белой и пушистой, что наследнице Энрико Леоне тоже на руку.

– Только не надо про белых и пушистых. А для чего, собственно, «Ламаар» вздумала отдаться Леоне, которые недалеко ушли от Багси Сигела и Мейера Лэнски?

– Для чего, для чего! Для денег, конечно! С тех пор как «Ламаар энтерпрайзис» купили японцы, дела там обстоят не лучшим образом. Если верить «Уолл-стрит джорнал», сделка с Вегасом через пять лет будет приносить «Ламаар» одиннадцать процентов прибыли вместо нынешних девяти процентов убытка. Ножницы получаются в двадцать процентов, а это вам не кот начхал. За такие деньги не только мафиози – прокаженному отдашься. Есть и еще одна причина. В «Форбс» прочитал. «Ламаар» начинала с производства мультфильмов. Конечно, они и нормальное взрослое кино снимают, особенно с тех пор, как Айк Роуз стал главным управляющим. Но «Ламаар» по-прежнему ассоциируется с мультиками, и это его угнетает – ведь где мультики, там, значит, серьезного бизнеса не жди. Вегас же привлекает молодых и крутых. У молодых и крутых денег полно, а тратить их на майки с Микки-Маусом они считают ниже своего достоинства. Вот «Ламаар энтерпрайзис» и захотелось поиметь этот кусок рыночного пирога. Сделка двояковыгодная, особенно для «Камелота».

– Так ты думаешь, мафия все-таки замешана в убийстве? – спросил Терри.

– Нет. В этой сделке не может быть проигравших. Какой сторонам смысл портить дело убийством? В любом случае им не понравится информация о наклонностях Элкинса.

– Ты молоток, Мюллер, – похвалил я.

– Еще какой, – подхватил Терри. – Спасибо за краткое изложение. Теперь нам не придется над папками штаны просиживать.

– Вообще-то я и не рассчитывал, что вы их хотя бы откроете. В смысле папки. Но я подумал, вам не помешает плюхнуть Килкуллену на стол что-нибудь увесистое. Наш ответ, так сказать.

– Пожалуй, теперь любители частного сыска в Сакраменто на пару дней отстанут от наших задниц и дадут спокойно раскрыть дело, – кивнул Терри. – Мы твои должники.

– Пустяки, я отлично поразвлекся. И не только подробностями из жизни педофилов, – отвечал Мюллер. – Вот, например, как вам такой пассаж… Слышали об Оскаре Гудмене?

– Нет.

– Оскар Гудмен – адвокат, специализируется на боссах мафии. Защищал и самого Мейера Лэнски. Ладно, фиг с ним, с Мейером. Угадайте, где сейчас Оскар Гудмен?

– На кладбище, – предположил я.

– Нет, потому что не власти его прищучили, – возразил Терри. – Думаю, Гудмен слишком много знал, мафия занервничала, и теперь он прохлаждается на дне какого-нибудь озера в цементных ботинках двенадцатого размера.

– Не угадали, – обрадовался Мюллер. – Оскар Гудмен, успешно защищавший самых опасных представителей итальянской диаспоры, сейчас мэр Лас-Вегаса. Ребята, мы с вами трудимся на благо великой страны!.. До завтра.

Мюллер ушел домой, а мы с Терри положили Килкуллену на стол папку с материалами о Лас-Вегасе, снабдив ее своими соображениями, почему проработка версии о мафии в данном деле является тупиковым путем. Мы уже собирались провести следующий час за увлекательнейшим занятием – изучением многочисленных дел Элкинса, когда у меня зазвонил мобильник. Определитель высветил номер больницы. Не хотелось мне отвечать, однако пришлось.

– Здравствуйте, детектив Ломакс. Это Джен Трахтенберг. Я звоню, чтобы поблагодарить вас за ответ на мой звонок. Правда, я вам утром не звонила.

Ну и денек выдался. Я не придумал ничего лучшего, чем задать идиотский вопрос:

– Как не звонили? Кто же тогда звонил?

– Я всю неделю на транквилизаторах, – отвечала Джен, – но не в беспамятстве. Я помню, кому я звонила, а кому не звонила. Сегодня утром я отвозила дочек в школу, а потом поехала в Тарзану за мамой. Мама поживет у нас, поможет мне с девочками. Буду пока брать ночные дежурства. Так проще, все равно у меня бессонница. – Джен испустила глубокий вздох. – Сегодня я первый день на работе со смерти Алана, и была очень рада узнать, что для расследования убийства моего мужа вы задействовали дополнительные людские ресурсы.

– Джен, слово даю: мы найдем убийцу. Не теряйте веры только потому, что я не могу сообразить, кто мне звонил из больницы.

– Я, кажется, знаю кто, – сказала Джен. – Дайана Трантанелла. Она и мне звонила. Сказала, что вчера познакомилась с вами в неофициальной обстановке.