Ягоды страсти, ягоды смерти - Татьяна Гармаш-Роффе

Кроме того, Евгений Терентьевич имел весьма похвальную (в глазах детектива) привычку обитать в городе, стало быть, в доступности, если ее измерять километрами и пробками.

* * *

Алексей вновь отправился на Смоленку, в свой кабинет. Требовалось подумать.

Если Дашу засадили как «стрелочницу» в убийстве Евы, то... То напрашивался вопрос: а кому же Ева мешала?

Евгений Терентьевич – этой интимной информацией тоже поделился с ним директор ресторана – весьма щедро давал деньги на ее безбедную и вполне красивую жизнь. Чем могла помешать ему Ева? Тем, что сидела с раскрытым клювом в ожидании, когда богатый родственник положит в него червячка?

Но стоило ли ее устранять по такой причине? Не проще ли было сказать: все, Ева, я больше не намерен тратить на тебя деньги?

Застенчивых богачей, не умеющих отказать ближнему, Алексей не знавал, в силу чего рассудил, что подобный мотив никак не мог стать причиной убийства Евы. И еще менее того причиной для нахождения – весьма витиеватого, к слову! – подставного «виновного» лица, коим назначили Дашу!

Другое дело, если Ева, к примеру, вымогала у него деньги... Будучи посвященной, к примеру, в неприглядные секреты!..

В ресторане он уточнил, что Ева приходилась не двоюродной, а сводной (по отцу) сестрой жене Евгения Терентьевича. И детектив счел, что беседа с ней лишней не будет.

Набрав ее номер, Алексей без труда договорился о встрече. И через полчаса уже подъезжал к роскошному дому на Остоженке.

* * *

Ольга Николаевна не смогла удержаться от слез.

– Ева... Она... Мы не были слишком близки, но я ее любила...

За сорок минут разговора Алексей понял следующее: отношения сводных сестер мало располагали к тому, чтобы Ева оказалась посвящена в какие бы то ни было секреты. Ольга Николаевна, женщина довольно пуританских взглядов, осуждала излишне вольный («распущенный») образ жизни Евы, в силу чего последняя редко бывала в их доме. Ольга Николаевна отделывалась от нее деньгами своего мужа – тот не скупился особо, положив ей весьма приличное ежемесячное содержание, хотя на дух Еву не переносил – если, опять же, верить словам его супруги. Он находил ее вульгарной и «дешевой» – так выразилась Ольга Николаевна – и считал, что она может только скомпрометировать их приемы на высшем уровне.

* * *

Алексей ни за что бы не поверил Ольге Николаевне: он слишком часто видел, как женщины, из недоступного здравому смыслу соперничества, стараются походя «опустить» других особей своего пола. Однако же то, что Ева не ходила к родственникам ни на приемы, ни по-семейному, запросто, он принял как факт. Подобного рода информацию было легко проверить, и вряд ли бы Ольга Николаевна решилась, в таком разрезе, ему солгать.

Но отсюда следовало, что Ева не могла оказаться посвященной в секреты этой семьи, что повлекло бы за собой ее убийство!

Впрочем, оставался еще вариант, который не следовало сбрасывать со счетов: Ева могла являться любовницей мужа своей сводной сестры, о чем та не догадывалась. Ее муж, публично осуждая Еву, вполне мог иметь с ней связь...

Узнать это непросто. Если бы Ева была жива, то можно было бы проследить за ней, равно как и за мужем Ольги Николаевны, и увидеть, встречаются они или нет.

Но Ева погибла, и прошлое стремительно припорошил снежок небытия.

Как теперь выяснить, было там что-то, не было?

Он вновь вернулся на свое любимое рабочее место, на Смоленку.

– Игорек! – позвал он своего ассистента.

Тот появился в кабинете немедленно.

– Присядь, – молвил детектив. – У нас вот какое дело...

Он сжато обрисовал ассистенту суть.

– Я надеюсь исключительно на твое обаяние! У этого Терентьича ведь есть секретарша, а секретарши обычно в курсе...

...Повезло детективу с ассистентом. Собственно, не то чтобы повезло, – это Алексей, когда брал его на работу, сразу разглядел...

Уй, да ладно врать-то! Ничего ты, Алексей Андреич, не разглядел! Ты бегло посмотрел на парнишку и бегло решил, что сойдет! Тебе тогда не до него было – ну давай, признай! В тот период Ванька, твой ассистент разлюбимый, почти сын, свалил – жениться надумал, вырос пацан! И ты, Алексей Андреич, практически вслепую нанял нового, чтобы заткнуть кровотечение, чтобы задраить брешь, нанесенную Ванькиным уходом!

И тот факт, что Игорь оказался парнем порядочным, честным, умным – в этом твоей заслуги ни с какой стороны нет! Просто тебе повезло, признай!

Признал. Осознал. Игорь – подарок судьбы. Никаких заслуг Алексея Кисанова, частного детектива, в этом подарке нет и не было! Игорь вот ему недавно жизнь спас[4], а он и не подозревал, когда брал парнишку на работу, что тот владеет карате, кунг-фу и еще чем-то там...

...Все, хорош каяться!

– Вот адрес его фирмы, – произнес детектив. – Держи меня в курсе.

– Кис спасает Пифа? – засмеялся Игорь. – Звучит как название комиксов!

...Кис. Это прозвище, образованное от фамилии Кисанов, давно прилепилось к Алексею. Однако привилегию называть его Кис имели только самые близкие люди. Ванька вот называл его так. Бывшие коллеги по Петровке тоже. А Игорь все никак не решался перейти, притом что ему самому явно хотелось оказаться в числе избранных, да и Алексей великодушно предложил своему спасителю упростить этикет.

Однако – воспитание мешало, что ли, – Игорь до сих пор метался между обращением по имени-отчеству и обращением по дружеской кличке. И когда он все же решался произнести «Кис», то всегда немного краснел, бедолага...

* * *

– До спасения Пифа нам еще хорошенько поработать надо, – строго откликнулся детектив. – Двигай на задание. Если возникнут сложности, то...

– То позвоню, Кис, – подхватил Игорь.

Ассистент ушел, а Алексей снова принялся размышлять.

Итак, убийство Евы – якобы Дашей – было сфабриковано. Причем интерес у неких людей мог иметься как в том, чтобы устранить Еву, так и в том, чтобы кинуть подозрение на Дашу и отправить ее в тюрягу.

В первом случае ниточка вела к родственнику Евы. Со слов его жены, они с Евой едва общались... Но то со слов жены! Надо будет встретиться с Евгением Терентьевичем, послушать, что скажет он. Эту ниточку пока рано обрывать! Вряд ли он сам убил Еву, но ее смерть могла оказаться способом давления на него!

...Ох, вздохнул Кис, и пошто мне такое наказание? Нельзя ли мне чего-нибудь попроще?!

Но попроще явно не намечалось.

...Во втором случае убийство Евы и обвинение в оном Даши являлось способом давления на Влада. По той простой причине, что он работал на другого олигарха – настоящего, куда выше уровнем, чем родственник Евы, – на весьма известного человека, близкого к Президенту! На Бориса Аркадьевича Бурлова.