Ромовый дневник - Хантер С. Томпсон
Шрифт:
Интервал:
Добравшись в переполненном лифте до улицы, я поймал такси. На автостоянке меня ждал торговец. Я радушно его поприветствовал, заплатил наличными и забрал машину. Она была желтая с черным верхом, хорошими шинами и радиоприемником широкого диапазона.
Был уже почти час, и я не стал останавливаться у Эла на ленч, а поехал прямиком в газету.
Весь день я провел в полицейском участке, беседуя с человеком, который убил свою дочь.
— Почему? — спросил я у него, пока несколько полицейских наблюдали, а Сала щелкал фотоаппаратом.
Он что-то выкрикнул на испанском, и полицейские разъяснили мне, что, на его взгляд, от дочери «не было толку». Она хотела отправиться в Нью-Йорк. Ей было всего тринадцать, но ее отец утверждал, что она занималась проституцией, чтобы заработать на авиабилет.
— Ладно, — сказал я. — Мучас грасиас.
Для заметки у меня уже было достаточно, и полицейские утащили убийцу прочь. Я задумался, сколько он просидит в тюрьме до вынесения приговора. Вероятно, года два-три — учитывая, что он уже признался. «Черт побери, — подумал я, — что толку в приговоре, когда список судебных дел нескончаемый?»
Хотя, подумал я затем, лично для меня это чертовски славно. Весь день меня преследовало чувство, будто полицейские косо на нас поглядывают; впрочем, уверенности не было.
Мы отправились к Элу пообедать. Йемон сидел в патио, и я рассказал ему, как Лоттерман рвал и метал.
— Угу, — буркнул он. — Как раз об этом я по пути к юристу думал. — Он покачал головой. — Черт, я даже туда не пошел. Теперь этот гад Лоттерман взял меня с потрохами — кстати, насчет отмены моего залога он ничего не говорил?
— Он нипочем этого не сделает, — заверил его Сала. — Это выставит его в дурном свете. Если только он не прикинет, что ты собрался свалить.
— А я как раз собрался, — сообщил Йемон. — Мы в Южную Америку уезжаем.
— Вдвоем? — поинтересовался я.
Йемон кивнул.
— Хотя теперь придется немного подождать, — сказал он. — Я рассчитывал на деньги от выходного пособия.
— Ты звонил Сандерсону? — спросил я.
Он покачал головой.
— Позвони ему, — посоветовал я. — У него денег куры не клюют. Я сегодня новую машину купил.
Йемон рассмеялся.
— Будь я проклят! Она здесь?
— Да, черт возьми. — И мы вышли на улицу посмотреть на машину.
Йемон согласился, что вид у нее классный, спортивный.
— Но ведь ты понимаешь, что это значит, — сказал он с ухмылкой. — Ты на крючке. Сначала работа, потом машина — очень скоро ты женишься и славно здесь осядешь. — Он рассмеялся. — Станешь, как старина Роберт, всегда к завтрашнему отъезду готовиться.
— Не беспокойся, — парировал Сала. — Я буду знать, когда уезжать. А ты сначала стань работающим профи, а уж потом валяй учи меня жить.
Мы снова направились в патио.
— Скажи, Роберт, а кто такой «работающий профи»? — поинтересовался Йемон. — Тот, у кого есть работа?
— Тот, кто может найти работу, — ответил Сала. — Потому что знает, что делает.
Йемон немного подумал.
— То есть потому что он знает, что кому-то другому надо сделать?
Сала пожал плечами.
— Да, если тебе так угодно.
— Мне так угодно, — сказал Йемон. — И я вовсе не хотел принижать твои таланты. Но если ты такой замечательный, как говоришь, и если ты ненавидишь Сан-Хуан так, как заявляешь, тебе стоит сложить одно с другим и стать работающим профи в том месте, которое тебе нравится.
— Да не лезь же ты, блин, в чужие дела! — рявкнул Сала. — В том, как ты живешь, я вообще никакой логики не вижу. Разберись для начала с самим собой, и тогда я заплачу тебе за профессиональный совет, ага?
— Бога ради, — вмешался я. — Бросьте вы ерундой заниматься.
— Проехали, — бросил Сала. — Мы и так все в глубокой жопе — не считая того, что я профессионал.
Гуталин принес поднос с гамбургерами.
— Когда ты снимаешься? — спросил я у Йемона.
— Зависит от денег, — ответил он. — Я подумал, нам есть смысл поспрашивать в этот уикенд народ на Сент-Томасе — не сможем ли мы вписаться на один из кораблей к югу. — Он поднял взгляд. — Так едешь ты с нами на карнавал или нет?
— А, черт! — воскликнул я и рассказал Йемону про Зимбургера и Вьекес. — Я мог бы это дело отложить, — добавил я, — но в тот момент, кроме денег и машины, ни о чем думать не мог.
— Не страшно, — отозвался он. — Вьекес на полпути к Сент-Томасу. Оттуда каждый день паром ходит.
Наконец мы договорились, что я встречусь там с ними в пятницу. Они вылетали утром и рассчитывали вернуться в воскресенье к вечеру.
— Держись подальше от Сент-Томаса, — посоветовал мне Сала. — Скверные дела приключаются с людьми на том карнавале. Могу тебе кое-какие жуткие истории порассказать.
— Ну и что? — вмешался Йемон. — Там славная выпивка. Тебе тоже стоило бы с нами отправиться.
— Нет уж, спасибо — ответил Сала. — У нас тут уже получилась славная выпивка, помнишь? Без мордобоя я вполне обойдусь.
Мы закончили с едой и заказали еще выпить. Йемон стал рассказывать про Южную Америку, и я почувствовал, как где-то у меня внутри вспыхнуло ненужное возбуждение. Даже Сала вдохновился.
— Черт, хотелось бы мне туда отправиться, — то и дело повторял он. — Почему бы мне туда не отправиться? Черт возьми, да я где угодно смогу выжить.
Я говорил мало и в основном слушал, помня свои чувства этим утром. А кроме того, у меня была машина на улице, квартира в Кондадо и золотой краник от Зимбургера. Я все время об этом думал. Машина и квартира особенно меня не раздражали, но от того факта, что я работаю на Зимбургера, по спине бегали мурашки. Рассказы Йемона только всё бередили. Они с Шено отправлялись в Южную Америку, а я отправлялся к Зимбургеру. От таких мыслей у меня возникло странное чувство, и оставшуюся часть вечера я почти ничего не говорил, а только сидел и пил, пытаясь распознать, становлюсь я старше и мудрее или просто старше.
Больше всего меня доставало то, что на самом деле я не хотел отправляться в Южную Америку. Я вообще не хотел никуда отправляться. И все же, стоило Йемону заговорить об отъезде, я все равно почувствовал возбуждение. Я уже видел, как слезаю с корабля на Мартинике и шляюсь по городу в поисках дешевого отеля. Я представлял себя в Каракасе, Боготе и Рио — как я заправляю миром, которого никогда не видел, но с которым способен совладать, потому что я чемпион.
Впрочем, это была чистой воды мастурбация, ибо в глубине души мне не хотелось ничего, кроме чистой постели, светлой комнаты и чего-то устойчивого, что можно называть своим хотя бы до тех пор, пока я сам от этого не устану. У меня росло жуткое подозрение, что я наконец перевалил через гребень, и самым худшим во всем этом деле было то, что я не чувствовал совсем никакой трагедии, а лишь усталость и что-то вроде комфортной обособленности.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!