Глубина - Анатолий Сагалевич

По приходе научно-исследовательского судна «Академик Мстислав Келдыш» в район работ состоялся митинг памяти погибших в соответствии со всеми ритуальными правилами Германии. На воду с борта судна были спущены три венка с живыми цветами.

Глубоководные операции по поиску и обследованию «Бисмарка» начались с постановки донных гидроакустических маяков. Система с донными маяками была разработана и внедрена в практику во второй половине 60-х годов. После аварии с атомной подводной лодкой «Трешер» батискаф «Триест» осуществлял поиск этой затонувшей лодки с целью ее дальнейшего обследования. Командир «Триеста» Дональд Кич, мой знакомый и друг Дона Уолша, находился в большом затруднении: для того чтобы ориентироваться на дне и не повторять уже пройденные пути, батискаф «Триест» расставлял по линии прохождения маршрута разноцветные флажки. Однако этот метод оказался неудобным. С внедрением гидроакустической навигации обитаемые аппараты получили возможность точно определять свое местоположение и свободно ориентироваться в трехмерном подводном пространстве.

В районе «Бисмарка» на дно было поставлено четыре донных маяка с расстояниями в 1 милю между ними. Центром квадрата являлась точка с координатами «Бисмарка», полученными от Роберта Балларда. Сбрасывание маяков с борта судна в намеченных точках осуществляется с их привязкой по спутниковым навигационным системам GPS (глобальная система позиционирования). Естественно, что по мере прохождения водной толщи (в районе «Бисмарка» около 5000 метров) течения сносят маяки от намеченной точки. После того как маяки коснутся грунта, производится калибровка навигационного полигона. Для этого судно совершает несколько галсов внутри полигона, опрашивая донные маяки и определяя расстояния до них. Эти данные накапливаются в компьютере, который на базе полученных измерений и соответствующих вычислений устанавливает истинное положение маяков на дне. В районе «Бисмарка» измерений скорости и направления течений с борта судна не проводилось в целях экономии времени, а были использованы литературные данные. Маяки при постановке были снесены течениями на юго-запад, и точка нахождения «Бисмарка», соответствующая данным Балларда, оказалась смещенной от центра полигона на север. Однако это нисколько не повлияло на точность навигационных определений аппаратов под водой и на процесс их выхода в намеченную точку.

8 июня 2001 года состоялось первое погружение наших аппаратов. Символично, что оно было сделано ровно 12 лет спустя после обнаружения «Бисмарка» Баллардом (08.06.1989). В составе экипажа «Мир-1»: я – командир, Игорь Пономарев – бортинженер, и Майкл Макдовелл – подводный наблюдатель. В аппарате «Мир-2» находятся: Евгений Черняев – командир, Алексей Федотов – бортинженер, Питер Макдовелл – подводный наблюдатель. Хотя координаты «Бисмарка» были известны, основной задачей погружения двух аппаратов был его поиск. Дело в том, что в 1989 году координаты определялись по спутниковой навигации, которая давала их менее точно, чем современная. Кроме того, обнаружение и обследование «Бисмарка» Баллардом осуществлялось с помощью платформы, буксируемой на длинном кабель-тросе, поэтому определение местоположения платформы относительно судна могло быть недостаточно точным за счет длины кабеля и угла буксировки и тоже могло вносить погрешность в абсолютные координаты объекта.

Аппарат «Мир-1» пришел на дно несколько южнее точки, нанесенной на планшет по координатам Балларда. Мы двинулись на север, постоянно обследуя поверхность дна своими локаторами дальнего и ближнего действия. Рельеф был довольно сильно изрезан, поэтому цели, определяемые локаторами, представляли собой главным образом склоны холма или гряды различной крутизны. После детального обследования заданного района я связался с экипажем ГОА «Мир-2», который сел на грунт недалеко от нашего аппарата. Решив разделить площадь поиска на две части, мы взяли на себя обследование поверхности дна к западу от исходной точки, а экипаж «Мира-2» – к востоку.

…Глубина 4680 метров. По данным Балларда, глубина местонахождения «Бисмарка» должна быть более 4700 метров. Решаем идти на юг, в сторону ее увеличения. Перемещаемся над мягким осадком, уклон в южном направлении 5–7°. Временами наблюдаются выходы уплотненных осадочных пород, слоистых на срезе, очевидно, карбонаты. Время от времени останавливаемся, чтобы обозреть локатором поверхность дна вокруг. Слегка меняем курс на юго-запад. Майкл Макдовелл и Игорь Пономарев прильнули к иллюминаторам в надежде рассмотреть хоть какие-то предметы, упавшие с поверхности океана. Я веду аппарат и постоянно бросаю взгляд на дисплеи обоих локаторов. Пройдя отрезок в 150–200 метров, останавливаю аппарат, медленно разворачиваю его, фиксируя в разных направлениях, надеясь увидеть на дисплеях большую цель: ведь корабль длиной 250 метров должен быть обнаружен локатором дальнего действия за несколько сот метров. Временами на экране появляются какие-то цели, подворачиваю к ним и натыкаюсь либо на крутые склоны холма, либо на выходы уплотненного карбонатного осадка, которые возвышаются над поверхностью дна на 2–3 метра.

Пройдя более двух километров на юго-запад, делаем поворот, осуществляя поиск по описанной выше методике. Несколько отчаявшись от безрезультатности трехчасового поиска, Майкл Макдовелл говорит: «После погружения буду звонить Роберту Балларду. Пусть получше посмотрит и уточнит координаты». Но погружение еще не закончено, поиск продолжается. Встречаем цепочку уплотненных карбонатных выходов белого цвета, некоторые размером в половину аппарата «Мир», однако никаких признаков искомого объекта все еще не наблюдается. Проанализировав пройденный нами маршрут, решаю идти на северо-запад. Это позволит максимально использовать время погружения, осмотреть западную часть полигона и исключить из поиска довольно большую площадь донной поверхности. К этому добавится еще и та площадь, которую детально обследует экипаж «Мира-2» в восточной части полигона; к сожалению, и он пока никаких признаков «Бисмарка» не обнаружил.

Более часа наш аппарат движется теперь в северо-западном направлении. Картина довольно однообразная: дно, покрытое осадком, с небольшим подъемом к северу под углом 5–7°. Окружающая обстановка напоминает путешествие по пустыне, где среди песчаных дюн пытаешься отыскать оазис – островок с источником воды и буйной растительностью. Здесь, на дне, нашим искомым «островком» является огромный железный корпус линкора. В 17:30 останавливаю аппарат, локаторами начинаю в очередной раз обследовать дно. Локатор ближнего действия, имеющий высокую разрешающую способность, показывает небольшую цель в северо-восточном направлении на расстоянии 150 метров. Направляемся к этой цели. На экране дисплея четко вырисовываются маленькие объекты типа камней, а также вертикальная полоса. Начинают попадаться комки уплотненного осадка, лежащие на поверхности ровного грунта. Они явно откуда-то скатились. Далее таких комков становится все больше, они увеличиваются в размерах. Наконец мы видим полосу шириной в несколько метров: как будто лавина пронеслась сверху по склону, угол которого составляет около 15°. Такой след мог оставить либо какой-то тяжелый предмет, либо осадок, сползший вниз в результате сильного удара о грунт, в верхней части склона или на его гребне, некоего массивного объекта, из-за чего и возникло лавинообразное движение массы осадка.